Лопе де Вега - Том 1

Ваша милость! Почему
Вы огорчены глубоко?

Там, где горе так жестоко,
Слово «милость» — ни к чему.
Я, как другу своему,
Говорю тебе открыто:
Лучше в хижине забытой
Быть крестьянкою простой,
Чем покинутой женой
В спальне, пурпуром обитой.
Видит бог: я твердо верю,
Что, будь я низкорожденной,
Был бы муж, в меня влюбленный,
У меня по крайней мере.
Даже в самой скромной сфере,
В самой нищенской лачуге,
Как и в самом высшем круге.
Радости любви равны,
Коль друг в друга влюблены
Одинаково супруги.
Ведь заря, проникнув взором
В окна знатного вельможи,
Спящего с женой на ложе,
Нависает над которым
Шитый золотым узором
Драгоценный балдахин,
Видит столько же картин
Счастья, что и в бедном доме,
Где на досках и соломе
Слил два тела дух един.
Разве я сравню с собою
Ту счастливую крестьянку,
Что, проснувшись спозаранку,
Не найдет постель пустою;
Кто водой, а не слезою
В час, когда заря зардеет
И ночной туман редеет,
Может мыть лицо свое,
Ибо честен муж ее,
Хоть Феррарой не владеет.
А супруг мой час отдать
Не согласен в месяц мне,
Хоть готов на стороне
По неделям пропадать.
Впрочем, как могла я ждать,
Чтобы тот, кто холостым,
Скрытый под плащом чужим,
По распутницам шатался
И с молвою не считался,
После брака стал другим?
Если б только взял он моду
Отлучаться до рассвета,
Я еще стерпела б это,
Ибо муж жене в угоду
Не отдаст свою свободу.
Но жениться на синьоре
И ее покинуть вскоре
Даже без малейшей ссоры
Может лишь глупец, который
Сам себе желает горя.
Мой супруг — из тех людей,
Для кого лишь вещь жена
И кому она нужна
Лишь затем, чтобы гостей
Изумлять красой своей
И хозяйничать к тому же.
Я всегда дивилась вчуже
Этим людям, ибо знаю:
Может быть жена дурная
Только у дурного мужа.
Честной женщине невместно
Женской чести не ценить:
Можно в муже извинить
Нрав немного легковесный,
Но игрушкой бессловесной
Недостойно быть при нем.
Пусть он помнит об одном:
Проще не давать недугу
Заразить твою супругу,
Чем ее лечить потом.

С сердцем, тяжкой болью сжатым,
Вашей речи я вняла.
Ну кому ж прийти могла
Мысль, что, даже став женатым,
Герцог не порвет с развратом
И не только ухитрится
В вас, синьора, не влюбиться,
Но, как вы сказали сами,
Будет, словно с вещью, с вами
Неучтиво обходиться?
Если ревностью порой
Женщина в игре любовной
Пользуется хладнокровно,
Словно картой козырной,
И уловкой показной,
Равнодушьем напускным
В том, кто ей необходим,
Распаляет увлеченье,—
То с супругом, без сомненья,
Ход такой неприменим.
Написала ль ваша милость
Батюшке?

Нет, и не буду.
Лишь мои глаза покуда
Знают, как я истомилась.

Лучше б так судьба сложилась,
Чтоб женой вы графу стали:
Вы б возможность свекру дали
Внуку завещать корону,
Граф в душе не рвался б к трону,
Да и вы бы не страдали.
А сейчас он втайне, — что бы
Вы ни говорили там,—
Враг непримиримый вам.

Нет, мы с графом чужды оба
Низкой зависти и злобы.
Мысль ошибочна твоя:
Знает он, что брата я
Подарю ему едва ль.
Суть в другом: его печаль
В то же время и моя.

Граф! Если бы я знал, что огорчиться
Ты можешь из-за брака моего,
Я дважды б умер, прежде чем жениться.

Я не настолько дерзок для того,
Чтоб встретить изъявленьем огорченья
Женитьбу государя своего.
О чем скорбеть? Меня благоволенья
Он не лишил, а если б и лишил,
Я скрыл бы гнев под маскою смиренья.
Нет, просто болен я. Упадок сил
Я ощущаю, хоть и беспричинно.

Я всех врачей в Ферраре опросил,
Каким лекарством исцелить мне сына,
И все сказали мне, что только брак —
Лекарство от унынья и кручины.

Для девушки — пожалуй, что и так,
Но, — в чем врачи вам ни клялись бы хором,—
Мужчине не поможет он никак.

Меня не удостоил герцог взором.
Как смеет он меня не замечать!

Он, видно, слишком занят разговором.

На грубость есть один ответ — смолчать…
Идем! Но знай: когда-нибудь придется
Ему за эту наглость отвечать.

Но все же, сын мой, для тебя найдется
Невеста в нашем городе родном
И пó сердцу тебе, как мне сдается.

Уж не Аврора ль это?

Об одном
И том же, граф, с тобой одновременно
Мы только что подумали вдвоем.
Твердят мои вельможи неизменно,
Что и обиду и тоску твою
Подобный брак излечит несомненно.

Ну, где им в душу заглянуть мою!
Все эти сердцеведы нерезонно
Считают, что обиду я таю:
Ведь вашим планам не был я препоной,
Но сам вас убеждал, что вам нужна
Семья во имя интересов трона.

Мне чистота твоей души ясна,
И тем плачу за искренность тебе я,
Что тяготит уже меня жена.

Синьор! Я докажу вам, что не смею
Роптать столь незаслуженно на вас
И что вам предан всей душой своею.
Коль правду вы сказали мне сейчас,
Что в брак вступить склонна со мной Аврора,
Охотно я исполню ваш приказ.

Она сама во время разговора
Призналась мне, что хочет стать твоей.

Но может передумать очень скоро.
Я знаю, что маркиз в чести у ней,—
Недаром же он так с отъездом тянет.

Тебе нет дела до его затей.

Легко мужчину подозренье ранит:
Ведь для письма исписанным листком
Лишь сумасшедший пользоваться станет.

Когда бы мы за каждым пустяком
Усматривали прелюбодеянье,
Держать пришлось бы женщин под замком.
Ты знаешь, что мутнеет от дыханья
Чистейшее из дорогих зеркал.
Но что тебе в его запотеванье?
Ведь вновь оно прозрачно, как кристалл,
Едва мы гладь его протрем рукою.

Вам разум веский довод подсказал.
Но, государь, едва кузнец водою
Плеснет на горн, откуда пышет жар
Палящей нестерпимою волною,
Как тут же, превращая воду в пар,
Огонь над непокорными углями
Взлетает вновь, стремителен и яр.
Муж, на мгновенье укрощая пламя,
Которое в душе жены бурлит,
Смирять его не в силах месяцами.
Чрезмерный пыл боязнь во мне селит:
Коль я его залью водою брака,
Взметнется он и честь мою спалит.