Автор неизвестен - Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Есть один в Кастилье замок
Под названьем Рокафрида.
На скале стоит тот замок
А под ним источник — «фрида».
Там серебряные стены,
Основание из злата
И сапфирами зубцы
Изукрашены богато.
Они светят по ночам,
Словно солнце в них сокрыто.
В замке том живет девица,
Звать ее Росафлорида.
Семеро окрестных графов,
Также три ломбардских принца —
Все ей сердце предлагали,
Не могли на ней жениться.
Этой даме понаслышке
Полюбился Монтесинос.
Как-то ночью закричала,
Что-то страшное приснилось.
Увидал дежурный стражник,
Что в слезах Росафлорида,
Спрашивает: «Что случилось,
Горе или же обида?
Или, может быть, любовью
Сердце юное разбито?»
«Нет, любовью не томлюсь я,
Не томит меня обида.
Вот во Францию посланье,—
Говорит Росафлорида,—
Монтесиносу вручите
Вы любовное посланье
И скажите, чтоб ко мне он
Точно прибыл в день пасхальный.
Тело, лучшее в Кастилье,
Я б ему отдать хотела.
У сестры моей, быть может,
Есть еще такое тело.
Если рыцаря привлечь
Будут тщетны все усилья,
Я семь замков обещаю,
Лучше коих нет в Кастилье».

Небо тучами покрылось
И произошло затменье,
Когда славный граф Белардос
С честью вышел из сраженья.
Императору он отдал
Из своей добычи конной
Пять коней, что было долей
Императора законной.
А себе из всей добычи
Он оставил вороного.
Был печален император
И сказал такое слово:
«Все бы отдал я, племянник,
Чем славна моя корона,
Не вернулся Бальдовинос,
Нету большего урона.
Вы должны продолжить поиск,
Ибо вы моя опора».
«Как, сеньор, продолжу поиск?
Между нами вышла ссора,
Ибо сокола инфанта
Мне некстати подарила,
А его за дивный перстень
Только поблагодарила.
С соколом тем не сравниться
Прочим птицам поднебесным.
Но и этот сокол меркнет
Рядом с этим дивным перстнем…
Если им коснуться раны,
Заживает рана сразу,
Но, конечно, все, мой дядя,
Я исполню по приказу».
Вновь туда Белардос скачет,
Где была недавно сеча.
Вдруг он видит — по дороге
Скачут всадники навстречу.
Скачут всадники навстречу,
Опоясаны мечами,
С Бальдовиносом носилки
Поднимают над плечами.
На ветвях лежит оливы,
Нет числа кровавым ранам,
Он под черным покрывалом
С генуэзским талисманом.
И был бледен Бальдовинос,
Хоть душа его горела:
«Вы меня на этот клевер
Опустите, кабальеро.
Пусть и всадники и кони
Отдохнут в последний час мой.
И меня пусть овевают
Ветры Франции прекрасной.
Вспоминает ли о сыне
Мать моя, скажите, други?
А инфанта, там, в Севилье,
Вспоминает ли о друге?»
Чуть он молвил это слово,
Перед ним она явилась.
«Ах, душа моя и сердце,
Бальдовинос, Бальдовинос!
Только ночь одну с тобою
Мы успели насладиться.
Пусть узнает император,
Что от нас дитя родится».

«Сообщаю с сожаленьем,
Граф, вас велено казнить.
Хоть и грех ваш и проступок
Не ужасны, может быть,
Увлечения любовью
Можно было бы простить.
К королю я обращался
И просил вас отпустить.
Но король был в гневе, слуха
К просьбе не хотел склонить.
Он сказал, что нет прощенья,
Не велел о том просить.
Приговор уже подписан,
И его не отменить:
Вы посмели спать с инфантой,
А должны ее хранить.
Эшафот уже поставлен,
Где вам голову сложить.
Зря взялися вы, племянник,
Дамам головы кружить.
Меньше б дамам угождали,
Дольше б вы могли пожить.
Сами вы себе, племянник,
Так сумели удружить».
«К наставленьям вашим, дядя,
Мое сердце не лежит.
Лучше умереть за даму,
Чем, ее не видя, жить.
А возлюбленной не надо
Сильно обо мне тужить.
Я умру не как предатель,
Неудачливый игрок,
Жизнь свою отдам за даму,—
Ведь иначе я не мог,
И за малую провинность
Я на смерть себя обрек».

