Средневековая литература - Кудруна

1207 Они прождали долго, пока узрели челн,
Двоих мужей несущий по лону синих волн.
«Я вижу, двое едут. Не их ли накануне
Нам птица предвещала?» – сказала подруга Кудруне.

1208 «Увы мне, – отвечала Кудруна, глядя вдаль, —
В душе моей смешались и радость, и печаль:
Посланцы королевы владетельную даму
За стиркою застанут! Куда мне деваться от сраму?

1209 Чтл делаю, не знаю, и что мне делать след,
Любимая подруга, хоть ты мне дай совет;
Пристало ли нам скрыться иль рыцарей дождаться.
Уж лучше, чем срамиться, навеки служанкой остаться».

1210 «Вы все предусмотрели, – подруга ей в ответ, —
И в этом важном деле не мне давать совет.
Как знаете решайте, а я вам пособлю
И с вами все невзгоды и радости все разделю»

1211 От моря на дорогу свернули госпожи,
Но тут прекрасных прачек увидели мужи,
Подплывшие так близко, что вскоре разглядели,
Как девы, бросив стирку, от них удалиться хотели.

1212 И спрыгнули на берег два рыцаря тогда.
«Зачем вы так спешите, красавицы? Куда?
Взгляните – убедитесь, мы люди здесь чужие,
Уйдете – не вернете свои покрывала льняные».

1213 Подруги притворились, что слов не разобрали,
Хоть звуки их до слуха красавиц долетали
И эхо оглашало весь берег нелюдимый.
Не знал отважный Хервиг, как близко он был от любимой.

1214 Вскричал король зеландский: «Вернитесь же назад
И только нам скажите, чьи платья здесь лежат,
Мы просим не лукаво, не расставляем сети,
Вернитесь ради славы всех дев непорочных на свете!)

1215 И молвила Кудруна: «Мне совестно молчать,
Коль вы девичьей славой нас стали заклинать.
Пока зовусь я девой, должна исполнить просьбу,
Хотя бы даже плакать от этого после пришлось бы».

1216 А шли они в одежде, промоченной насквозь, —
Двум знатным дамам прежде счастливее жилось, —
Служанки злой Герлинды от холода дрожали,
Их мартовские ветры до самых костей пробирали.

1217 То было время года, когда зима кончалась,
Когда лесная птица запеть приготовлялась,
Лишь только март минует и прекратятся вьюги.
Еще по льду и снегу шли две горемычных подруги.

1218 Брели простоволосы к тому, кто к ним взывал,
И ветер марта косы их буйно развевал, —
Хотя и отличались их волосы красой,
Дождем секло их летом и снегом белило зимой.

1219 На море плыл повсюду, раскалываясь, лед
Томила дев тревога, что их за встреча ждет.
Сквозь обе их рубашки просвечивало тело,
Оно, как снег зимою, как выпавший иней, белело.

1220 Лишь Хервиг благородный их близко увидал,
Он тотчас «С добрым утром» приветливо сказал.
У их бесчеловечной хозяйки под началом
«День добрый», «Доброй ночи» никто никогда не сказал им.

1221 Спросил у пленниц Ортвин, Кудруны милый брат:
«Чьи" это здесь одежды богатые лежат?
Кому их здесь стирают? Вы обе так пригожи,
Зачем же истязает он вас, накажи его боже!

1222 Такой красе, как ваша, пристала бы корона,
Вы быть могли бы с честью наследницами трона.
Так кто работой низкой вас тут неволить смеет?
Таких красавиц прачек он много ли в дворне имеет?»

1223 В ответ услышал Ортвин печальный девы глас:
«Там много есть красавиц, куда прекрасней нас.
Не мешкайте, хозяйка нас держит под надзором,
Накажет, коль увидит с кем заняты мы разговором».

1224 «Красавицы, утешьтесь от горестей своих,
Возьмите – вот четыре браслета золотых,
Даем вам их в награду, чтоб вы жалеть не стали
О том, что на расспросы бесхитростно нам отвечали,)

1225 «Дай вам господь счастливо владеть своим добром,[126] —
Ответила Кудруна, – мы платы не возьмем.
Расспрашивайте вволю, но поспешите все же:
Коль нас увидят с вами, накажут как некуда строже».

1226 «Чьи земли и угодья нас окружают тут?
Чьи высятся чертоги? И как его зовут?
Коль есть в нем капля чести, пусть знает: все осудят.
Что вас он стиркой мучит, у моря на холоде студит,»

1228 Она сказала: «Хартмут – один из двух князей,
Владелец всех угодий, земель и крепостей,
Другой, – нормандец Людвиг. Отважная дружина
Ему покорно служит и чтит своего господина».

