Фэн Мэнлун - Развеянные чары
– Если скажешь правду, наказывать не буду, – опять повторил дурачок.
– Ах, ты, негодяй! – рассердился правитель области. – Еще смеешь меня передразнивать!
Глупенький братец вытаращил глаза и, уставившись на правителя, выкрикнул:
– Ах, ты, негодяй! Еще смеешь меня передразнивать!
Все, кто находился в зале, едва удерживались от смеха. Убедившись, что толку от задержанного не добиться, правитель области распорядился впустить людей для его опознания. Люди проходили один за другим, но все говорили одно и то же:
– Нет, мы этого человека никогда не видели.
«Как же все-таки они поднялись на башню? – размышлял правитель. – Да и как женщине удалось незаметно скрыться? Видать, сама она колдунья, затащила этого парня наверх, но не остереглась, и стражники его подстрелили. Вот он и не может до сих пор прийти в себя. Но вот как решить дело, если даже не известно, кто он?»
Наконец, правитель распорядился:
– Наденьте на него кангу[2] и выведите на самый людный перекресток. Стеречь его будете вы оба! – Он указал на Чжан Цяня и Ли Ваня. – А ежели кто вздумает поговорить с этим малым, хватайте и тащите ко мне.
Тюремные служители тотчас принесли кангу и надели на шею Глупенького братца. Чжан Цянь и Ли Вань подхватили его под руки и поволокли на улицу. На перекрестке, где они остановились, сразу же собралась толпа любопытных...
Ну, а теперь вернемся в дом юаньвая Цзяо. Когда утром нянька и девочка-служанка понесли молодым воду для умывания и обнаружили, что те исчезли, они побежали докладывать господам. Те тоже взволновались:
– Все двери и ворота заперты, куда же они могли деваться?
Обыскали весь дом, но понапрасну. Тогда юаньвай Цзяо вышел на улицу и здесь случайно услышал разговор прохожих:
– Сегодня ночью на верхушке городской башни стражники заметили мужчину и женщину. Мужчину подстрелили, а женщина куда-то скрылась...
И еще:
– Вы не видели того самого, что стоит в канге на перекрестке?
Юаньвая Цзяо будто подтолкнули. Он побежал на перекресток, протиснулся сквозь толпу и увидел своего сына.
– Как это ты забрался на городскую башню? – разразился он горестными воплями. – Где твоя жена?
Чжан Цянь и Ли Вань не дали ему продолжить расспросы, схватили и безо всяких объяснений поволокли в ямынь.
– Ты кто такой? – спросил юаньвая правитель области. – Кем тебе приходится этот в канге? Как он взобрался на башню и кто та женщина, с которой его видели? Говори правду!
Юаньвай Цзяо земно поклонился:
– Я уроженец здешней области, зовут меня Цзяо Юй, а этот в канге – мой сын. Он глуп и ничего не умеет, его даже приходится одевать и кормить. Говорить толком он тоже не может – лишь повторяет, что ему говорят. Три года назад я его женил, чтобы продлить свой род, – ведь сын у меня единственный. Счастье еще, что юаньвай Ху Хао не погнушался дурачком и выдал за него свою дочь Юнъэр, девушку красивую и умную. И вот сегодня утром мы обнаружили, что сын и невестка исчезли. Не пойму, как они попали на городскую башню.
– Перестань вздор молоть! – закричал правитель области. – Как это они могли уйти из дому, если двери были заперты? Или ты прячешь свою невестку?! Ну-ка, веди ее живо ко мне!
– Я человек невежественный, разве посмею лгать?! – взмолился юаньвай Цзяо. – Можете меня бить, но знайте, что бьете невинного...
Говорил он искренне, и правитель области смягчился. Он лишь приказал служителям доставить в ямынь отца Юнъэр...
Надо сказать, что Ху Хао тоже слышал разговоры о необычайном происшествии, случившемся в городе, и был уверен, что виной всему его дочь. И только он начал советоваться с женой, что же предпринять, как в ворота постучались посланцы из ямыня:
– Здесь живет юаньвай Ху?
У Ху Хао от страха душа ушла в пятки.
– Что вам угодно?
– Правитель области приказал доставить вас в ямынь, следуйте за нами, – отвечали ему.
– Зачем я мог ему понадобиться? Ведь я никогда никому ничего дурного не делал!..
– Идемте с нами – в ямыне все узнаете...
Тогда Ху Хао достал десять лянов серебра и на всякий случай дал служителям. Серебро они взяли, однако продолжали торопить:
– Правитель области ждет!
Когда они явились в ямынь, правитель коротко рассказал Ху Хао о случившемся и спросил, где Юнъэр. Ху Хао отвечал, что ничего не знает.
– Мне говорили, что твоя дочь умна, а ее муж – дурак, – продолжал правитель, – и я не сомневаюсь, что она обзавелась любовником. Ты же из страха, что я ее накажу за неблаговидные дела, прячешь ее дома.
