Тирсо де Молина - Театр

Ох, не лгите!

Но, Аминта, если хочешь
Правду полную услышать,
Я скажу тебе, — раз правды
Женщины друзья большие.
Я ведь знатный кабальеро,
Древней я глава фамильи,
Де-Тенорьо; наши предки —
Покорители Севильи.
Мой отец, он первый после
Короля в стране по силе,
На суде одним движеньем
Губ дарует смерть и жизнь он.
Путешествуя, случайно
Я вот здесь тебя увидел.
Часто странными путями
Нас любовь ведет к любимой.
Я увидел и зажегся
Так к тебе любовью пылкой,
Что сейчас же захотел я
На тебе, краса, жениться![290]
И хоть бракосочетанью
Нашему король противник,
И хоть мой отец разгневан
И недобрым мне грозится,
Я твоим супругом буду!
Что ты скажешь?

Что повита
Риторическою ложью
Ваша «правда» ядовито.
Ибо, если повенчалась
(Что известно, всем отлично)
Я с Патрисьо, брак не может
Быть расторгнут даже силой.

Может брак незавершенный
При обмане иль насильи
Быть расторгнут…

Только правда
С простотой в Патрисьо были!

А теперь ты дай мне руку,
Эту руку протяни мне
В знак того, что подтверждаешь
Все, к чему душа стремится!

Как? Но ты меня обманешь!

Сам себя могу ль обидеть?

Так клянись, что ты исполнишь
Обещание, — клянись мне!

На твоей руке, сеньора,
Что морозна, точно зимний
Снег, клянусь исполнить слово!

Богу поклянись! Не минет
Нарушителя обета
Божья кара!

Коль повинен
В нарушеньи буду слова,
Данного тебе, Аминта,
За такое вероломство
Пусть меня накажут свыше
Смертью от руки…

Однако
Лишь от мертвой, — от руки-то,
От живой он не попустит!

После этой клятвы, видишь
Ты во мне жену…

В объятья
Душу ты мою же примешь.

Жизнь, душа моя — твои!

Ах, очей моих Аминта,
Завтра ножки ты поставишь
Стройные на половицы
На серебряные, в гвоздьях
В звездах золота из Тибра;[291]
Алебастровые ж перси
Ты в жемчужную темницу
Ожерелья заключаешь,
Пальцы же — в колец теснины,
Чтоб казалися в оправе
Перлом млечным и красивым.

Пред твоею волей, муж мой,
Я свою склоняю ныне:
Я твоя!

Как мало знаешь
Ты озорника Севильи!

Предательство меня лишило крова.
Без милого и мир мне не отраден!
О истины суровой
Тяжелый груз! —
Наброшенная нá день
Личина, тьмы подруга,
Ночь, солнцу супостатка, сну супруга![292]

Такие волн размеры
Гляди на море! — признак бурь всегдашний.
Убежище галеры
Нашли, дукеса, под защитой башни,
Зубчатой, как корона.

А что ж за место это?

Таррагона.
Отсюда постепенно
Пройдем в Валенсью,[293] — замок и столица
Страны одноименной.
Умеют люди там повеселиться.
Побудем в ней; оттуда
Идем в Севилью, — то восьмое чудо.
Октавьо лишена ты,
Но дон Хуан Тенорьо — вот заправский
Красавец!.. Что грустна ты?
Он знатен, он получит титул графский.
Король вас повенчает.
Его отца от всех он отличает!

Не то мне неприятно,
Что дон Хуана буду я женою, —
Тенорьо имя знатно,
Но то, что о насилье надо мною
Молва распространилась.
На весь мой век я с горем породнилась

Гляди сюда: рыбачит
Девица здесь и жалобно тоскует,
Сидит и тихо плачет.
Вот встала, вот пошла, нас не минует.
Я отойду, а с нею
Вдвоем вы плакать будете нежнее.

Могучее и злое
Испаньи море! Волны, что пожрали
Мою землянку! Троей
Она казалась гордой не вчера ли?
И вдруг из вод как рухнет
На кров мой пламя и никак не тухнет!
Проклятье шлю вам, чолны,
Что вод кристалл разрезали на части!
Вам, паруса, что полны
Ветрами, мачты, распятые снасти.
По прихоти Медеи[294]
Поплывшие, — проклятье вам Тисбеи!

Чем так жестоко море
Тебя обидело, — скажи, красотка?

Оно беду и горе
Наслало мне… Счастливица вы, кротко
Улыбку буре шлете.

О нет, я с морем тоже не в расчете!
Откуда вы?

Отсюда,
Из этих хижин: гляньте-ка, большая
Из их остатков груда
Лежит, и ветер рвет их, разрушая;
А то, что уцелеет
От ветра, — птичек в гнездышках лелеет.[295]
А вы — Европа,[296] что ли?
На гривах волн, как в мифе, вы воскресли.

В Севилье, против воли
Моей, меня просватали…

Но если
В вас искренне участье
Ко мне, и море принесло несчастье
И вам, как мне, — прошу я,
Меня возьмите, буду вам рабыней.
У короля ищу я
(Коль не умру, конечно, в мýках ныне)
Защиты от огромной
Обиды, что нанес мне вероломный!
Однажды в волны спрыгнул
(Тонуло сýдно) некий муж и нашей
Земли, чуть жив, достигнул;
Я приняла его, и полной чашей
Мой дом ему раскрыла…
О, лучше б я в земле змею отрыла!
Мне нашептав обеты,
Меня он взял, — и прéдал зол пучинам.
О честь девичья, где ты?
О женщины, не верьте вы мужчинам!
Не вижу красных зорь я,
Но отомщу вам, дон Хуан Тенорьо!

Проклятая, молчи же!
Прочь от меня! Меня ты убиваешь…
Нет, подойди поближе.
Невинна ты, ты правды не скрываешь!

Нет роздыха кручинам…

О женщины, не верьте вы мужчинам!
А кто это с тобою?

Старик-рыбак, — он принял к сердцу близко
Меня с моей бедою.

Нет кар ему! Так поведенье низко!

Да, друг мой, по пути нам.

О женщины, не верьте вы мужчинам!