«Ай, тот парень из деревни,
Ай, из этого он дома,
Ай, пришел он издалека,
Ай, приехал издалека.
Ай, чего тот парень хочет,
Ай, чего, скажите, ищет?»
«Ай, ищу я здесь девицу,
Белокурую девицу,
С голосочком тонким, нежным,
Как серебряная флейта.
Чтоб расчесывала кудри,
Чтобы косы заплетала».
«Нет другой такой в деревне,
Нет другой и в этом доме,
Кроме молодой кузины,
Кроме молодой сестрицы,
Но ее отдали замуж,
У нее супруг ревнивый».
«Ай, скажите белокурой,
Ай, скажите златовласой,
Что за нею друг вернулся,
Что подругу ожидает,
Где бежит ручей студеный
Вдоль по руслу золотому,
Что по золоту струится,
В шумное впадая море,
В бурное впадая море».
…….
И уже идет навстречу
Златокудрая девица
Вдоль студеной этой речки,
Что по золоту струится
Этим утречком прохладным,
Этой светлою зарею.
Ай, пусть свет дневной приходит!
Ай, пусть свет зари приходит!

Был на ловле кабальеро,
Возвращаться собирался.
Гончие его устали,
Сокол в чаще затерялся.
Подъезжает рыцарь к дубу —
И в лесу такие редки,—
Видит юную инфанту
Там, на самой верхней ветке.
Ее волосы завесой
Ствол огромный прикрывают.
«Нет здесь чуда, кабальеро,
Пусть ничто вас не пугает.
Я инфанта, дочь кастильских
Короля и королевы,
Когда я была малюткой,
Мне судили феи-девы,
Что одна должна в чащобе
Семь годов я оставаться.
Семь годов прошли, и нынче
Мне пора освобождаться.
Вы меня с собой возьмите,
И за это вам воздастся.
Буду вам, сеньор, женою
Иль подругой — как хотите».
«Не угодно ли, сеньора,
Здесь до завтра подождите,—
Обо всем об этом должен
Я у матушки спроситься».
А ему в ответ инфанта:
«Сами вы могли решиться.
О, проклятье кабальеро,
Что одну оставил деву».
Так она в лесу осталась,
Он отправился по делу.
Мать советовала сыну,
Чтоб инфанту взял в подруги.
А когда он в лес вернулся,
Не нашел ее в округе,
Лишь увидел в отдаленье,
Что ее увозят слуги.
А увидев это, рыцарь
Пал на землю без сознанья.
А когда пришел в сознанье,
Он промолвил сквозь рыданья:
«Кто такое потеряет,
Тот достоин наказанья.
Буду сам себе алькальдом,
Что себя судом накажет:
«Пусть отрубят руки-ноги
И к хвосту коня привяжут».

Сон душе моей приснился,
Сон, исполненный печали.
Мне любимая явилась,
Мы в объятьях с ней лежали.
Входит белая сеньора,
Словно снег в ее вуали.
«Как, любовь моя, вошли вы?
Как в покой ко мне попали?
Слуги дверь мою замкнули,
Ставни все позакрывали!»
«Не любовь, а смерть, мой милый,
Небеса к тебе послали».
«Смерть, хоть день пожить позволь мне,
Я молю об этом даре».
«Час дарю тебе, не больше,
Пред твоей дорогой дальней».
Поскорее он оделся,
Вышел из опочивальни.
Он спешит к своей любимой,
Где его не ожидали.
«Свет мой, отвори скорее».
«Что такое? Не беда ли?
Только как тебе открою,
Чтоб про это не узнали?
Погоди, отец уедет,
Матушка задремлет в спальне»,
«Если нынче не откроешь,
Не дождешься ты свиданья.
Смерть пришла, одна ты можешь
Сохранить мое дыханье».
«Под окно беги скорее,
Где сижу за вышиваньем,
Брошу шелковую сверху
Лестницу — и смерть отстанет,
Если лестницы не хватит,
То коса моя достанет».
Тонкий шелк не держит, рвется,
Смерть его с собою тянет:
«Час пришел, пошли со мною,
Разве смертный смерть обманет!».