Питер Акройд - Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера
Вот таким обманом я заработал не меньше сотни фунтов, продавая индульгенции. Я стою на кафедре как священник. Я проповедую болванам. Я заклинаю их. Я пускаю в ход все известные уловки. Плету небылицы десятками – и никто не выведет меня на чистую воду. Я наклоняюсь вперед и вытягиваю шею, будто горлица, усевшаяся на балку амбара. Мои руки и язык так трудятся, что на меня любо-дорого смотреть. Я призываю прихожан отречься от греха алчности. Я убеждаю их проявить щедрость. Особенно – ко мне. Конечно, меня привлекают только их деньги, а до душ их мне дела нет. Какая мне разница, куда они попадут после смерти! По мне, так пускай хоть ежевику в аду собирают.
Скажу вам еще кое-что. Многие проповеди и благочестивые наставления питаются дурными намерениями. Одни проповедники стремятся лишь польстить прихожанам или позабавить их. Другими движет лицемерие, или тщеславие, или ненависть. Если я не могу сразить врага напрямую, так постараюсь ужалить его в проповеди. Я раню его таким незаметным способом, что он не сможет нанести ответный удар. «Нет, – говорю я, – к чему называть по именам наших врагов – врагов продавцов индульгенций? Это было бы слишком низко». Но, разумеется, прихожане прекрасно знают, в кого я мечу. Они догадываются об этом по моим взглядам и жестам. Вот как я мщу тем, кто оговаривает меня. Я изрыгаю на них желчь, прикрываясь святостью. Я кажусь добродетельным, но ведь казаться – не значит быть.
Я открою вам правду в нескольких словах: я проповедую только ради денег. От людей мне нужны лишь серебряные монетки. Вот почему я всегда талдычу одно и то же: «Жадность – вот корень всех зол». Очень подходящая мысль, вы не находите? Я порицаю как раз те самые пороки, которыми наделен сам! Это сберегает время. И пускай я сам повинен в этом грехе, зато я побуждаю других покаяться в нем – со стонами и жалобами. На деле же намерения у меня совсем другие. Повторю: я проповедую только ради наживы. Уж теперь-то вы меня, наверное, поняли.
И вот я рассказываю им басни о древних временах, вычитанные из книжек. Распутники любят сочные истории. Только так им удается хоть что-нибудь запомнить. Неужели вы вправду думаете, будто я веду жизнь монаха, раз деньги мне достаются так легко? Вот еще! Нет-нет. Я ведь могу проповедовать и просить милостыню в самых разных местах. Я не собираюсь трудиться. Не стану я плести корзины, молотить пшеницу, чтобы заработать себе на хлеб насущный. Но я ведь никогда не хожу с пустой мошной. Всегда что-нибудь да соберу. Иными словами, я не следую примеру апостолов. Мне нужна вкусная еда и хорошая одежда, сыр, хлеб и, разумеется, деньги. Я готов забрать их даже у самой жалкой служанки, у самой бедной деревенской вдовы, даже если ей придется оставить детей без еды. Еще мне нравится пить и веселиться, и в каждом городишке у меня есть знакомые девки. Послушайте, дамы и господа, что я вам скажу в завершение. Вы хотите, чтобы я рассказал вам историю. Я только что подкрепился лучшим элем в этом трактире и теперь готов поделиться с вами рассказом, который наверняка вас позабавит. Пускай я нехороший человек, зато могу вам рассказать очень назидательную историю. Как-никак, а это одна из тех побасенок, которые я вставляю в свои проповеди. Итак, молчите. Я начинаю.
Рассказ Продавца индульгенций
– Жили во Фландрии трое юнцов, которые любили забавы и развлечения. Они плясали и дрались, шлялись по кабакам и борделям. Всюду, где они появлялись, раздавались звуки арф, лютней и гитар. Они играли в кости дни и ночи напролет. Они пили и ели до одурения. Так в храмах дьявола они посвящали себя Сатане. Они вываливались в мерзостях, как в свином навозе. Их ругань и божбу страшно было слышать. Они клялись распятым телом Господа Нашего, говоря, что евреи слишком мало Его истязали. Они подстрекали друг друга ко всем мыслимым излишествам и грехам. Они платили танцовщицам, и стройным, и полным, и молодым уличным торговкам, певицам, сводникам, кондитерам, – словом, людям всех ремесел, существующих для ублажения прихотей распутников и обжор. Они служили в воинстве Лукавого. Таков первый урок. Библия учит нас, что за вином и опьянением по пятам следует разврат.
Помните, как Лот в подпитии переспал с двумя собственными дочерьми? Он был так пьян, что сам не соображал, чтó творит. А Ирода помните? Он выпил на пиру столько вина, что разрешил жене отсечь голову Иоанну Крестителю. Будь он трезв, разве обрек бы он невинного человека на смерть? У Сенеки тоже кое-что сказано о пьянстве. Он не видел никакой разницы между сумасшедшим и пьяницей. Единственное различие – лишь в том, что безумие длится дольше опьянения.
