Средневековая литература - Кудруна

1041 Отвергла королевна корону, и ее
Стирать с утра до ночи заставили белье,
Но после поплатились все, кто ее терзал.
И с Хервигом сраженье норманнский король проиграл.

1042 Сначала приказали прекрасной деве встать,
Отправиться к Ортруне и с нею отдыхать,
Весельем наслаждаться, пить доброе вино.
Но знатная девица все также твердила одно:

1043 «Не надо мне короны. Ведь вам известно, князь,
Я быть женой законной другому поклялась,
Меня с ним обручили родные и вельможи.
И если он погибнет, ни с кем я не лягу на ложе».

1044 А князь сказал: «Поверьте, вам не о чем тужить.
Никто нас, кроме смерти, не сможет разлучить,
Так мирно пребывайте с моей сестрою вместе,
Ортруна вас утешит, я вам обещаю по чести».

1045 Он льстил себя надеждой, что нрав ее смягчится,
Ведь всем, чем только можно, поделится сестрица
С несчастной полонянкой. Брат и сестра мечтали,
Что дева перестанет теперь предаваться печали.

1046 Княжна все дни сидела с Кудруной, и она
Лицом порозовела от доброго вина
И кушаний отборных. Но можете поверить,
Ни за какие блага она не могла лицемерить.

1047 Когда герой учтиво склонялся перед ней,
Отраднее на сердце не становилось ей,
О тяжком плене дума красавицу терзала,
И боль свою угрюмо в упреках она вымещала.

1048 Так это продолжалось, покуда, осердясь,
«Прекрасная Кудруна, – ей не промолвил князь, —
Я Хервига не ниже, с кем сблизиться вы мните
Себе великой честью, а вы меня тяжко казните.

1049 Для нас обоих лучше вам так не поступать.
Когда вас обижают, мне больно это знать,
Я сам безмерно стражду, обидой уязвленный.
Хоть вы меня отвергли, я вас увенчал бы короной».

1050 И князь пошел к дружине, окончив эту речь.
Велел героям земли и честь его беречь.
«Меня, – размыслил Хартмут, – так сильно ненавидят,
Что, видно, много горя от этого в будущем выйдет».

1051 И стала королевной Герлинда помыкать,
Служить ее вседневно заставила опять.
Не с дамами в светлице, как это ей пристало,
С прислугой на задворках Кудруна теперь пребывала.

1052 Куражилась волчица над знатной полонянкой:
«Хочу, чтоб дочка Хильды была моей служанкой,
Себя непобедимой гордячка возомнила,
Так пусть она послужит, как прежде еще не служила».

1053 Сказала злой Герлинде прекрасной Хильды дочь:
«Я вам служить усердно готова день и ночь,
Все выполню охотно, что будет мне но силам,
Покуда разлучает нас злая судьба с моим милым».

1054 А старая волчица сказала: «Ты мое
Носить на берег будешь и там стирать белье,
И будешь безотказно стирать всей свите платья,
Смотри, чтоб только праздной тебя не сумела застать я».

1055 «Владычица, – Кудруна осмелилась сказать, —
Пускай меня научат, как надобно стирать,
Чтоб в вёдро и в ненастье могла стирать я платья.
Коль нет мне в жизни счастья, так горше хочу пострадать я.

1056 Я вовсе не гордячка и выучусь стирать,
Велите вашей прачке мне это преподать,
И хлеб свой отслужу я, работая вседневно
Без всякого отказа». Разумна была королевна.

1057 Герлинда приказала служанке платья взять,
Идти с Кудруной к морю, учить ее стирать,
И тяжко королевна с тех пор работать стала.
Никто не заступался, Герлинда ее истязала.

1058 Учили близко замка Кудруну мыть белье,
И стала полонянка стирать белым-бело,
Всех лучше в Норман дине. Подругам было тяжко
Глядеть на то, как ныне у моря стирает
бедняжка.

1059 В плену, служа Кудруне, красавица жила,
И тоже королевной та пленница была.
Ее судьба Кудруны всех больше удручала,
Когда глядели девы, как дочь государя' стирала.

1060 И верная подруга возвысила свой глас,
Сказала Хильдебурга: «Услышь, о боже, нас!
Всех, кто увез Кудруну, пусть небо покарает,
Владетельная дама сама их одежду стирает».

