Теренс Уайт - Средневековый бестиарий. Что думали наши предки об окружающем их мире
Возможно, benu и феникс, как символы солнца-бога, пурпурная цапля (Ardea purpurea). Phoeniceus означает «пурпурный», как отмечается и в нашем бестиарии. В нашей истории отмечается, что пурпурная цапля раз в пять тысяч лет церемониально приносилась в жертву жрецами Гелиополиса во время главного праздника.
119
Как египетский бог, если принять к сведению наше предыдущее замечание, делал перед Ним.
120
И Шекспир, и Чосер, похоже, не очень хорошо осведомлены о бестиариях. Чосер, правда, цитирует Никема, но, возможно, по памяти, ибо известно, что он был собственником шестидесяти книг, огромного количества для XIV века, он лишь однажды упоминает естественную историю в своем «Парламенте дураков», хотя бестиарии считались самыми популярными книгами в Средние века.
Немного странно, ведь его книги, скорее всего, классические. Как человек Возрождения, Чосер предпочитал наблюдать живую природу, и ему не было нужды читать «рассказы старых жен». В «Парламенте дураков» содержится перечень летающих птиц, хотя среди них нет ни феникса, ни синомолга, ни зимородка, ни одной из тех мифологических птиц, которыми так богат «Физиолог». Единственные упоминаемые в бестиарии животные — орел благодаря зоркому взгляду и черепаха в силу верности слову.
Изучение конкорданса к сочинениям Шекспира показывает, что все сказанное справедливо и по отношению к драматургу (см. сноску к статье «Единорог-1», с. 25). У Шекспира не встречаются ни мантикоры (мифологические существа с туловищем льва, лицом человека и жалом скорпиона), ни аспидоделон (кит, проглотивший пророка Иону), ни амфисбены с двумя головами, спереди и на хвосте. Возможно, если бы бард услышал об этих очаровательных существах, вполне мог бы упомянуть их подобно Мильтону. Таков один из доводов, скрытое доказательство того, что поэма, называемая «Феникс и Черепаха», приписываемая Шекспиру, вовсе не принадлежит ему.
Тот, кто ее написал, скорее всего, изучал бестиарий или хотя бы имеет о нем представление. В поэме появляются птицы из «Физиолога». Феникс в первой строфе, каладриус, возможно, во второй. Во всех погребальных песнях упомянуты известные в Средневековье лебединая верность, вороны, вдовствующие голуби.
В текстах Шекспира каладриус не упоминается вовсе, а феникс, более распространенный предмет разговора, появляется порядка семи раз.
Распространенное влияние бестиария в целом настолько обширно, что невозможно определить, кто прочитал первым, кто следующим. Каждый слышал о фениксе, упоминания о нем встречаются у половины писавших в то время поэтов.
Похоже, единственный способ подобраться ближе к решению вопроса — рассмотреть редчайшие существа левкроты. Спенсер прекрасно знал о существовании необычных зверей. Кто бы мог предвидеть, что и Теннисон, и Поуп упоминали амбисфену?
121
Скорее всего, синомолг столь же фантастическая птица, как феникс. Они не упоминаются в сочинениях натуралистов.
Император Гелиогабал (218–222 н. э.), чье имя происходит от «Гелио» (солнце, солнечный город и солнечная птица), обжора и дебошир, «его рис оснащали жемчужинами, бобы смешивали с золотыми стружками, другие же овощи с янтарем и другими драгоценными камнями. Особенно он гордился мозгами некоторых птиц, вместе с гребешками, вырезанными из живых петухов, языками павлинов и головами фламинго» (Питер Лум).
Больше всего император желал блюдо из феникса или синомолга, полагая, что их долгожительство и уникальность способствуют пищеварению. Ему достали редкую птицу, возможно райскую, он тотчас принес ее в жертву, как и любой другой собиратель редких птиц. С благодарностью заметим, что его убили вскоре после этого.
122
Сомневаясь в этом, Альдрованд и другие замечали: та птица, которая сидит на гниющем гнезде, становится фосфоресцирующей.
В XVI веке несколько таких особей перевезли в Новый Свет, о чем пишет Дю Бартас:
У кукуйо из Новой Испании
Две лампы сияют под крыльями,
Светят, рассеивая мрак ночи,
Подобно золоту на мантии царя,
Чьи сокровища не поддаются счету
Учеными писцами.