1228 «Нам надо их увидеть, – промолвил Ортвин ей, —
Но где искать нам этих владетельных князей?
Коль это вам известно, тогда и нам скажите,
Мы едем к ним послами, нас числит король в своей свите».

1129 «Сегодня утром в замке оставила их я,
Еще в своих постелях покоились князья.
В их доме сорок тысяч героев почивали,
Как знать, теперь, быть может, они со двора ускакали».

1230 сказал король зеландский: «Зачем им это бремя.
Огромную дружину с собой держать все время?
Имей я столько войска в своем распоряженье,
Я целым королевством сумел овладеть бы в сраженье».

1231 «Мы этого не знаем, – ответила она, —
Не ведаем, далеко ль простерлась их страна,
Но земли хегелингов норманнам страх внушают.
Князья все дни оттуда заклятых врагов ожидают».

1232 Красавицы дрожали, так холод их терзал.
«Надеяться нельзя ли, – тут Хервиг им сказал, —
Что вы для вашей чести зазорным не сочтете
И наши меховые плащи благосклонно возьмете?»

1233 Дочь Хильды отвечала: «Счастливо дай вам бог
Плащами укрываться. Как жребий мой ни плох.
Никто не должен видеть меня в мужском уборе.
(О, если б она знала, что ждет ее худшее горе!)

1234 Не мог князь Хервиг взора от девы оторвать,
Казались столь прекрасны лицо ее и стать.
Что князь вздыхал глубоко и сердце его ныло:
На ту, кого любил он, так сильно она походила.

1235 Тут королевич Ортвин стал спрашивать опять:
«Случалось ли вам, девы, о пленницах слыхать?
В Нормандию пригнала их княжеская рать,
Там много есть красавиц, Кудруной одну из них звать».

1236 Дочь Хильды отвечала: «Слыхала это я.
Давно явились девы в норманнские края,
В сражении жестоком враги их в плен забрали,
О доме безутешно невольницы здесь горевали.

1237 И пленную Кудруну когда-то я видала,
Она от непосильной работы изнывала».
(Никто не знал об этом верней служанки юной,
Зане на самом деле она и была той Кудруной.)

1238 «Взгляните, сударь Ортвин, – промолвил Хервиг-князь, —
Ведь если где-то в мире от гибели спаслась
Сестра ваша Кудруна, то вот она – живая,
Настолько с нею схожа не может быть дева другая».

1239 «Пригожа эта дева, – сказал ему герой, —
Однако не сравнится с красавицей сестрой.
Уже тогда, как с нею мы оба были дети,
Я знал, что не найдется красе ее равной в свете».

1240[127] Лишь только «сударь Ортвин» окликнул его друг,
Как пристально взглянула одна из двух подруг;
Красавица искала с любимым братом сходства, —
Тогда бы миновала пора ее бед и сиротства.

1241 Она сказала: «Доблесть сияет без прикрас.
Я рыцаря знавала, похожего на вас,
А звали его Хервиг, Зеландией он правил.
Будь он в живых поныне, он нас бы от плена избавил.

1242 Ведь я одна из пленниц, что из родной земли
Жестокие норманны за море увезли.
Вы ищете Кудруну – напрасные заботы:
Погибла королевна, не вынесла тяжкой работы».

1243 Тут слезы покатились у Ортвина из глаз,
И Хервиг не заплакать не мог на этот раз.
Когда они узнали, что дева умерла,
Кручина, словно камень, обоим на сердце легла.

1244 И видя, что герои от горя слезы льют,
Похищенная дева им вымолвила тут:
«Вы так себя ведете и так душой скорбите,
Как будто бы с Кудруной в ближайшем родстве состоите».

1245 «Она моя супруга, – ответил Хервиг-князь, —
И клятва нерушимо скрепила эту связь.
Оплакивать я буду любимую до гроба,
Навеки разлучила нас старого Людвига злоба».

1246 Несчастная сказала: «Вы лгали мне сейчас,
О Хервиговой смерти я слышала не раз,
Мне все блаженство жизни досталось бы на долю,
Будь жив отважный Хервиг. Уж он возвратил бы мне волю».

1247 Тут молвил знатный рыцарь: «Я вас взглянуть прошу,
И если вам знакомо кольцо, что я ношу,
Так верьте, что я Хервиг. Им обручен я с милой.
Коль вы моя супруга, из плена вас вызволю силой».

1248 От перстня королевна не отводила глаз,
Блестел на пальце златом оправленный алмаз,
Тот камень абалийский являл любви поруку,
Он украшал когда-то Кудруны прекрасную руку.