1061 Герлинда, слыша это, распорядилась зло:
«Не хочешь, чтоб Кудруна трудилась тяжело,
Так за свою хозяйку сама ты поработай».
Сказала Хильдебурга: «Я сделаю это с охотой.

1062 Прошу вас богом, деву одну не оставлять,
Ведь королевской крови ее отец и мать.
И мой отец был князем, но я стирать сумею.
Чтоб ни было, позвольте мне службу нести вместе с нею.

1053 Мне жаль ее, хоть тяжко и мне свой крест нести.
Господнем изволеньем жила она в чести,
И предки ее были всех королей богаче.
Служить ей здесь негоже, и я помогу ей тем паче».

1064 Рекла Герлинда злая: «Но будешь ты страдать
И по снегу босая зимой пойдешь стирать,
Когда бушует ветер, и будет так хотеться
В натопленной светлице у печки с подругами греться».

1065 С трудом дождалась дева, пока закат настал,
Тот вечер утешенье Кудруне даровал.
Пришла к ней Хильдебурга, и обе королевны
Свою тоску и горе друг другу излили душевно.

1066 Рыдая, Хильдебурга. промолвила тогда:
«Печалит несказанно меня твоя беда.
Я милость у чертовки сегодня испросила.
Она стирать одежду мне вместе с тобой разрешила».

1067 Бедняжка отвечала: «Воздай тебе Христос
За то, что пролила ты со много столько слез.
Коль мы стирать на море вдвоем с тобою станем,
Так скрасим наше горе и, верно, душою воспрянем».

1065 И было Хильдебурге стирать разрешено
С несчастной, чью отраду похитили давно
И радостей лишили. А стирки полонянкам
Давали много больше, чем всем королевским служанкам.

1069 Когда у прочих пленниц, случалось, был досуг,
Кудруна с Хнльдебургой не покладали рук,
И плакали слезами подруги, их жалея,
Хоть и трудились сами, да так, что нельзя тяжелее.

1070 И мука эта длилась – здесь измышленья нет! —
Стирать им приходилось шесть с половиной лет,
На море мыть одежды всей княжеской дружине.
Без проблеска надежды им тяжко жилось на чужбине.

1071 Оставим же Кудруну с прислужницей ее
Стирать мужам и женам в Нормандии белье.
Пора сказать, что Хильда, горюя непрестанно,
Одно в уме держала, как дочку спасти от норманна.

1072 Велела королева, чтоб выстроили ей[116]
Семь самых быстроходных и прочных кораблей
И двадцать с лишним барок, так снарядив их к бою,
Чтоб все, что только нужно, у рыцарей было с собою.

1073 Галеры дополняли сооруженный флот,
Их было сорок. Хильда, задумавши поход,
Ждала прихода войска и пищу запасала,
Своих героев щедро за службу она награждала.

1074 Но вот настало время, ей сделалось невмочь
Нести разлуки бремя, покуда ее дочь
В чужой стране так много трудилась и страдала.
Владычица в дорогу гонцов отрядить приказала.

1075 Тогда стояла стужа, был праздник Рождества,
День мщения за мужа назначила вдова,
И всех, кто был с ней связан родством, и правом лена,
Спасти она просила любимую дочку из плена.

1076 Был самым первым Хервиг об этом извещен.
Владычица сказала: «Пускай припомнит он,
Как некогда с друзьями за тех отмстить поклялся,
Кто, здесь сирот оставив, в земле Вюльпензанда остался».

1077 Поехали посланцы и Хервига нашли.
Знал рыцарь благородный, зачем они пришли,
Гонцов едва завидя, он вышел к ним навстречу,
Приветствовал сердечно. И вот что гласили их речи:

1078 «Вам, государь, известно, как дело обстоит,
И ваша память клятву о мщении хранит.
На вашу помощь Хильда надежду возлагает,
Ведь участь королевны вас более всех удручает».

1079 Король сказал: «Я знаю, как дело обстоит.
Похищена Кудруна, отец ее убит,
Взял Хартмут дерзновенно мою супругу в плен
За то, что я был избран, а Хартмут был ею
презрен.

1080 Свидетельствуйте Хильде, что мы служить ей рады,
Что не дождется Хартмут прощенья и пощады,
За то что он Кудруну держал в плену столь долгом.
Я это почитаю не чьим-то, а собственным долгом.

