Алексей Алнашев - Древо жизни. Том 1
– От того, что мы не живем свою жизнь, а живем жизнь чужую: мамы, папы, воспитателей, учителей, соседей, друзей…
– Хорошо, сынок. А отчего мы живем жизнь чужую, а не свою?
– От того, что мы сбрасываем ответственность за свою жизнь на других, – на одном дыхании проговариваю я.
– Молодец, сынок.
Откуда вырастает долг дитя перед родителями– А теперь давай продолжим. Что еще дают Матушка и Батюшка дитя, когда дитя родилось?
– Силы.
Баба Гуля продолжает мою мысль:
– … которые потом забирают обратно, предъявляя дитя счет за то, что они дали ему возможность жить.
– Не понял: как это – предъявляют счет?
– Очень просто. Тебе мама с папой говорили, что когда они состарятся, то ты должен будешь их кормить, поить, одевать?
– Да. Говорили.
– И что ты чувствовал при этом?
– Долг и обязательства перед родителями.
Баба Гуля тянет ниточку разговора дальше:
– Хорошо. Тем самым они создали условия для того, чтобы ты принял правила семьи и общества, взял на себя проблемы мира и ответственность за каждого, только не за себя и не за свою жизнь. А взамен того, что якобы при рождении Матушка с Батюшкой тебе дали жизнь, они забирают у тебя ответственность за твою жизнь, право выбора, право на ошибку и знания, полученные тобой, как и всякое дитя, еще до зачатия от наших Создателей.
– Подожди, бабуля! Мне непонятно, какая связь между долгом, обязательствами и разными правилами, проблемами мира, ответственностью за каждого? – возмущенно спрашиваю я бабулю.
– Да очень просто, сынок. Когда ты должен и обязан хотя бы в чем-то одном, то на тебя сразу беспрепятственно навязывают новые долги и обязанности. Это рычаги управления тобой – долги и обязательства, указанные в правилах, в законах. Принимая их на себя, ты берешь и проблемы мира, ответственность за каждого, кто есть в этом мире, а про себя забываешь напрочь, словно тебя и нет, есть только то, что тебя окружает.
От этих слов мне совсем становится не по себе. Я чувствую себя каким-то обнаженным и незащищенным, как будто все чего-то тянут из меня и требуют все больше и больше, а у меня уже нет сил жить.
Как мы начинаем жить жизнь своих родителейТут ко мне подходит тетя Наиля и, увидев, что со мной происходит да заметив, что баба Гуля идет косить дальше и дальше, с ухмылкой продолжает разговор:
– Что такое долг, тебе ясно?
– Да.
– А что такое обязательство?
– Не совсем.
– Вот, смотри, например, Матушка, радуясь, что ты пришел к ней в семью, общаясь с тобой, говорит: «Ты у меня, сынок, славный и послушный будешь, а я тебя устрою в музыкальную школу для одаренных детей. Ты будешь у меня красивый, и девки сами будут за тобой табуном ходить, а не ты будешь от них чего-то добиваться. Я мечтаю, чтобы ты вырос и утер отцу нос: он, такой-сякой, меня не слушает, а все равно получается, как я говорю». И что ты делаешь при этом?
– Принимаю.
– Что принимаешь?
– Что я буду славный, послушный, красивый и осуществлю мамину мечту – вырасту и утру отцу нос.
– А что это такое – славный, послушный, красивый?
– Поставленные мамой передо мной обязательства.
– И что ты чувствуешь, принимая их?
– Обиду на маму, какой-то груз на себе, тяжесть внутри меня, комок в горле.
– А что это такое?
– Это моя и мамина боль, обязательства, навязанные мне мамой, жизнь мамы.
– Дак в этот момент ты стал жить Матушкину жизнь?
– Да… Подожди! Это как? Непонятно.
– Очень просто. Что Матушка сделала, когда предложила тебе эти обязательства и долги?
– Предложила мне пожить свою жизнь, точнее прожить жизнь так и такую, как хочет она.
– По-другому говоря, Матушка осознанно «вырезала» фрагмент своей жизни и предложила ее тебе? А ты ее принял?
– Да.
– И что ты с собой в этот момент сделал?
– Я взамен маминого подарка «вырезал» свою жизнь и подарил ее маме.
– А что ты сделал с Матушкиной мечтой?
– Принял ее.
– И что ты станешь с ней делать?
– Осуществлять – для того чтобы маме было хорошо, чтобы угодить ей и поддержать ее.
– А это что такое?
– Мамина жизнь.
– Прекрасно! Скажи, а тебе необходимо жить жизнь Матушкину или Батюшкину, когда есть своя?
– Нет.
– Тогда почто ты принял их жизнь?
– Я изучаю окружающий мир, в том числе и мир мамы и папы. И я не знаю, как сделать здесь по-другому.
