Тирсо де Молина - Театр

Да, я, берите
Плащ.

Дела?

Не говорите
О делах; они и то
Скверно пахнут… Есть мертвец…

От него, сеньор, спасайтесь!..

«Пошутили» вы — сознайтесь?

Да, над вами… Вот глупец!

Дорого нам шутка встанет!

Так. Платить издержки я
Буду… Женщина, друзья,
На меня сердиться станет!

Полночь бьет.

И счастье хочет,
Чтобы ночь была всегда!

До свиданья!

Не беда,
Что несчастный похлопочет!

Ну, бежим!

Бежим! Орел
Нас, коль вместе понесемся,
Не догонит.

Разойдемся.
Чтобы нужное обрел
Я спокойствие, — остаться
Одному мне надо. Прочь
От меня!

Господь дал ночь
Для того, чтоб отсыпаться.[279]

Кто видал ужасней дело!
Что за страшное несчастье!

С нами бог! Я крики слышу
С площади как раз той самой,
Где Алькáсар… И — так поздно.
Холод грудь мою сжимает.
Право кажется отсюда,
Будто Троя запылала, —
Столько их соединилось
Вместе факелов гигантских.
Точно эскадроны светлых
Всадников ко мне стремятся,
Разбиваясь то и дело
На отдельные отряды
И соперничая блеском
С лучезарными звездáми.
Что такое происходит?

Кто тут?

Тот, кто ожидает
Шума этого причину
Уяснить себе сейчас же.

Взять его!

Меня? Возьмите!

В ножны шпагу вашу спрячьте,
Ибо истинная доблесть
Состоит отнюдь не в драке.

Вы с маркизом де-ла-Мота
Речь ведете!

Дайте шпагу.
То король велел схватить вас.

Боже мой!

По всей Испанье
Ищут пусть его усердно,
И в Итальи, коли там он!

Вот маркиз. Он здесь, сеньор.

Королевским ли приказом
Схвачен я, сеньор, быть должен?

Да, схватить его тотчас же!
На кол голову! Как смеешь
Ты пред нами появляться?

Ах, легко оно проходит,
Счастье от любви-тиранки,
Достается же так трудно!
Ах, мудрец сказал недаром,
Что бездонна пропасть между
Всякой чашей и губами.
Королевский гнев — меня он
И страшит, и удивляет…

Но за что ж я арестован?

Кто же это лучше вашей
Знает милости?

Да нет же!

Ну, идем!

Как это странно!

С быстротой молниеносной
Суд назначить; чтоб болталась
Голова его поутру!
А комендадóра с бранной
Славой, с чином погребенья,
Применяющимся рáвно
К лицам королевской крови
И к преосвященным, — праху
Зéмному предайте тело.
Бронза в памятнике, камни
Разные пусть будут. Сверху
Статую его поставьте,
Надпись будет мозаичной,
Шрифт готический; взывает
Пусть о будущем возмездьи
За него. И на себя я
Все беру расходы… Где же
Скрылась ныне донья Анна?

У сеньоры королевы
Донья Анна пребывает.

Содрогнется вся Кастилья!
Но оплачет Калатрава
Своего комендадора
С подобающей печалью.

Под апрельской лаской солнца
Раскрываются листы.[280]
Ты — звезда, Аминта, только;
Все же краше солнца ты.

На ковер сюда зеленый, —
Близ полей, покрытых снегом,
Что медлительным набегом
Греет луч новорожденный,
Сядем, предадимся негам.
Нет для свадебного пира
Лучше места…

К вашей свадьбе иль смотринам
Ждите, господа, гостей.

Друг, приятнее вестей
Ты не мог бы принести нам.
С кем пришел ты?

С дворянином.
Дон Хуан Тенорьо.

Кто же?
Сам старик?

Нет, дон Хуан.

Это сын, такой пригожий!

Суеверьем обуян
Я. На что это похоже!
Чудится дурной мне знак:
Дворянин сюда прибудет,
Удовольствия убудет, —
Ну, а ревность как-никак
Волновать мне сердце будет!
Получили от кого
Вы о пире нашем вести?

На пути в Лебриху вместе.

Знать, от чорта самого!

Пусть ко мне на свадьбу эту
Со всего сойдутся свету
Гости, а не он один…

Но со всем тем, дворянин…
Чую скверную примету!

Пусть ко мне сюда заходит
Хоть Колосс Родосский[281] сам,
Поп Иван,[282] а по пятам
Папа; пусть король приводит
Дон Алонсо свиту к нам —
Раз в честь дочери и сына
Задает Гасено пир, —
В доме горы хлеба; вина
Льются, что Гвадалквивир,
И соленая свинина
Грудой в целый Вавилон,[283]
И над очагами птичий
Трепыхает легион,
И цыплят, и всякой дичи.
Гостя чтить — у нас обычай!
В Дос-Эрманас кабальеро —
Сединáм моим почет.
Лестен мне его приход.