Алексей Алнашев - О боли
Мне в миг становится так страшно, что я сворачиваюсь в клубок и куда-то проваливаюсь.
Из сказки – к исследованию болиЯ очнулся ранним утром следующего дня в огороде от того, что деда Коля обливает меня холодной водой, и я ору диким голосом:
– Хватит! Хватит! А-а-а!
Чувствую, что мне становится очень-очень холодно.
И тут солнышко меня так охватывает своими лучиками, что у меня аж слезы льются из глаз. Слезы радости, что я живой и что мир вокруг нежно обнимает меня да согревает своим теплом. Словно проходит одновременно сквозь меня и вокруг меня, лаская и защищая. В этом блаженном состоянии я снова засыпаю. Сквозь сон чувствую, как деда Коля осторожно меня поднимает, приносит на руках в дом, переодевает и кладет в теплую постель, укрывая мягким одеялом. И я сладко погружаюсь в глубокий сон.
Во сне я словно прохожу сквозь какой-то туман и, просыпаясь, оказываюсь в комнате, где встречаюсь с тетей Наилей, бабой Аней и дедом Колей. А они уже сидят за столом и поджидают меня. Увидев меня, они здороваются, бабуля с теткой низко кланяясь, а деда кивая головой. Я с радостью подхожу к ним, обнимаю, целую всех по очереди в щечку и сажусь за стол. Деда Коля заводит разговор:
– Сынок, мы сегодня собрались поговорить с тобой о боли. Что это такое? Как она рождается и для чего она необходима человеку?
– Очень хорошо! Как раз это меня уже давно мучает, и я не знаю, как вас попросить рассказать об этом.
После этого наступает какая-то подозрительная тишина, словно все продумывают, что сказать дальше. А тетя Наиля хорошенько рассматривает меня своими горящими глазами и затем спрашивает:
– Что тебя беспокоит сейчас, сынок?
– Для чего природа создала боль? Как боль помогает человеку? Откуда она берется? Как она развивается? И что с ней делать?
Дитя впускает в себя мир, как губка – жидкостьДеда Коля улыбается, встает и выходит из дома, а тетя Наиля твердо продолжает разговор:
– Не обращай на деда внимания. Сейчас собери все свои силы и ответь на вопрос: для чего природа создала боль? И выпусти из себя ответ.
Я задаю себе вопрос, но в ответ ничего не приходит.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос… – робко отвечаю я тете Наиле.
– Хорошо. Тогда ответь на другой вопрос: что боль делает с нами?
– Нас мучает, заставляет страдать.
– А в природе есть мучения и страдания?
– Есть… Сейчас природа сильно мучается и страдает.
– А мы – природа?
– Да. Мы часть самой природы, – проговариваю я.
– Так. Тогда скажи: когда мы мучаемся и страдаем, то в этот момент мы живем?
– Нет.
– Природа, сынок, создает только жизнь, а боль она может создать?
– Нет.
– Дак кто в нас создает боль?
– Кто-то чужеродной, неродной нам, живым.
– Давай это посмотрим на примере.
– Давай.
– Что делает дитя, когда оно приходит к маме и папе?
– Изучает мир, в который оно пришло, – отвечаю я.
– Дитя из Царства Благоденствия приходит в мир реальности и видит, что там нет мамы и папы, которых оно выбрало еще до зачатия. Вот тогда дитя ищет своих родителей, проходя сквозь разные миры, а иной раз и чуждые ему. А, найдя их, начинает исследовать мир, в котором живут его мама и папа, чтобы перейти к ним. А как дитя исследует мир мамы и папы?
– Пропускает все происходящее через себя.
– Это как? – интересуется бабуля.
– Все, что говорят мама и папа, дитя принимает за основу своей жизни. Смотрит на мир их глазами.
– По-другому говоря, делает из себя губку. Так?
– Да.
– А что имеется в губке?
– Как – что имеется? Непонятный вопрос.
– Как губка впитывает в себя жидкость? – по-другому задает этот же вопрос баба Аня.
– У нее есть поры, – поясняю я, – и через эти поры она впитывает в себя все жидкое.
– Впитывает в себя жидкость, заполняя поры, – поправляет меня тетя Наиля. – А как она делает это?
Тут кто-то на стол наливает воды, и у моей руки кладет губку.
– Увидь на столе пролитую воду… У тебя в руках губка. И ты собираешь в нее воду. Как собирается в нее вода?
Я беру в руки губку и описываю свои действия:
– Ну, я сжимаю губку. Кладу ее на воду и потихоньку ее отпускаю. Губка расправляется и впитывает в себя жидкость.
– Так. Но как губка впитывает в себя жидкость? – не отстает от меня бабуля.
– Губка всасывает воду в себя.
– А под действием чего происходит всасывание жидкости в губку?