1081 Скажите королеве, что, с Рождества считая,
И месяца не минет, как приведу войска я,
Три тысячи героев, ее покорных воле».
На том гонцы простились, он их не задерживал боле.

1082 И Хервиг к битве правой все мысли устремил,
А с ним и те, кто славой себя не раз покрыл.
Он снарядил их к бою и в путь велел собраться.
Суровою зимою им всем предстояло сражаться.

1083 Прекрасной Хильде помощь друзей была нужна,
Своих гонцов к датчанам отправила она,
Чтоб все, кто ей служили, не выжидали боле,
А вызволить спешили Кудруну из тяжкой неволи.

1084 Взывала Хильда: «Други, нельзя терять ни дня.
Пусть памятует Хорант: он Хетелю родня,
И пусть на помощь деве идет со всею ратью,
Скорей умрет Кудруна, чем Хартмута примет в объятья».

1085 Рёк Хорант: «Передайте владычице с поклоном:
Недолго остается печаловаться женам,
Мои герои скоро на двор ее прискачут,
И сыновья норманнов от нас еще горько заплачут.

1086 Еще, гонцы, скажите вы нашей королеве,
Что я приду охотно на помощь пленной деве,
Что нового похода теперь всем сердцем жду я,
И ровно десять тысяч отважных датчан приведу я».

1037 Посланцы попрощались, коней не расседлав.
Их путь лежал на Валегс, и тамошний маркграф,[117]
Неустрашимый Морунг, вельможа именитый,
Гонцов сердечно принял со всей своей доблестной свитой.

1088 «Я с радостью приеду, – герой промолвил им, —
Чтоб праздновать победу. Прошло тринадцать зим,
Как с Хартмутом сразиться мы клятвой обещали,
Когда его норманны Кудруну в неволю угнали»,

1089 Распорядился Морунг гольштинцам[118] передать,
Что Хильда повелела приверженцев созвать
В поход на супостата. О новости столь важной
Был извещен гонцами и Фруте, датчанин отважный.

1090[119] Сказал посланцам Ирольт: «Войска свои отсель
Доставлю к хегелингам я через семь недель
И с радостью исполню владычицы веленье,
Что там бы нас ни ждало в пути и на поле сраженья».

1091 Помочь прекрасной Хильде и Вате был готов,
Хотя не посылала она к нему гонцов,
Правитель марки Штурмен по своему почину
Спешил, как только можно, собрать боевую дружину.

1092 И рыцари собрались, чтоб выступить в поход;
Его родня и слуги, а счетом – десять сот.
Во всем вооруженье их не было изъяна,
И Вате собирался преследовать с ними норманна.

1093 Меж пленниц, изнывавших в неволе много лет,
Лишь госпожа Хергарда не знала горьких бед,
Стать властной герцогиней красавица стремилась,
И с королевским кравчим она из корысти слюбилась.

1094 Дочь Хильды, зная это, немало слез лила.
Впоследствии Хергарда наказана была
За то, что с ней лишенья делить не пожелала.
Но что с Хергардой сталось, Кудруну заботило мало.

1095 Все подданные Хильды готовились в поход,
А дела накопились у них невпроворот.
Тогда ее вельможи совет разумный дали,
Чтоб рыцарей надежных за братом Кудруны послали.

1096 Посланцы поскакали, на север устремясь.
Охотой соколиной был занят юный князь
Со слугами в долине реки большой и плавной.
Там много птиц водилось, а Ортвин охотник был славный.

1097 Заметил он посланцев и вымолвил тогда:
«Я вижу, верховые торопятся сюда,
Их наша королева сюда послала. Видно,
Ей мнится, что забыли мы здесь о походе постыдно».

1098 Он соколов оставил под облаком летать
И всадников отважных отправился встречать.
А встретив их приветом, исполнился печали:
Что мать его льет слезы, посланцы ему рассказали.

1099 Вначале гости стали герою говорить,
Что с радостью готовы во всем ему служить,[120]
Потом спросили, скоро ль он выступит с дружиной.
Пора идти к норманнам и долг уплатить им старинный.

1100 «Ты истину глаголишь, – послу ответил князь, —
А я тебе одно лишь отвечу, не таясь:
Со мною двадцать тысяч пойдут на подвиг ратный,
Хотя бы из похода никто не вернулся обратно».