1249 Улыбка озарила красавицы лицо.
«Я с радостью узнала на вас мое кольцо.
Взгляните ж вы на перстень, что дал мне друг сердечный
В отцовском королевстве, во дни моей жизни беспечной».

1250 Взглянул герой на перстень и глаз не отводил,
И молвил: «Тот, кто, дева, на свет тебя родил,
Был крови королевской. В тебе все совершенства.
Прошли мои невзгоды, достиг я земного блаженства».

1251 И обнял королевну Зеландии король.
Тут все перемешалось – и радость их, и боль.
Прекрасную Кудруну он целовал несчетно
И верную подругу, что ей услужала охотно.

1252 А брат Кудруны Ортвин спросил у ней тогда, —
И дева, это слыша, сгорала от стыда, —
Ужели службы нету другой для королевны,
Чем на море норманнам одежду стирать ежедневно.

1253 «Сударыня-сестрица, куда, – сказал он ей, —
Девали вы прижитых от Хартмута детей?
Как вас они пускают одну стирать здесь платья?
Для княжеской супруги негоже такое занятье».

1254 Она сказала плача: «Где я возьму детей?
Ведь все норманны знают о стойкости моей:
За то, что отказалась в мужья их князя взять я,
Все дни теперь у моря должно, я стирать эти платья».

1255 Тут подал голос Хервиг: «Сказать мы можем смело,
Что славно завершилось задуманное дело,
Нам счастье привалило. Чего желать нам боле?
Так увезем Кудруну, избавим ее от неволи».

1256 «Я это отвергаю, – вступил с ним Ортвин в спор. —
Хотя бы погибали в неволе сто сестер,
Все лучше, чем скрываться, с врагом идти на хитрость.
Что Хартмут отнял силой, тайком не годится нам выкрасть».

1257 Сказал на это Хервиг: «Что ты задумал, друг?
Сперва спасем Кудруну, потом ее подруг».
Но снова юный Ортвин сказал в укор герою:
«Да лучше пусть мечами убьют меня вместе с сестрою».

1258 И, слыша это, дева воскликнула, скорбя:
«Брат Ортвин милый, чем я обидела тебя?
Ничем не заслужила я горького упрека,
За что же, князь отважный, караешь меня так жестоко?»

1259 «Любимая сестрица, ведь я тебе не враг.
Во имя блага пленниц я поступаю так.
Тебя спасти отсюда я должен только с честью,
Чтоб ты жила счастливо с возлюбленным Хервигом вместе».

1260 Сказал король зеландский: «Одно меня страшит,
Что если нас узнают, то Хартмут поспешат
Прекрасных пленниц спрятать, их увезет далеко.
Вот почему нам надо скрываться от вражьего ока».

1261 И снова молвил Ортвин: «Как мы оставить можем
В неволе дев? Ведь этим мы горе их умножим,
И так пришлось им долго в чужой земле томиться;
Нам надобно избавить от плена всю свиту сестрицы".

1262 Пошли к челну герои, а королевна – в плач:
«О, горе мне несчастной, я жертва неудач,
Меня презрели оба, кем сердце утешалось,
Мне мучиться до гроба без помощи близких осталось».

1263 Мольба прекрасной девы вслед Хервигу неслась:
«Из всех была я лучшей– я худшей стала, князь,
Кому ты оставляешь меня без сожаленья?
Где, сироте несчастной, искать мне теперь утешенья?»

1264 «Нет, ты не стала худшей, ты – лучшая, как встарь.
Храни же нашу тайну, – промолвил государь, —
Я завтра до рассвета – и это слово чести! —
Приду под стены замка с моими героями вместе».

1265 Отплыть гонцы спешили как можно поскорей,
И не было разлуки для близких тяжелей.
Покуда было видно мужей на расстоянье,
Им девы вслед глядели, надеясь продлить расставанье.

1266 Белье и стирка вышли у пленниц из ума,
А злобная Герлинда приметила сама,
Что знатные служанки стоят внизу без дела.
Озлилась королева, она ведь о платьях радела.

12б7 Кудруне Хильдебурга промолвила, дрожа:
«Зачем вы лобросали одежду, госпожа?
Коль мы ее для свиты не выстираем к сроку,
Так нас Герлинда злая, пожалуй, накажет жестоко».

1268 Дочь Хильды отвечала: «Я чересчур горда
И слишком благородна для низкого труда,
И более не стану стирать Герлинде платья.
Два короля сегодня меня заключили в объятья».

