Монах Лазарь (Афанасьев) - Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни
В первые годы возрождения Оптиной была послана таинственная весть от Господа Клыкову и его храму… Одна из немногих тогдашних жительниц села, копаясь у себя в огороде, вдруг увидела некий дивный предмет – летящий в синеве неба и сверкающий, как бы огненный, ковш. Он появился с востока. Трижды облетев руины храма Спаса Нерукотворенного, ковш этот стремительно ушел на восток. Однажды был замечен и страж этого храма, Ангел небесный – он показался на миг летящим над речкой Сереной.
Вскоре, в 1992 году, скит Клыково был возвращен Церкви. Владыка Климент, епископ Калужский и Боровский, благословил устроить здесь архиерейское подворье силами братии Оптиной Пустыни. По благословению отца Илия среди других перешел жить и трудиться в Клыкове послушник Сергий, который в 1994 году принял иноческий постриг с именем Феодосия и был рукоположен во иеродиакона. Настоятелем храма Спаса Нерукотворенного тогда был иеромонах Пахомий. О. Илий благословил о. Феодосия побывать в Киреевске у матушки Сепфоры, спросил – знает ли он ее. Вспомнив полученное не так давно благословение матушки и ее странное предсказание о их совместном житии, он сказал: «Знаю». О. Илий прибавил: «Она будет вас окормлять».
Не сразу собрался о. Феодосии в Киреевск. А через какое-то время ему понадобилось ехать в Москву с братом Сергием, будущим о. Максимом, на поиски благотворителей, так как не было средств на восстановление храма. «Решили сначала заехать в Киреевск, – рассказывает о. Михаил (тогда о. Феодосии), – испросить молитв и благословения… Приехав к матушке, мы постучали в дверь, и нам открыла с приветливым лицом ее дочь. Сергий пошел в комнату к матушке, так как его уже знали. Пошел за ним и я. Матушка спросила – кто я такой и откуда. Я сказал, что меня зовут Феодосии и что я из Клыкова, где восстанавливается храм».
Матушка Сепфора оживилась, радостно сказала: «Слава Тебе, Господи! Пресвятая Богородица! Из Клыкова приехали!» Потом стала расспрашивать о. Феодосия о Клыкове. «Я очень удивлялся, – вспоминал он, – что матушка со мной так приветлива. Она разговаривала как с человеком, которого давно знает. Мне не хотелось ее утомлять, и я пытался выйти из комнаты, но она меня не отпускала. Наш разговор о Клыкове продолжался до двух часов ночи. Она говорила, что будет там построено то и то, и свободно ориентировалась в месте, где никогда не бывала. Слыша, как она называет будущие постройки, я изумлялся, зная нашу скудость».
Заметив его недоумение, матушка Сепфора решила ему напомнить, что она старица и не может вести праздных разговоров. Она сказала о. Феодосию, что у него два седых волоса в бороде и две маленьких родинки на правой ладони (она не могла этого видеть, так как была почти слепая). Обнаружив у себя все это, о. Феодосии понял, что матушка так вот обличила его помысл недоверия к ней.
Узнав, что он строит в Клыкове деревянный дом, она сказала: «Ну, строй, строй побыстрее… Я к тебе жить приеду».
О. Михаил знал, что к матушке заезжают оптинцы получить благословение на сбор пожертвований. Она молилась о них, и дело шло – Оптина восстанавливалась. Она спросила отца Михаила: «Ты знаешь, как блаженные строят?» Он ответил: «Нет». «Вот как дети, – продолжала она, – кубики складывают, играючи, так и мы молимся, а сами все кубики складываем, чтобы дело делалось». Отец Михаил сказал, что у них в Клыкове нет ни рубля и что вот они едут искать средства для восстановления храма. Матушка улыбнулась: «Все у вас будет – и храм, и колокола, и домиков настроите, и забор сделаете… Я вас научу, как просить. Когда будете просить, не говорите «пожертвуйте», а "сотворите святую милостыню", и люди сами будут вам давать, что имеют. Это слова священные… Сам Господь сказал: "Милости хочу, а не жертвы" (Мф. 12, 7).
«Мы на следующий день поехали, – вспоминает о. Михаил, – и в Москве зашли в первую попавшуюся контору, прося помощи по матушкиному научению… Нам дали столько денег, что можно было начинать восстанавливать храм. На обратном пути мы побывали у матушки, благодаря ее за молитвы».
В другой раз матушка Сепфора предсказала, что один из жертвователей подарит Клыковскому подворью машину. И даже научила, как выбрать из нескольких самую надежную. Это исполнилось в точности. От многих неосторожных поступков предостерегла матушка восстановителей скита. Однажды она сказала отцу Феодосию, чтобы он готовился к постригу в мантию и посоветовала купить серебряный крест. Она спросила его, какое он хотел бы имя получить в монашестве. Он ответил, что ему нравится то, которое есть – Феодосии. «А что, – заметила матушка, – Михаил тебе не нравится?» «Действительно, – рассказывает отец Михаил, – скоро владыка мне назначил постриг в мантию. А крест я себе купил нательный. Потом же выяснилось, что владыка сразу назначил хиротонию, и мне понадобился крест священнический».