1100 И вот пора настала, сошлись со всех концов
Бойцы, за кем послала владычица гонцов,
Служить прекрасной Хильде они считали честью,
Их тысячи явились, чтоб ехать в Нормандию вместе.

1102 Неустрашимый Морунг доставил свой отряд
Из Валейса на барках – их было шестьдесят —
Широких, крутобоких, людьми настолько полных,
Как только позволяло им странствие в пенистых волнах.

1103 Нортландцы снарядили большие корабли.
И кони, и доспехи, что рыцари везли, —
Щиты, кольчуги, шлемы – внушали восхищенье.
Как рыцарям пристало, блистало их вооруженье.

1104 Щиты пересчитали, чтоб ведать точный счет
Бойцов, что за Кудруной отважно шли в. поход,
Умеющих ударом из Шлемов искры высечь.
Всех наградила Хильда, а было их семьдесят тысяч.

1105 И кто бы ни явился к хозяйке на порог,
Ее гостеприимством он пользоваться мог,
Навстречу выходила владычица учтиво
И рыцарей дарила одеждой богатой на диво.

1100 У Хильды наготове стояли корабли.
Отплыть хотя бы завтра воители могли,
Но в море королева друзей не отпускала,
И все-то ей казалось: припасов у них не хватало.

1107 Хоть было у героев оружие – и много, —
Им Хильда приказала забрать еще в дорогу
Пятьсот надежных шлемов, пятьсот мечей блестящих
И панцирей не меньше для подвигов им предстоящих,

1108 Из шелка были свиты крученые канаты,
Широкие ветрила украшены богато
На всех судах, что в море к норманнам уходили
И рыцарей отважных в далекий поход увозили.

1109 Отнюдь не из железа там были якоря,
Из колокольной смеси их сделали не зря,
А скрепы все из сплава испанского отлили,
Чтоб грозные магниты в пути кораблям не вредили.

1110 Дала хозяйка Вате с его бойцами в дар
Чеканные браслеты, сверкавшие как жар.
И рыцари за это ей ревностно служили,
Немало их, сражаясь, в Нормандии жизнь положили.

1111 К датчанам обратилась владычица умильно:
«За то, что проливали вы кровь свою обильно,
Я щедро награжу вас. А вы на бой идите
За нашим знаменосцем. С ним Хартмута вы победите».

1112 Бойцы спросили: «Кто же со знаменем пойдет?»
Она сказала: «Хорант вас в битву поведет.
Мать Хоранта и Хетель – родные брат с сестрою,
Так вы его держитесь, во всем доверяйтесь герою.

1113 Еще не забывайте вы сына моего,
Придет нужда, спасайте от недругов его.
Ему – он так отважен! – лишь двадцать лет сравнялось,
Так будьте же па страже, чтоб я за него не боялась».

1116 Все дружно обещали присматривать за ним,
Чтоб он из дальней дали вернулся невредим,
Пусть только поступает согласно их совету.
И юноша отважный не стал обижаться на это.

1115 А слуги груз на пристань тащили и возили,
Всего не перескажешь, что в барки погрузили.
Уж нетерпенье битвы воителей томило.
Сопутствовать героям Христа королева просила.

1116 С войсками отъезжали те, чьих отцов убили,
Они свое сиротство норманнам не простили.
У многих женщин слезы катились по ланитам:
Кто ведает, как скоро господь их детей возвратит им!

1117 И душу надрывали героям их рыданья.
Бойцы не пожелали затягивать прощанья,
Противясь грустным думам, на корабли все сели
С веселием и шумом и громкую песню запели.

1118 Уже их флот отчалил, а много знатных жен
В тревоге и печали стояли у окон,
Глядели неустанно, увидеть милых силясь,
Когда от Мателаны воители в путь устремились.

1119 Благоприятный ветер послали небеса,
Поскрипывали мачты, надулись паруса.
Все думали вернуться из плаванья со славой,
Она далась им в руки, но бой предстоял им
кровавый.

1120Ие знаю, что случилось с людьми в дороге длинной.
Известно лишь, что Зигфрид, владевший Караднной,
Спешил навстречу войску, чтоб с ним соединиться,
Сто сот бойцов отважных он вел от союзной границы.

1121 Король был принят с честью. Две дюжины ладей
Под стягом мавританским везли его людей
И столько всякой снеди, что двадцать лет кормиться
Могли его герои, желавшие с Хартмутом биться.

1122 Пристали к Вюльпензанду, где шел когда-то бои
Защитников Кудруны с противников ордой,
Где монастырь воздвигли живые в память павших,
Куда текли даянья от многих, его посещавших.

1123 В ограду поспешили от пристани герои,
Отцовские могилы увидели с тоскою,
И если бы норманны теперь столкнулись с ними,
Враги бы уж не вышли из рук хегелингов живыми.

1124 От острова отплыли так скоро, как могли,
Однако угодили в ловушку корабли,
Откуда уж, казалось, нет рыцарям возврата.
Что тут могли поделать их кормчие Фруте и Вате?

1125 Поднялся ветер южный, их в море отнесло,
И лучших мореходов отчаянье взяло,
Все сетовали горько и слезы проливали.
Здесь тысячью канатов они бы до дна не достали.

1126 Перед горою Гиверс[121] встал королевский флот.
В дугу согнулись мачты, и все пошло вразброд.
Как ни надежно были все якоря отлиты,
Их сразу в море Мрачном к себе потянули магниты.

1127 Рыдали люди. Вате кренился, говоря:
«В бездонную пучину бросайте якоря.
Есть много мест, признаться, на всей земле господней.
Где мирно оставаться я сам предпочел бы сегодня.

1128 От родины далеко мы с вами забрели,
В воде стоячей моря застряли корабли.
Но есть морская сказка, и я запомнил с детства,
Что здесь, в горе магнитной, большое лежит королевство.

1123 Страна богата, много у жителей добра,
Там, в глубине подводной, песок из серебра,
Из слитков замки строят. Там бедности не знают
И злато в самородках простыми камнями считают.

1130 Все чудеса от бога. Предание гласит.
Что тот, кого притянет к горе ее магнит,
Другого ветра должен у Гиверса дождаться:
Он столь обогатится, что век свой не будет нуждаться.

1131 Так подкрепимся пищей, и если повезет,
То золото и лалы дружина повезет,
Наполним корабли мы каменьями до края,
И дома заживем мы, заботы и горя не зная».

1132 На это молвил Фруте: «Пока не принесло
Безветрие морское нам пагубу и зло,
Сто раз готов проклясть я все золото и лалы,
Чтоб только добрым ветром от Гиверса нас отогнало».

1133 И богу христиане молитву вознесли.
Четыре дня стояли недвижно корабли,
А может быть, и доле. Все начали бояться,
Что в этом гиблом море им так и придется остаться.

1134 По божьему веленью рассеялся туман.
Пришли в движенье волны, край неба стал румян,
Сквозь тьму густую солнце герои увидали.
Тут с запада подуло: их беды теперь миновали.

1135 В одно мгновенье ветер отнес их – это быль! —
От Гиверса на двадцать и шесть надежных миль.
В том божий перст был виден. Бог взял их под защиту,
Когда с друзьями Вате подплыл слишком близко к магниту.

1136 Герои очутились среди текучих вод.
Знать им грехи простились, и от больших забот
Господь освободил их, над рыцарями сжалясь.
Они прямой дорогой к норманнской земле приближались.

1137 Но все надежды хрупки: их вновь тревоги ждали,
Суда их, как скорлупки, качались и трещали
От сильных волн, и слыша, как ветер злобно воет
Сказал отважный Ортвин: «Нам честь наша дорого стоит».

1137 Один моряк воскликнул: «Ах, горе, злое горе!
Зачем мы не погибли в стоячем Мрачном море
Перед горою Гиверс! Как от беды укрыться,
Коль мы забыты богом, а буря вот-вот разразится?»

1138 Тогда датчанин Хорант воскликнул в свой черед:
«Я знаю, этот ветер нам зла не принесет:
Он мирный, он – восточный. Приободритесь, други».
Тут ожил духом Зигфрид и все его черные слуги,

1139 Меж тем как смелый Хорант в дозорный короб сел,
Бунтующие волны он с мачты оглядел
И молвил, даль морскую окидывая взглядом:
«Мы можем плыть спокойно. Герои, Нормандия рядом».

1141 Все люди ободрились, убрали паруса.
Когда же прояснились над ними небеса.
Стоящая над морем гора открылась взору
И бор перед нею. Вате советовал двинуться к бору.