Тирсо де Молина - Театр

К вам идет маркиз.

Сейчас
Предстоит для нас обоих
Дельце.

Как, обман опять?

И какой еще!

Как знать:
Мы таких, пожалуй, — кто их
Ведает, — иль там иль тут
На дороге повстречаем,
Что не мы созорничаем,
А они нам накладут!
Озорник, обманщик злостный
Будет отомщен тогда,
Мой сеньор!

А ты — всегда
Проповедуешь, несносный?!

Храбрецу рассудок — щит.

Ну, а трус — беду пророчит.[261]
Знай, кто в выигрыше хочет
Оставаться, — тот спешит.
Вообще в игре чем выше
Ставка, — выигрыш крупней.

Но приедешь тем верней[262]
Дальше ты, чем едешь тише.

Раз, однако, навсегда
Я тебя предупреждаю…

С этих пор сопровождаю
Я повсюду и всегда,
Мой сеньор, тебя. Все игры
Я с тобой вперед делю,
И, коль хочешь, затравлю,
Для тебя слона и тигра.[263]

Тсс! Маркиз вблизи от нас!

Что ж? Не на него ли травлю?

Вам, маркиз, сейчас доставлю
Я превежливый приказ.
Через то окно давали
Мне записочкой его,
Я не видел, от кого
Шел он, — но при всем едва ли
Ошибусь, коль утверждать
Стану: то была девица.
Вам к двенадцати явиться
Сказано, — вас будут ждать
У одной заветной двери;
И с одиннадцати та
Дверка будет отперта;
Там всего, чему ты верил,
Уповал, — и вообще
Предстоит осуществленье,
Вот примета для дуэньи:
Приходи в цветном плаще.

Что сказал ты?

Из-за ставни
Было мне сообщено,
Кем, не знаю.

Смущенó
Сердце было в миг недавний,
А теперь оно же вдруг
Как забьется! Все надежды
Воскресил ты! Дай одежды
Край твоей прижать, о друг,
Мне к губам!.. У господина
Моего облобызать
Ноги дай.[264]

Позволь сказать,
Я ведь не твоя кузина!
У тебя, кто будет с ней
Нынче ночью наслаждаться,
Есть ли право и касаться
До того ноги моей!

С радости забылся я…
Солнце-друг, поторопись-ка!

Уж оно довольно низко.

Так идемте же, друзья,
Плащ для ночи не хорош.
Я схожу с ума!..

Похоже.
А в двенадцать будет что же?
Впрямь безумствовать начнешь!

Твой, кузина, аромат[265]
Мне залечит сердца ранки.

В дельце-то с кузиной — бланки
Я не дам за твой примат.

Дон Хуан!

Отец твой, право!

Я, отец и господин!

Ждал я: вырастет мой сын
И умней, и с доброй славой.
Ты же с каждым, вижу я,
Часом близишь мне кончину.

Так. Желал бы знать причину?

А причина — жизнь твоя.
Негодяйств твоих размеры,
Видно перешли границу:
Королем ты за границу
Выслан. Гнев его — сверх меры.
О таком твоем обмане[266]
Узнает король в Севилье,
О таком твоем насилье,
Что язык прилип к гортани!
В королевском ты покое
Посягнул на что, предатель!
Возмести тебе создатель
За предательство такое!
Друга ты коварно предал,
И никак воображаешь,
Что не слишком раздражаешь,
Бога, раз он казни не дал
До сих пор. — В конечном счете
Кара ждет таких, поверьте,
После смерти!..

После смерти?
Долгий же мне срок даете!
Дальняя туда дорога!

Ты пройдешь ее прескоро.

А другая, — по которой
Мне приказывает строго
Путь держать король, — она-то
Длинная. — Итти наскучит.

До поры, пока получит
Должную Октавьо плату
В смысле удовлетворенья
За свою обиду; далей —
До поры, как о скандале
С Исабелой обостренье
Толков кончится, — дотоле
Жить изволь в глуши претихо.
Назначается Лебриха[267]
Короля державной волей
Местом твоего изгнанья;
Я ж считаю то потачкой.

Коль о случае с рыбачкой
Сей старик имел бы знанья, —
Он разгневался бы пуще.

Если ж это не подвигнет
Вас к раскаянью, — настигнет
Бог вас дланью вездесущей!

А старик был сильно тронут.

Тотчас слезы в три ручья!
Вот повадка старичья…
Вот и вечер; тéни тонут…
Нужен мне маркиз…

Найдем!
С дамой будешь не его ли?

Да-с, готовим это поле!

Поздорову ли уйдем?
Дай-то бог!

Да что с тобою?
Ты и впрямь Каталинон?..

А тебе, сеньор патрон,
Впору зваться саранчою.
Не мешало б учредить
Нечто, проповеди вроде,
О козле, что в огороде,
Всех девиц предупредить:
«Избегайте повсеместно
Человека, чье призванье
Быть озорником Испаньи!»

Это прозвище мне лестно.

Кто надеется чрезмерно,
Тот обманется наверно[268]…

Кто это?

Никто. Певцы-с.

Про меня как будто пенье!
Кто поэт?

Ваш, без сомненья,
Друг.