123
Вымышленные птицы из мифологии перешли в бестиарии, также и некоторые настоящие птицы из бестиариев перекочевали в абстрактную науку геральдику. Пеликан стал распространенным религиозным символом. Бутейль отметил: «Изображение птицы над гнездом с распростертыми крыльями, питающей своих птенцов собственной кровью, представлено в гербах как „Пеликан, исполняющий свой долг“».
А. Д. Бартлетт предположил, что в качестве символа благочестия пеликан предстает фламинго, который кормит птенцов «особой кровяной секрецией, выделяемой изо рта». Возможно, обычный выброс крови изо рта пеликана соответствует легенде.
На нашем изображении птица справа оживляет своих птенцов выбросом изо рта, а вовсе не из груди.
124
Аристотель пишет: «Ушастая сова похожа на обычную, только с перьями вокруг ушей, поэтому ее иногда называют ночным вороном».
125
Приведем вольный перевод французской песни о соловье:
Средь воскреснувших полей
Гений звуков — соловей
Песнью весь излиться хочет,
В перекатах страстных мрет,
Вот неистово хохочет,
Тише, тише стал — и вот
К нежным стонам переходит
И, разлившись, как свирель,
Упоительно выводит
Он серебряную трель.
126
Натуралист Конрад Лоренц рассказывал, что галки нападают на все, что видят, но никогда не трогают черное. Видимо, не охотятся на представителей собственного вида. Лоренц уточнил: «После того, как их птенцы окрашиваются в черный цвет».
«Когда я взял из гнезда неоперившегося птенца на вытянутую ладонь, птицы остались равнодушны. Но когда у них прорезались маленькие черные перья, последовала яростная атака родителей на мою вытянутую руку. <…> В большинстве случаев сказанное относится именно к воронам» (К. Лоренц. «Кольцо царя Соломона»).
127
Вергилий.
128
«Однажды, прогуливаясь в лесу с супругой, Вордсворт услышал воркование голубя. Проходившая мимо жена фермера сказала мельком: „Ой, как мне нравятся голубки!“ Миссис Вордсворт, восхищенная поэзией Вордсворта, приняла сказанное пожилой женщиной близко к сердцу. „Однако, — продолжала та, — некоторые любят их в пироге, я же не возражаю, если их преподнесут обжаренными в луке“» (Р. Б. Хейдон).
129
См. сноску к статье «Аист». Здесь отметим миграцию ласточек, остававшуюся загадкой даже для искушенного Гилберта Уайта. В 1703 году именно натуралист Мортон заявлял, что зимой ласточки мигрировали на Луну.
130
«Впервые» — возможно, имеется в виду во время миграции.
131
Заметим, что ortycumetra означает также дергач, коростель.
132
Полагали, что перепелки насыщают себя ядом, как мы пьем тоники в виде стрихнина и мышьяка. Аристотель утверждал, что они едят белену (черную) и морозник (чемерицу).
133
Установлено, что, если тихо подкрасться к птице и внезапно броситься на нее на близком расстоянии, она падает, как в припадке. Переводчику книги доводилось наблюдать подобное.
134
В бестиарии, к сожалению, нет сведений о том, как павлины стыдятся своих ног. «Когда он видит свои ноги, дико кричит, полагая, что они не соотносятся с остальной частью туловища» (Епифаний).
Вначале павлин выступает в красе своих перьев,
Гордо шествует, подобно царю,
Своим криком предсказывая погоду,
Хотя прекрасно знает, как плохо он поет,
Но, взглянув на свои невзрачные ноги,
Он сгорает от жгучего стыда.
135
Святой Августин отмечал: «Кто, кроме Господа, создателя всех вещей, наделил плоть мертвого павлина возможностью никогда не разлагаться?» («Град Божий»). «Говорят, острый и проницательный епископ Иппонский (святой Августин) проводил опыты с плотью этой птицы, убедившись в справедливости народных суеверий» (Э. П. Эванс).
136
В отличие от подавляющего большинства птиц удоды никогда не убирают помет из гнезда. Кроме того, в период высиживания и кормления птенцов у птиц выделяется маслянистая жидкость с резким неприятным запахом. Она помогает отогнать некрупных наземных хищников, одновременно формирует мнение об удоде как об очень «нечистоплотной птице». (В Библии (книге Ветхого Завета «Второзаконие») упоминается в числе птиц, запрещенных к употреблению в пищу:
