Поэтическая антология - Манъёсю

Ведь думала про вас иначе я всегда,
Что рыцарем вас доблестным считают,
А он, свой вынув меч,
На поле Канива,
Увы, зеленую петрушку собирает.

На берегах далеких Суминоэ
Глубоки корни сосен вековых,
Глубоко в сердца тайниках моих
Мечтаю я на травы любоваться,
О, не срезайте травы на полях!

Пусть даже течь навеки перестанет
Река Окинагагава,
Где ниодори дышат долго под водою,
Но в разговоре, друг, с тобою
Ведь не иссякнут никогда слова.

Шум от весла ладьи, что по волнам плывет
В заливе Хориэ,
Чтобы срезать тростник,
Несется вдаль и даже слышен всем
Придворным людям в императорском дворце.

У корабля, что изготовлен в Идзу,
Плывущего в заливе Хориэ,
Скрипит весло,
Все время слышен шум
Из-за того, что быстрое теченье.

Как ни на миг
Не стихнет скрип весла
У корабля, плывущего по морю
Из бухты Хориэ теченью вопреки,—
Так ни на миг мне не забыть столицу.

Ах, над водой реки прозрачной Хориэ,
Где соревнуются плывущие ладьи,
Та птица, что летает и поет,
Не из столицы ли далекой птица,
Что называют мияко- дори?

Кукушка,
Рано на заре впервые ты поешь,
Что делать, не пойму,
Чтоб мимо ты ворот моих не пролетела,
Пока я о тебе другим не расскажу.

Заветный месяц
Близится уже,
Когда, кукушку с нетерпеньем ожидая,
Ты, друг, под сенью сосен отдыхая,
Развяжешь с наслажденьем шнур.

В дальних вечных небесах
Отворив небесный грот,
Вниз сошел тогда с высот
На известный древний пик,
Что зовут Такатихо,
Предок славный, внук небес.
И еще с тех древних пор,
Со времен еще богов,
Лук из хадзи сжав в руках,
Стрелы для оленей взяв
И поставив во главе
Славных воинов своих —
Рыцарей из Окумэ,
На себя колчан надев,
По горам и по рекам
Проходил он и ломал
Скалы на своем пути,
И искал он место,
Где
Основать столицу б мог.
Грозных усмирив богов,
Пребывавших до него,
Подчинив себе людей,
Не желавших там служить.
Воины храбрые его
Расчищали землю ту,
Службу верную неся,
И на Акицусима —
Острове восточном,
Где
Славная лежит страна,
Что Ямато названа,
В Касивара,
Во дворце
Унэби,
Воздвигли там,
Укрепили навсегда
Крепкие столбы.
Стали во дворце с тех пор
Поднебесной управлять
Внуки славные богов,
Что от солнца в небесах
Приняли навеки власть.
И из рода в род в веках
Продолжали править в нем,
И из века в век служить
Продолжали с этих пор
Наши предки, клятву дав,
Государю своему.
Сердце чистое свое,
Где не пряталась вражда,
Отдавали службе той.
Принимали службу ту
Внуки их из века в век.
Те, кто видел,
Говорил
О примере их другим.
Тот, кто слышал,
Тот считал
Их отвагу образцом.
Этой славой древних лет
Небывалой чистоты
Не пренебрегайте вы.
Даже мелким словом лжи
Не давайте осквернить,
Уничтожить навсегда
Славу древнюю отцов.
Вы, кто имя их несет,
Вы, чей род — Отомо,
Вы—
Рыцари, друзья мои!

В стране Ямато,
На простертых островах,
Могучий род отважных рыцарей Отомо,
Что дивной доблестью прославился в веках,
Старайся же и впредь той славы быть достойным!

О, бренный славный меч
Должны мы наточить
Еще сильнее, чем в былые времена,—
Ведь с давних пор всегда сверкавшей славой
Покрыты были наши имена.

Люди смертные земли
Ни в какой не входят счет…
Как хотел бы я,
Чистотой любуясь рек и гор,
Истинный найти для сердца путь.

С лучами солнца состязаясь,
Которые обходят небеса,
Хотел бы в поиски отправиться и я,
Чтоб вновь ступить на путь
Кристально чистый.

Хоть знаю я,
Что бренно наше тело,
Подобно легкой пене на воде,
И все же я опять прошу себе
Жизнь долгую, чтоб длилась бесконечно…

Цветок татибана
Меж распростертых гор
Сверкающий красою горделивой
Средь снега, что растаять не успел,
Хочу сорвать в подарок деве милой.

Приказу покорясь, что отдал мне
Великий государь,
В пути все время глядя на бухту дивную Оноура,
Которую я позади оставил,
В столицу нынче еду я.

Если будешь людям из столицы,
Где указывают день работ,
Говорить о нас,
Ты передай: я тот же,
Что и много лет тому назад.

Услышал точно,
Что судьба твоя,
Взлетевшего, как стая птиц поутру
В края чужие, счастлива была,
Как и мечтали мы об этом раньше.

О первый белый снег, пади
И в тысячу слоев
Покрой повсюду землю.
И я, что много в жизни знал тоски,
Любуясь белизной твоей, утешусь.

О, как в ущельях гор название цветов,
Что все зовут “сикими” — “непрестанно”,
Любить тебя я буду непрестанно,
Сильнее и сильней,
Мой милый друг!

Дорога дальняя в Сахо,
Где горько плакали тидори
В тумане голубом вечернею порой,
Забыта, верно, шумною толпою,
И нет надежды увидать ее.

Нет, я люблю не так,
И не такая непрочная любовь на сердце у меня,
Как этот лед,
Покрывший тонким слоем
Реку прозрачную Сахо.

Ах, оттого что вечером и утром
Я только в голос плачу о тебе,
Как закаленный меч,
Испытанное сердце
Не в силах уберечь от скорби и тоски.