Как навязываются правила семьи– Так… – рассуждает дальше тетя Наиля. – Теперь скажи, ты знаешь, как навязываются правила семьи?
– Не знаю.
– Тебе говорили Матушка и Батюшка: «У нас в семье принято, что все дети послушные, красивые, подвижные, все помогают по хозяйству, никто не бездельничает, все занимаются своими делами и вкладывают в семьи самих себя»?
– Да, говорили.
– И что ты делаешь с этим?
– Принимаю.
– А что ты чувствуешь при этом?
– Обиду на маму и папу. Но вместе с тем мне не по себе. Как-то неуютно…
– И что ты решаешь сделать?
– Отомстить родителям и избавиться от этого.
– От чего – от этого?
– От правил семьи, которые обязывают меня жить так, как хотят родители, а не я.
Как навязываются правила общества– Так. А как навязываются правила общества, расскажешь?
– Вообще никогда не слышал таких слов…
– Увидь, что Матушка, общаясь с тобой, говорит: «Будешь у меня скромным, и люди подумают, что ты – хороший». Или Матушка говорит Батюшке: «Ничего-то ты не делаешь по дому. Вон стул шатается – перед гостями стыдно, присесть некуда». Или Матушка говорит бабушке: «Чего у тебя сорняков много, что про тебя соседи скажут?» Слышал подобное дома?
– Да.
– И что ты с этим делаешь?
– Принимаю.
– Чего?
– Правила общества.
– Это какие такие правила общества? – поддевает меня тетя Наиля.
– А такие, что люди должны быть скромными, работящими, стулья дома необходимо ремонтировать да гостей на них усаживать, а сорняки – вырывать! Как ты только что цитировала мамины слова.
– А что ты чувствуешь, когда слышишь и принимаешь эти слова?
– Давление изнутри, какие-то ограничения в действиях. Ощущение, что у меня руки и ноги связанные.
– И что ты решаешь в этот момент?
– Обидеться на маму и папу, на весь Белый Свет и отомстить им, чтобы избавиться от правил.
Откуда в нас появляется ответственность за весь мир– Так. А как навязываются нам с детства проблемы мира?
– Не знаю.
– Батюшка смотрит новости по телевизору, а там показывают перестрелку в Бейруте, и он говорит: «Вот те на! Такие-сякие – сами устроили разгром, а обвинили Бейрут». Или такое: правительство снова подняло налоги, и Батюшка говорит: «У-у-у, такой-сякой, я тебя выбирал не ради того, чтобы ты меня налогами душил! Итак денег даже на еду не хватает!»
Я удивленно смотрю на тетю Наилю и спрашиваю:
– И что?
– И что ты делал, слыша такие слова и видя эти мысли взрослых?
– Принял, что американцы, такие-сякие, разгромили Бейрут и его же, бедного, обвинили. Что правительство выбирать нельзя, оно налоги подымает, и нам потом жрать нечего.
– И что ты при этом решил?
– Встать на защиту Бейрута и выступить против правительства.
– А что чувствовал?
– Обиду на весь мир.
– Так… А как Матушка и Батюшка возлагают на тебя ответственность за каждого на Белом Свете?
– Не знаю.
– Опять очень просто. Батюшка смотрит фильм по телевизору и говорит: «Вот, сынок, я хочу, чтобы ты был похож на этого героя, он всегда приходит всем на помощь». Или: «Сынок, я хочу, чтобы ты продолжил мое дело – я борюсь за справедливость». И что делаешь ты при этом?
– Я принимаю решение папы: быть похожим на этого героя и всегда помогать людям, быть борцом за справедливость.
– Что ты при этом чувствуешь?
– Бездну неизвестности, которая всасывает меня все глубже и глубже.
– А бездна – это что?
– Не знаю.
– Это справедливость?
– Да-а-а…
Ратуя за справедливость, мы хотим оправдать себя и свои действия– А почто справедливость – это бездна? – задает вопрос тетя Наиля.
От этого вопроса я словно проваливаюсь в какую-то яму. В глазах туман, мысли летят так быстро, что я их не поспеваю ухватить, и говорю:
– Это что-то такое, что пожирает все силы.
– Так-то оно так, но у каждого слова есть свой образ и значение. Какой образ слова справедливость? – настаивает на своем тетя Наиля.
– Это слово пустоты… Оно делает дыру в нашем сознании и все силы уходят в эту пустоту, – себе на удивление проговариваю я.
– Это так, сынок. Слово справедливость не имеет образа и значения. Как ты видишь такое: ты нашалил дома, а Матушка тебя за это наругала. Это справедливо?
– Нет. Это наказание, – не задумываясь, говорю я.
– А наказание бывает справедливым?
– Нет. Оно разрушительно.
– Так. А вот эта же ситуация: ты нашалил, а Матушка тебя обняла и порадовалась вместе с тобой жизни, проговорив: «Не расстраивайся, в жизни всякое бывает». Это справедливость?
