Тирсо де Молина - Театр

Сын старшого камергера!

Нехорошая манера,
Грустно, только и всего!
Ох, не приходил по мне бы!
Свекор рад. Еще к жене бы
Подсадил моей его!
Дарит же мне ревность небо,
Хуже адского огня,
День начавшийся темня!
Вот любовь! Молчать страдая!

Донеслась, как шел сюда я,
Весть о свадьбе до меня;
В ней участвовать решенье
Принял я. Мне повезло.

С вами — лучшее пришло
Нашей свадьбы украшенье.

Шутит же судьба презло!
Свадьба-то моя, к примеру, —
Вы пришли не в добрый час!

Господа, прошу я вас,
Дайте место кавалеру!

Коль позволите, — как раз
Я сюда бы сел.

Садитесь
Ближе вы, чем я, сеньор,
К молодой, и с этих пор
Женихом, не прогневитесь,
Вышли вы!

Чему ж дивитесь?
Если можно, и женюсь.

Это ж сам жених.

Винюсь,
Значит, в шутке неудачной.

О злосчастный новобрачный!

Он ведь в ярости!

Клянусь.
Коль быком тебя к твоей
Свадьбе подадут, ей-ей,
Разъяришься, думать надо!
За невесту и корнадо[284]
Не поставлю, что при ней
Честь останется! — Несчастный,
Люциферу прямо в пасть
Впавший!

Счáстливо попасть
Мне пришлось на пир прекрасный.
Вот счастливец муж!

Ужасный
Льстец вы!

Правильно в моем
Сердце я решил, — нет спору,
Что дворянчик нам не в пору.

Ну же, завтракать идем!
Надо дать с пути сеньору
Отдохнуть.

А вы зачем
Руку прячете?

Рука-то
Ведь моя?

Идем, ребята!

Хóром спеть бы надо всем.

Что сказал ты?

Что совсем
К смерти мы с тобой близки:
Грубо могут мужики
С нами поступить!

Какие
Очи! Не видал руки я
Сладостней ее руки!

Закраснелась, как кумач![285]
С этой будет уж четыре…

Рот раздвинь еще пошире!

Не под пару нам богач
И дворянчик!

Пойте!

В мире
Кто наглей?

Поплачь, поплачь!

Ревность, ты — часы печали;
Что ни час, несет их бой
Муки смертные с собой;[286]
Как бы разно ни звучали,
Что вы мучите, звеня?
Чья позволила вам сила,
Чтоб, когда любовь живила,
Умерщвляли вы меня?
Круто поступив со мной,
Дворянин меня обидел.
Я, едва его увидел,
Я подумал: «Знак дурной!»
Он с моей супругой сел
Рядышком за стол! Безделки?
Руку протянуть к тарелке
Общей я и то не смел!
Протяну лишь как обычно,
Он ее отодвигает,
И при том еще ругает:
«Ах, как это неприлично!»[287]
А еще другой негодник,
Лишь кусок чего достанешь,
Уж кричит: «Ты есть не станешь
Этого? Какой ты модник!» —
Хвать кусок, так хищный тать бы
Сделал; жрет; а я не смею
И перечить… Ровно змéю
В пасть попал я — в день-то свадьбы!
Бедный я! Кому поведать,
Перенес я муки сколько!
Не хватало, чтобы, только
Как мы кончили обедать,
Заявил бы гость столичный
О желаньи лечь невесте,
Ибо мне-де быть с ней вместе
«Вот уж вовсе неприлично!»
Я б хотел злодея встретить
С глазу на глаз… Вот он… Поздно
Прятаться… Глядит он грозно,
Он успел меня заметить!..

Слушайте, Патрисьо…

Да,
Ваша сеньория.

Малость
Потолкуем…

Вот подкрáлась,
Чую, новая беда!

Ах, Аминте много дней
Предан я душой, Патрисьо!
Но — на том остановись я, —
Я б не говорил о ней…
Приготовиться должны
Вы к тяжелому известью:
Овладел я…

Чем? Иль честью,
Стало быть, моей жены?

Да!

И доказательств чище
Не придумать ни за что!
Раз не для того, — почто
Он входил в ее жилище?

Что ж, в конце концов она —
Женщина.

Аминта, с горя,
Что о ней забыл я вскоре,
А она принуждена
Стать женой другого мужа,
Пишет мне записку; вот
Здесь записка. В ней зовет
На свиданье с ней… Кому же,
Коль девица хороша,
В мысль пришло бы отказаться
С ней вдвоем понаслаждаться
Тем, к чему лежит душа?
Так, Патрисьо. И поверьте,
Я добра желаю вам:
Отстранитесь. Я предам,
Кто помехой будет, смерти!

Коли так: мой выбор ясен.
Что ж, ступай к моей невесте!
Ведь для женщины и чести
Разговор всегда опасен.
Коли выйдут пересуды,
Тут уж нечем похвалиться:
Ибо ценится девица,
Точно колокол, по гуду.
Так что всякому смекнется:
Женщину назвать достойной
Трудно, коль о ней нестройный
Звон повсюду раздается.
Мне такой жены не надо.
Раз любовь убил во мне ты,
Что как в сумерки монета
Укрывается от взгляда.
Сотню лет вам наслаждаться
С ней желаю. Мне ж, поверьте,
Жизнь в обмане горше смерти[288]…
Поскорей бы той дождаться!