– Если он действительно прячет ее дома, то пусть ее приведут! —вскричал юаньвай Цзяо, все еще стоящий на коленях. – Пощадите моего сына, он ни в чем не виноват!
– Испокон веков известно, что мужнины соблазняют женщин, – возразил Ху Хао. – А вы, решив избавиться от невестки, подкупили стражников, чтобы они говорили неправду. Господин начальник, ведь башня высокая, чуть не до небес, лестницы там нет, не могли же они взлететь туда на крыльях? И почему стражники схватили только мужчину? Неужели не могли догнать женщину, которая на своих маленьких ножках и ходить-то быстро не умеет? А может, они сами ее куда-нибудь упрятали?
Рассуждения Ху Хао показались правителю области логичными, и, чтобы установить истину, он распорядился допросить юаньвая Цзяо и обоих стражников под пыткой. Служители незамедлительно приступили к делу. Юаньвай Цзяо первым не вытерпел побоев и взмолился:
– Господин начальник, позвольте, я нарисую ее портрет, а вы прикажете учинить розыск. Тому, кто найдет пропавшую, я дам в награду три тысячи связок монет. А если ее не найдут, я готов понести любое наказание!
Правитель области признал его слова разумными и приказал прекратить допрос. Затем с Глупенького братца сняли кангу и под письменное поручительство отпустили домой...
Однако продолжим рассказ о Юнъэр. Как только Глупенький братец сорвался с верхушки башни и полетел вниз, она быстро прочитала заклинание и, взмыв в воздух, одна возвратилась домой.
«Глупенького я не уберегла, и оставаться мне здесь больше нельзя, – думала она. – Возвращаться в дом родителей тоже неловко. Как же быть? Помнится, в день свадьбы Святая тетушка, явившись ко мне во сне, уверяла, что мне здесь жить не вечно и что, если уж очень станет невмоготу, я могу найти ее в Чжэнчжоу. Деваться мне сейчас и вправду некуда, так что, видимо, придется отправиться в Чжэнчжоу».
Надев на себя несколько платьев и собрав кое-какие вещи, Юнъэр села верхом на скамейку и улетела из города. Опустившись на землю в безлюдном месте, она бросила скамейку и дальше пошла по дороге пешком.
Между тем уже рассвело, и вскоре ей неожиданно повстречался ее бывший учитель Чэнь Шань, спешивший в город по делам. Он узнал свою ученицу и с удивлением спросил:
– Барышня, почему вы здесь одна? Где ваши родители?
Юнъэр почтительно его приветствовала и отвечала:
– Семья моего мужа попала в беду, и мне пришлось бежать. Я даже родителей не успела известить.
Затем она наклонилась, подняла комок белой глины, быстро вылепила из нее маленькое квадратное изголовье и дала учителю:
– Будьте добры, передайте это изголовье моим родителям, пусть хранят как память обо мне. Изголовье чудесное, тому, кто будет спать на нем, оно принесет сладостные сны и избавит от болезней. Поэтому его и называют «изголовьем странствий в мире бессмертных». Обязательно передайте, прошу вас.
– Куда же вы теперь, барышня? – спросил Чэнь Шань, взяв у нее изголовье.
– Неподалеку отсюда меня ждут родные мужа, – сказала Юнъэр. – Дальше мы пойдем вместе, но куда – пока не знаю.
Учитель посмотрел в ту сторону, куда указывала Юнъэр, а когда обернулся, она уже исчезла. Девушка превратилась в невидимку...
Чэнь Шань протер глаза, сплюнул и выругался:
– Тьфу! Дьявольщина, да и только!
Он решил, что Юнъэр умерла и ему привиделась ее душа. Что же касается изголовья, которое он держал в руке, то оно показалось ему непригодным и он уже хотел его выбросить, но потом подумал:
«Она так настойчиво просила передать его родителям, что, пожалуй, стоит передать. А чертовщина это или нет – меня не касается!»
Учитель спрятал изголовье в рукав и продолжал путь. Однако пройдя немного, он вновь призадумался:
«Времени у меня мало, а дел много. К тому же улица Спокойствия мне не по пути. Да и таскать с собой это изголовье тоже неудобно...»
В это время он как раз проходил мимо дома своего знакомого письмоводителя Фэя, и его окликнул стоявший у ворот мальчик-слуга:
– Куда направляетесь, почтенный учитель?
Дело в том, что некогда Чэнь Шань учительствовал в доме Фэя и этот мальчик был одним из его учеников.
– Оставь-ка эту вещицу пока у себя, – сказал учитель, протягивая мальчику изголовье. – Я иду по делам, и мне не хочется таскать ее с собой. А завтра я за ней зайду, а заодно и повидаюсь с твоим хозяином.
Чэнь Шань ушел, а мальчик отнес изголовье к себе во флигель и положил на постель.
