Геше Роуч - Как работает йога. Исцеление и самоисцеление с помощью йога-сутры
В глазах мальчика засветилась вера, он улыбнулся и радостно кивнул, готовый выполнить просьбу Учителя.
— Хочу вас обрадовать, — сказала я коменданту. — Второй шаг в закладке высших семян совсем прост. Мастер говорит о нём кратко:
Радуйся.
I.33CПро эту радость придётся поговорить, потому что она не совсем обыкновенная. Мастер упоминает её в одном ряду с так называемыми «бесконечными мыслями», и там это понятие приобретает особый смысл.
Вернёмся к примеру с караульным. Вы помогаете ему стать здоровее, потому что уже не только не вредите другим, но стремитесь сохранить и улучшить их жизнь. При этом вы всё время помните, что вы сами, ваш ученик и поза — всё это не само по себе, а видится вам таким лишь благодаря зёрнам в вашем разуме, точно также, как зелёная палочка, которая может быть одновременно пером и вкусной едой. И вот теперь-то вы и делаете второй шаг. «Радоваться» значит здесь «желать». Когда вы помогаете ученику, вы хотите помочь ему достичь высшей цели — не просто временно улучшить здоровье, чтобы потом состариться и умереть, а полностью и навсегда освободить свои каналы и свой разум от плохих мыслей. Вы желаете сделать его каналы столь чистыми и ясными, чтобы всё его тело стало живым светом, а разум проникся совершенной добротой и знанием. Затем ещё шаг-, вы увеличиваете своё желание до бесконечности, поскольку высшее зерно, которое нужно заложить, также бесконечно — потому мы и говорим о «бесконечной мысли». В этот момент, помогая караульному выполнить позу, самую обычную позу, вы должны постараться представить себе, что одновременно помогаете каждому из бесчисленных живых существ во всех бесчисленных мирах — помогаете добиться того же самого, то есть преобразиться в живой свет доброты. И тогда отпечаток, который ваши действия оставляют в разуме, наполняется добрыми желаниями в адрес всех этих бесчисленных живых существ.
Такое зерно, когда оно прорастает, даёт совершенно иные результаты.
Дело в том, что каждое из живых существ может избегнуть смерти и стать светом, если будет следовать пути, о котором мы говорим, а это можно сделать лишь усердно изучая идеи йоги с помощью опытного учителя. Когда-нибудь наступит момент, самый главный момент вашей жизни, когда вы осознаете, что именно вы, вы один должны стать таким учителем для бесчисленного множества существ в бесчисленных мирах.
Вы будете знать всё, что им нужно узнать, потому что сами уже закончите своё обучение и преобразитесь. Поэтому, если в эти несколько минут, что вы помогаете ученику выполнить позу, вы подумаете обо всех остальных живущих, в вашем разуме отложатся не обычные, а высшие семена, и когда они прорастут, вы на самом деле станете существом из чистого света и будете помогать всем остальным стать таким же, как вы — высшей формой счастья и радости. Такие зёрна никогда не иссякнут, потому что каждый раз, когда они прорастают и приносят добро — скажем, делают ваше тело здоровым, — вы немедленно используете это здоровье, чтобы помочь остальным тоже стать здоровыми. Получается, что семена тут же возвращаются к вам, более того, они день за днём набирают силу. С каждым новым урожаем их число растёт, приближаясь к бесконечности, пока вы не достигнете окончательного преображения и станете появляться рядом со всеми, кто в вас нуждается, сами выбирая ту форму тела, которая больше подходит.
Комендант долго смотрел на меня, потом спросил:
— Ты на самом деле думаешь, что мы изменимся так сильно? То есть, не просто избежим смерти и поможем караульному с приставом и… и моим близким… но и одновременно бесконечному множеству других?
— Для того мы и существуем, — кивнула я, — и в глубине души вы это чувствуете сами.
Глава 38.Учиться не брать
Через неделю, открывая дверь в кабинет коменданта, я внезапно услышала какой-то грохот с улицы. Комендант встрепенулся и, оттеснив меня, выскочил на крыльцо. Я кинулась за ним, сзади гремели шаги пристава.
Источник шума обнаружился сразу: караульный стоял на табуретке и увлечённо вколачивал гвозди в старые доски, крепившие навес над крыльцом. Заметив нас, он оживился.
— Что, уже пора заниматься? Прошу прощения, совсем забыл. Ладно, закончу позже. — Ловко спрыгнув с табуретки, он бросил на неё молоток и отряхнул руки.
— Караульный! Что… что вы делаете? — вытаращил глаза комендант.