1269 Сказала Хильдебурга: «Стирать нам платья след, —
Прошу вас не сердиться, что я даю совет, —
Нам в горницы нести их нечистыми негоже,
Не то исполосуют нам розгами нежную кожу».

1270 А Хагенова внучка ответила на это:
«Грядет мое блаженство. Пусть даже до рассвета
Меня секут лозою, я не умру от боли,
А раньше те погибнут, кто нас так тиранит в неволе.

1271 Не прачкой, – королевной должна отныне стать я.
Снесу к воде и брошу в пучину эти платья,
А им не помешает побыть в морской купели,
Пусть их волна качает и весело гонит отселе».

1272 Благие уговоры не тронули ее.
Швырнула дева в воду хозяйское белье.
Поплыли покрывала, подхвачены волною,
Бог весть, что после стало с прекрасною тканью льняною

1273 День гас, и Хильдебурга в слезах пошла домой,
Взяв остальные платья и семь простынь с собой.
Кудруна не жалела о том, что совершила,
И в королевский замок с пустыми руками спешила.

1274 А злобная Герлинда стояла у ворот
И там подстерегала злорадно их приход,
Когда они вернулись, уж было очень поздно,
На благородных прачек Герлинда набросилась грозно:

1275 «Кто это вам позволил нарушить мой приказ
И с моря возвращаться домой в столь поздний час?
Я строго накажу вас, чтоб стали вы покорней,
Не вместно находиться вам в горницах с нашею дворней.

1276 Скажите, для чего вам так низко поступать,
В ответ на речи князя презрительно молчать
И тешиться беседой с каким-то жалким кметем?[128]
Вы ищете почета? Его не заслужите этим».

1277 Сказала королевна: «Зачем меня чернить?
Я в мыслях не имела с чужими говорить,[129]
Достойных этой чести я и людей не знаю,
За вычетом немногих, кого я родней называю».

1278 «Молчи, гадюка злая! Ты говоришь, я лгу?
Я так с тобой за это расправиться могу,
Что ты уже не будешь так дерзко горячиться.
Сегодня от побоев заноет твоя поясница».

1279 «A я, – сказала дева, – даю совет благой,
Чтоб вы меня не смели наказывать лозой.
Я много благородней и вас, и ваших близких.
Вам каяться придется во всех ваших действиях
низких».

1280 Тут молвила волчица: «Где простыни мои?
Что руки под передник ты спрятала свои?
Пока еще жива я, ты рано их сложила.
Возьмусь учить иначе, чтоб ты мне прилежно
служила».

1281 «Белье, – сказала дева, – волною унесло,
Нести его с собою мне было тяжело,
Вот я его в пучину взяла и побросала,
От вашего убытка, по чести, мне горести мало».

1282 Ответила Герлинда: «Я это не прощу,
Не лягу спать, покуда тебя не проучу».
Она терновик острый в пучки вязать велела, —
Чертовке не терпелось начать свое черное дело.

1283 Всех прочих приказала в покои не пускать,
А пленницу к изножью кровати привязать.
Спустить ей кожу с бедер готовилась волчица.
Все девушки рыдали, узнав, что такое творится.

1284 И, к хитрости прибегнув, сказала королевна:
«Стегать меня сегодня вы выдумали гневно.
Когда меня увидят с высоким князем вместе
В короне, на престоле, то он не простит вам бесчестья.

1285 Велите, чтобы розгой меня не смели бить,
Того, кого отвергла, готова я любить,
Владычицей хочу я в Нормандии явиться,
Л власть употреблю я, как вам, почитай, и но
снится».

1286 «Тогда я все прощаю, и ты душой остынь,
Хотя бы потеряла ты даже сто простынь,
Жалеть о них не стану. И ты не прогадаешь,
Что Хартмуту-норманну супругою стать обещаешь».

1287 Красавица сказала: «Мне надо отдохнуть,
Испытанные муки мне истерзали грудь.
Пускай король норманнский придет ко мне сюда,
Отныне его воле я буду покорна всегда».

1288И те, кто это слышал, не стали больше ждать,
А бросились в покои, герою рассказать.
Сидел отважный Хартмут с отцовскими бойцами,
Когда ему сказали, чтоб он поспешил к своей даме.

1289 «Я жду за весть награды, – сказал один гонец, —
Сменила гнев па милость Кудруна наконец,
И вас покорно просит к ней в комнату явиться.
Когда вы к ней придете, она вас не будет дичиться».

1290 Ответил знатный рыцарь: «Гонец, ты мне солгал.
Была бы это правда, так я бы тебе дал
Три замка и угодья, богатые на диво,
И множество браслетов. И сам бы я зажил счастливо».