Я вспоминаю физику и говорю:
– Когда губка сжата, то и поры ее сжаты. А когда она расправляется, то поры ее раздвигаются и всасывают в себя все то, что находится вокруг.
– Да, сынок, ты сейчас рассказал, как мы открываем в себе знания.
– Подожди, подожди… Это как мы открываем в себе знания? – переспрашиваю я.
– Давай это мы разберем попозже. Может, ты и сам увидишь, как открываются в нас знания, когда изучишь боль да от нее избавишься. А сейчас давай рассмотрим, как губка без сжатия впитывает в себя жидкость… Когда польешь на нее воду, то что с ней происходит?
Кто-то берет губку, выжимает ее, кладет на стол и сверху поливает на нее водой. Вся вода впитывается.
– А как еще губка может впитать? – спрашивает меня баба Аня.
– Можно губку просто положить на сырое, и она тоже все впитает.
Рисунок 1. Как человек открывает в себе знания, убирая больКто-то снова берет губку, насухо выжимает ее, наливает воду на стол и кладет на нее губку. Губка снова впитывает в себя всю воду.
– А как она это делает?
– Просто впитывает, и все.
– По-другому говоря, впускает в себя жидкость. Так? – поправляет меня бабуля.
– Да-а.
– А дитя, когда изучает мир, что делает?
– Впускает в себя окружающий мир.
– Теперь тебе ясно, как дитя впитывает информацию об окружающем мире?
– Да. Дитя берет за основу мысли окружающих и их развивает, строя свою жизнь.
Впитать боль, чтобы изучитьее?– А дитя чей мир в себя впитывает?
– Мир мамы и папы.
– А в мире мамы и папы есть боль? – уточняет баба Аня.
– Да. Есть.
– А грязь можно считать болью?
– Да.
– Вода грязной бывает?
– Бывает.
– Дак когда мы губку кладем в грязную воду, то губка в себя впитывает что?
– Именно грязную воду.
– Так дитя впитывает в себя боль мамы и папы?
Рисунок 2. Как дитя впитывает в себя боль– Да.
– А для чего оно это делает? – заостряет мое внимание бабуля.
– Ну, наверное, чтобы познать боль мамы и папы.
– Может быть и такое. Но я хотела сказать другое…
Тут наступает тишина, словно мой ответ застает всех врасплох. Я оглядываюсь вокруг и вижу, что деда Коля, как и раньше, сидит на своем прежнем месте. За разговором я и не заметил, как он пришел. Он оглядывает меня и чему-то тихо радуется.
Мне это кажется странным, и я спрашиваю его:
– Чему ты радуешься, деда Коля? У нас ведь не получается разговор.
– Сынок, разговор-то как раз получается. И ты сейчас как раз отправляешься изучать себя без нашей силы. Этому я и радуюсь.
Слова деда придают мне еще больше силы – я выпрямляюсь, сажусь поудобнее, и он задает мне следующий вопрос:
– А для чего ты изучал боль мамы и папы?
– Чтобы узнать свою боль.
– Это как?
– Когда я впитываю в себя боль мамы и папы, эта боль начнет создавать в моей жизни другие ситуации да такие, где я могу увидеть эту же боль, но только в себе.
– Вот так тьма нас и водит за нос по просторам пустоты и безвыходности, на привязи и под тотальным присмотром. Скажи, когда ты впитываешь в себя мир мамы и папы, то ты знаешь, что вместе с тем ты впитываешь и боль родителей?
– Нет.
– Вот то-то и оно.
Из мира реальности – в мир боли– Дак для чего дитя впитывает в себя мир родителей?
– продолжает деда Коля.
– Для того чтобы познать мир мамы и папы. Познать, в какой мир дитя пришло, какая его здесь жизнь ожидает.
– А как это происходит?
– Ну, например, я – грудной ребенок, только начинаю ползать. Натыкаясь на стул, я запоминаю его для себя именно таким, какой он есть, а не таким, каким мне его опишут мама и папа.
– Так. А где здесь боль?
– Ну, как же. Ведь когда я ползаю, то натыкаюсь на стул, на стены, на стол и ударяюсь. А боль мне так показывает форменность предмета, на который я натыкаюсь.
– Хорошо. Давай для начала увидь, как ты сам ползал в детстве и как познавал окружающий мир.
Я сажусь за столом поудобнее и вспоминаю, что со мной происходило в тот момент, когда я в младенчестве натыкался на предметы в доме. И рассказываю:
– Вот я встаю на корточки. Мои руки и ноги меня не держат. Я утыкаюсь головой в пол.
– Подожди, – останавливает меня деда Коля. – Когда ты уткнулся в пол лицом, то тебе было больно?
– Нет. Мне было забавно. Пол тогда был, словно мягкая перина, и я точно окунался в нее с головой. Да мне это было приятно! И самому хотелось еще и еще уткнуться в пол носом.