Как и сказал отец Илий, матушка действительно начала духовно окормлять насельников Клыкова. Ее поучения были не только практического характера (как, например, просить денег на храм и другое), но и чисто духовного, монашеского. Она говорила порой очень простые вещи, но здесь важно было, что их говорит мудрая старица. Простое получало глубину и наполненность небесным светом. Вот, например, неким инокам захотелось от суеты и разных забот убежать в какое-нибудь пустынное место. Когда матушке сказали это, она глубоко вздохнула, – да, она сама всю жизнь имела такое желание, очень естественное для монаха, но…
– Радость моя, – сказала она. – Пустыня везде. – Где?
– Вот, – коснулась она рукой груди.
– В сердце?
– Да. Вот Он здесь, с нами, Господь… И Матерь Божия. Где ж Их искать, если Они тут?
Пожаловался инок, что трудно бороться с унынием.
– Ты не отступай, – сказала матушка. – Пришел сюда – не оборачивайся. Хоть какое тебе горе, хоть какая скорбь, пусть ругают, бьют – никуда… Скажи себе: тут мое место, не поддамся! Пусть говорят о тебе что угодно. Бери на себя всё… Да и от кого терпишь-то, подумай: все одинаковые… Твое дело – бегай да бегай по послушанию, ни о чем худом не думай. И не устанешь!
Спросили у нее, каким святым подражать лучше.
– Серафима Саровского надо больше всех слушать, – сказала она о подвижнике, как о живом. – А из давношних…
Она задумалась. «Давношние» – это великие монахи первых веков в Египте, Палестине, Сирии, Греции… Антоний Великий, Макарий Великий, Павел Препростый… Амма Феодо ра, Сарра, Синклитикия… И продолжила:
– Э-эх, нам по-ихнему не жить, мы так не сможем. О них даже и говорить нечего – разве потянем? Помни близких: Амвросия Оптинского, Иоанна Кронштадтского… Собирай, кто поближе.
Кто-то вопросил попросту: «Какжить, матушка? Такое время – кругом одни искушения!»
– Вставай с постели, – ответила она, – и подходи к Господу: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас»… И проси всё – куда тебе и что. А то враг поведет. Выйдешь за порог – там семь дорог, а тебе одна нужна… И молчи. Камешки в рот клади – и будешь спасаться. Встретится кто: «Что это с ним? Не разговаривает». А ты без внимания… Знай свое дело. Молитву держи: «Господи, сокровище мое! Ты мое счастье… Ты мой покой… Предаюсь воле Твоей!» Не отходи от Него.
Она говорила с особенным нажимом, что монаху молиться – значит рыдать. Раз пожаловались братия: «Уж больно суров и строг отец… Всё ему не так. Стараемся, а никак не угодим. Что делать?»
– И хорошо, что строг! – сказала матушка. – А как же? Я уж на что грешный человечек, а иной раз, знаешь, как шумлю-то! Все старухи лежат да спят, а с этой что-то не так, – чего-то живет, зачем-то оставлена… Или для монахов, что ли? бить чтобы их? ругать?.. Не-ет… Вас не ругают. Вас хвалят, а вы думаете, что вас ругают. Поняли? Как ребенка мать: и кричит на него, и за уши треплет… Вот и вы, паства его, у него как родные дети. Он за вас перед Господом отвечает.
А однажды сказала:
– Вы сюда пришли зачем? Бороться с врагом. Монастырь делать. Значит, всем нужно молиться друг за друга. Вон пошел брат: «Спаси его, Господи, дай ему работы!» Другой трудится – и за этого помолись… Вот как нужно жить. Тогда вы братья будете все.
О сне говорила так.
– Выспишься лишнее – погубишь себя… Мы всю жизнь не спали – веселые были, здоровые!..
И о еде:
– Сила бывает не от еды, сила от Господа, – вот сила… Без Бога хоть объешься – все без толку. С Ним, с Ним, с Ним!.. Тогда и встанешь бодрым, и голодный пойдешь. Хоть и не ел – не ропщи, ты еще голода не видал, а Господь с тобой – и ты сыт.
Редко благословляла матушка на дальние паломничества:
– Лучше тут где-нибудь… А по дороге все растеряешь, что имел…
4В Рождественский сочельник 1996 года о. Михаил, уже иеромонах, перевез матушку Сепфору из Киреевска в Клыково. Она приехала со своей келейницей м. Пантелеимоной. «На сотом году своей жизни, – говорит о. Михаил, – матушка справила новоселье, и с той поры мы стали жить по ее слову – „вместе“… Привезя матушку, завели ее в новый дом и сокрушались, помня ее старость, – как она здесь будет жить? Но она себя мужественно и смиренно вела, хваля домик, „новую деревяшечку“, как она его называла. Матушку усадили на диван, келейница укрыла ее от холода пледом… А я, сидя напротив, все думал о том первом разговоре и благословении, когда она сказала, что нам предстоит вместе жить».