— Я… прошу прощения, господин, я чиню навес над крыльцом, а то он совсем покосился. Я уже и не помню, когда он был в порядке.
— Да-да, я знаю, — буркнул комендант, — но… я имею в виду — кто вам приказал?
— Никто, господин… — начал молодой человек, но комендант, не слушая его, повернулся к приставу. — Пристав, это вы приказывали ему чинить навес?
— Никак нет! — вытянулся тот.
Комендант подозрительно уставился на меня.
— Я не говорила, — пискнула я.
— Никто не приказывал, господин, — повторил караульный, но комендант так и не взглянул на него.
— Это не я, — раздался голос из камеры.
— Заткнись, Бузуку! — машинально рявкнул пристав и, покосившись на меня, шёпотом добавил: — Пожалуйста…
Мы повернулись к виновнику переполоха и долго молчали, не в силах поверить тому, что произошло. Он смотрел на нас, ничего не понимая, потом обратился к коменданту:
— Мне бы ещё гвоздей, господин…
— Ну и семена… — покачал головой комендант, усевшись за стол.
— Семена… — кивнула я, удивлённая не меньше его. Помолчав ещё немного, мы, наконец, приступили к делу.
— Думаю, остальные формы владения собой дадутся нам легче, — с надеждой сказала я. — Теперь мы можем представить их себе, уже зная конечную цель.
Комендант нахмурился.
— Знаешь, Пятница, я тут много думал над той идеей… Ну… о том, как кто-то вроде меня сможет явиться, скажем, в три разных дома…
— Или на три разных планеты, — напомнила я.
— Нуда… Так или иначе, мне бы хотелось послушать об этом побольше, пока… то есть, прежде, чем я начну этого желать, когда буду помогать ученику.
— Понимаю, — кивнула я. — Это правильно. Только сначала давайте покончим с последними тремя формами самоконтроля, чтобы вы лучше представляли, какие хорошие зёрна нужно превращать в высшие. — Я сделала паузу. — И ещё одно я хочу сказать — это насчёт лжи. Когда Мастер говорит о том, что надо говорить правду, он имеет тут в виду ещё кое-что. Первое — это не говорить того, что может разобщить людей, заставить их друг на друга сердиться. Иногда может поссорить даже не вовремя сказанная правда. Такого следует избегать, во всяком случае намеренно, люди и так то и дело ссорятся. Если же, наоборот, мы стараемся сблизить людей, напомнить им о том хорошем, что заставляет их дружить, то не даём появляться плохим семенам, которые будут нам мешать общаться с окружающими. Во-вторых, никогда не следует ранить чувства людей, говорить грубые слова. Вы сами прекрасно знаете: даже обычное «здравствуйте» можно сказать так, что человек может обидеться.
— Так же точно, как «осёл» можно сказать вполне дружелюбно, — усмехнулся комендант. — У нас тут это бывает.
— Конечно, — улыбнулась я. — Тогда это нельзя считать грубостью. Ну, и наконец, самое, наверное, трудное: избегать ненужной болтовни. Есть люди, которые болтают весь день напролёт, даже если говорить, в общем, и не о чем. Кроме того, что на это уходит много времени, при такой болтовне легко можно сорваться и наговорить много плохого. Я не имею в виду беседы с одинокими людьми или разговор с целью завязать дружбу. Речь идёт о болтовне ради болтовни. Попробуйте оценить красоту молчания и научить своих друзей, ведь вполне можно быть в компании и дарить друг другу душевное тепло, не произнося при этом ни слова.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — кивнул комендант. — Удивительно, как приятно бывает просто посидеть и помолчать с хорошим человеком. Неудивительно, что такое общение закладывает добрые семена, так же как красивый пейзаж, хорошая музыка или тёплые дружеские слова.
— Хорошо, посмотрим, что мастер говорит дальше.
Третья форма владения собой —
Никогда не воровать.
II.3 °CЧто такое воровство, знает каждый, и знает, что это плохо. Если спросить любого, он наверняка скажет, что не имеет такой привычки.
Однако и тут имеется в виду нечто более широкое. Мы должны следить за тем, чтобы наши действия даже опосредованно не сводились к воровству. Более того, если мы мечтаем когда-нибудь приблизиться к миру света, то должны идти ещё дальше и искать способы не только не красть у других, но и давать им. Я иногда думаю, — улыбнулась я, мечтательно глядя в потолок, — о таком мире, где каждый с пелёнок понимает всё о семенах — о том, что они создают нечто конкретное. В таком мире все только и делают, что помогают друг другу. Наверное, там даже взломщики проникают в дома по ночам для того, чтобы тайком набить кошелёк хозяина деньгами!