Обжорство – отвратительный порок. Чревоугодие – вот причина наших мытарств на земле. Из-за него нас постигло проклятие, которое смыла лишь кровь Христова, пролитая на кресте. Но какой дорогой ценой! Обжорство сгубило весь мир. Адама и Еву изгнали из Эдемского сада за их алчность и осудили на жизнь, полную тяжкого труда и горестей. Пока Адам постился, он счастливо жил в раю. В этом можно не сомневаться. Но, отведав от запретного плода, он сразу же оказался ввергнут в низший мир, полный стыда и страдания. Нам всем следует ополчиться на чревоугодие. Если бы вы знали, сколько болезней и недугов нападает на алчного обжору, то были бы более воздержанны в еде. Вы бы не ели больше необходимого и оставались бы в добром здравии. Горе вам, разверстый рот и неуемный аппетит! Люди вынуждены трудиться – на севере и юге, на западе и востоке, на суше, и на море, и даже в воздухе, – дабы набить утробу ненасытных обжор, которые алчут все больше мяса, больше вина, больше всего. Святой Павел хорошо высказался об этом: «Мясо – для брюха, а брюхо – для мяса. Но придет время, и Господь уничтожит и то, и другое». Никакими словами, никаким языком не описать всех ужасов чревоугодия. Человек превращает свой рот в публичное отхожее место, в выгребную яму, куда сливаются поганые хмельные напитки, а затем изблевывает все это.
Апостол так сетовал на эту напасть: «Много ходит по земле врагов распятого Христа. В скорби говорю я вам об этом. Участь их – вечная погибель. Если их бог – брюхо, то их ждет проклятие». Брюхо! Желудок! Вот слова, означающие смердящий мешок плоти, наполненный дерьмом и гниющими отбросами. Он извергает гадкие запахи с двух концов. Чтобы раздобыть для тебя прокорм, требуются большие расходы и тяжкий труд. Поварам приходится молоть, толочь и рубить, чтобы превратить одно блюдо в подобие другого, лишь бы удовлетворить твои запросы. Им приходится извлекать мозг из костей, чтобы ты мог наслаждаться нежным лакомством. Им приходится стряпать пряности из трав и листьев, чтобы приготовить тебе подливу для усиления аппетита. Но ты, обжора, живущий ради таких услад, все равно что мертвец. Твои пороки уже убили тебя.
Пьянство – столь же нечистый грех. Хмель вызывает насилие и приводит к страданиям. От пьяницы вечно воняет кислятиной. Лицо его искажено гримасой. Кому захочется обнять пьяницу? Он громко храпит и сыплет несвязными словами. О пьяница, ты валишься на землю, будто заколотая свинья. Ты утратил и дар речи, и человеческое достоинство. Пьянство – это кладбище, на котором похоронены ум и приличия. Никогда не доверяйте человеку, погрязшему в пьянстве. Не верьте ему ни в чем. А еще, добрые люди, держитесь подальше от красных и белых вин, что продаются на Фиш-стрит и в Чипсайде. Испанское вино – самое дешевое и худшее из всех. Оно как будто смешивается с другими винами, а потом как будто пересиливает их. Его пары ударяют прямо в голову. Конечно, я не виню за это виноделов, боже упаси. У меня самого отец был виноделом. Наверное, это как-то само собой происходит. Два-три стакана – этого достаточно. После этого пьянице кажется, будто он у себя дома, в Лондоне, а на самом деле он перенесся в виноградник в Испании и лежит там среди виноградных лоз, бормоча всякую чушь.
Итак, господа и дамы, послушайте меня. Все великие деяния и победы, увековеченные в Ветхом Завете, были совершены приверженцами трезвости. Они не прикасались к вину. Зато они молились Всевышнему. Читайте Святое Писание!
А теперь, напротив, вспомните Аттилу. Этот знаменитый король и завоеватель – о позор и поношение! – умер во сне оттого, что слишком много выпил; у него носом кровь пошла – вот так-то. Уж кто-кто, а воин должен вести трезвую жизнь! Помните, что сказано о Лемуиле? Или о Самуиле? Нет-нет, о Лемуиле. Это написано в Книге Притч. «О Лемуил, не давай вина царям. Ибо ни для кого не секрет, где царит пьянство». Больше мне нечего и прибавить, хватит об этом.
Теперь поговорим об азартных играх. После пьянства игра в кости – худший порок, мать всяческих обманов. Она ведет к мошенничеству, брани, клятвопреступлению, богохульству и даже смертоубийству. Игра – пустая трата денег и времени. Кроме того, это большой позор – слыть заядлым игроком. Чем выше положение человека в обществе, тем большее бесчестье ему грозит, если он станет игроком. Правитель-игрок – это ведь и смех и грех! Никто не будет уважать его как государственного мужа. Некогда, в древности, философа Стильбона отправили из Спарты послом в Коринф, чтобы заключить союз с этим городом. Он прибыл туда с большой помпой, но обнаружил всех самых почтенных граждан Коринфа у игорного стола. Стильбон постарался как можно скорее вернуться в родной край.
