Никос Казандзакис - Последнее искушение Христа
Обзор книги Никос Казандзакис - Последнее искушение Христа
Никос Казандзакис
ПОСЛЕДНЕЕ ИСКУШЕНИЕ ХРИСТА
ПРЕДИСЛОВИЕ
Двойственная природа Христа, жаждущего так по-человечески, но с такой нечеловеческой страстностью обрести Бога, или вернее — вернуться к Богу и слиться с ним, — всегда составляла для меня неразрешимую загадку. Эта ностальгия по Богу, столь таинственная и столь осязаемая, открылась во мне как незаживающая рана, одновременно став и неиссякаемым источником духовных сил.
С ранней юности и в течение всей последующей жизни причиной всех моих страданий и радостей стала беспощадная, ни на минуту не прекращающаяся борьба между духом и плотью.
Темные древние силы Зла таились во мне; но во мне же обитали и светлые силы Господа — и душа моя превратилась в арену, где эти две армии сошлись и скрестили свое оружие.
Эта битва причиняла невыносимые страдания. Я любил свое тело и не желал его гибели; но я любил и свою душу и страшился ее уничтожения. И я бросился примирять этих двух исконных противников, пытаясь внушить им, что они не враги, но скорее соратники, что они могут обрести радость в гармонии, дабы и я мог возликовать вместе с ними.
Дух и плоть каждого человека содержит частицу божественной природы. Вот почему тайна Христа не является тайной лишь какого-то одного вероучения: она всеобща и универсальна. Борьба между Богом и человеком совершается в каждом, и в каждом живет надежда на их воссоединение. Порой эта схватка происходит в подсознании и быстро завершается. У слабой души недостает сил долго противостоять плоти. Она тяжелеет, сама преображаясь в плоть, и поединок заканчивается. Но для тех, кто денно и нощно ощущает свое Высшее Предназначение, этот взаимоистребляющий конфликт между плотью и духом может длиться до самой смерти.
Чем сильнее душа, чем бодрее плоть, тем плодотворнее эта борьба, тем полнокровнее конечная их гармония. Господу не по нраву слабые души и дряблые тела. Дух жаждет борьбы с равноценным противником — телом сильным и готовым к сопротивлению. Как хищная птица, все время испытывающая голод, дух пожирает плоть и уничтожает ее.
Борьба между плотью и духом, бунт и сопротивление, примирение и подчинение и, наконец, высшая цель этой борьбы — единение с Богом, — таков смысл восхождения Христа, восхождения, которое можем совершить и мы, следуя по его кровавым следам.
Таково Высшее Предназначение борющегося человека — стремиться к величественной вершине, покоренной Христом, первенцем всеобщего спасения. С чего же начать?
Для того чтобы следовать за ним, мы должны глубоко осознать и пережить его борьбу и страдания: победу над заманчивыми ловушками, расставляемыми нам земным бытием, отказ от великих и малых человеческих радостей, восхождение от одной жертвы к другой, от подвига к подвигу и далее — к вершине мученичества, к Кресту.
Никогда я не переживал кровавый путь Христа к Голгофе с таким ужасом, не ощущал его жизнь и страсти с такой полнотой, таким пониманием и любовью, как в дни и ночи, когда писал эту книгу. Воплощая эту исповедь страданий и великих надежд человечества, я испытывал такие муки, что в глазах моих стояли слезы. Никогда ранее не доводилось мне ощущать, как кровь Христа капля за каплей падает на мое сердце, наполняя его невыразимой болью и радостью.
В своем последнем восхождении на Крест (вершину самопожертвования) на своем пути к Господу (вершине духовности) Христос миновал все этапы, которые проходит борющийся человек. Потому-то его страдания так близки нам, потому-то мы и разделяем их, потому-то его конечная победа представляется нам во многом нашей собственной будущей победой. Эта человеческая ипостась Христа помогает нам понять и полюбить его, пережить его страсти как свои собственные. Если бы он был лишен этого теплого человеческого начала, он никогда бы не смог с такой нежной силой покорить наши сердца, стать образцом нашей жизни. Мы боремся и, видя его борьбу, духовно мужаем. Мы перестаем ощущать свое одиночество, чувствуя, что он сражается на нашей стороне.
Каждый эпизод жизни Христа — это сражение и победа. Он преодолел непобедимое очарование простых человеческих радостей, он преодолел искушения, он перевоплотил себя в дух и вознесся. Он поднялся на вершину Голгофы и взошел на Крест.
Но и здесь не заканчивается его борьба. На Кресте его тоже ожидает искушение — последнее искушение. Перед меркнущим взором распятого Дух Зла, словно в мгновенной вспышке, разворачивает обманчивую картину безмятежной и счастливой жизни. Христу предстает другой, ровный и спокойный путь, которому он мог бы последовать. Вот он женился, взрастил детей. Он любим и уважаем. И теперь, достигнув старости, он сидит на пороге своего дома, довольно улыбаясь при воспоминаниях о страстных мечтаниях своей юности. Как верно, как разумно он поступил, выбрав путь простого человека! Что за безумие желать спасти мир! Какое счастье, что его миновали лишения, страдания, Крест!
Таково это искушение, омрачающее последние мгновения жизни Спасителя.
Но Христос с усилием вскидывает голову и открывает глаза. Нет, он не отступник, слава Тебе, Господи! Он не изменник. Он до конца выполнил миссию, возложенную на него Богом. Нет, он не женился и не познал счастливой жизни. Он взошел на вершину самопожертвования: он пригвожден к Кресту.
Спокойно он закрывает глаза. И торжествующий крик вырывается из его груди: «Свершилось!»
Иными словами: «Я выполнил свое предназначение, я распят, я не поддался искушению…»
Эта книга написана мною для того, чтобы дать борющемуся человеку идеальный образец, чтобы он понял: не надо бояться боли, искушений и смерти, ибо все они могут быть побеждены и уже были побеждены однажды. Христос пережил страдания, и с тех пор страдание освящено. Искушения осаждали его до последней минуты, но и они были повержены. Христос умер на Кресте, и в то же мгновение смерть была побеждена навсегда.
Любое препятствие на его пути становилось вехой, залогом его новой победы. Перед нами образец, пример для подражания, который дает нам силы.
Эта книга не является биографией. Это — исповедь борца. Публикуя ее, я выполняю свое предназначение, предназначение человека, который много боролся, много страдал и на многое надеялся в этой жизни. Я уверен, что любой свободный человек, прочитав эту книгу, полюбит Христа больше и чище, нежели раньше.
Н. КазандзакисГЛАВА 1
Подул ветер.
Небеса разверзлись, усыпанные плотным узором звезд; внизу, на земле, остывали нагревшиеся за день камни. Мир, наполненный вечными ночными голосами, был покоен и тих. Время шло к полуночи. Очи Господни — Солнце и Луна — закрылись. Господь спал, и молодой человек безмятежно наблюдал за пролетавшими в его голове мыслями, которые тут же уносились легким ветром. Какой покой! Какой рай! Но вот что-то переменилось: легкое божественное дуновение иссякло. Над землей начал стелиться туман тяжелых влажных испарений: будто большое животное билось и задыхалось в зарослях сырого пышного сада, будто вся деревня тщетно пыталась побороть кого-то во сне. Воздух тревожно сгустился. Теплое дыхание людей, животных и духов поднималось, смешиваясь с острыми запахами прокисшего человеческого пота, свежего хлеба и лаврового масла, которым женщины умащали свои волосы.
Ночной мрак пугал — в нем можно было ориентироваться лишь ощупью. Но мало-помалу глаз привыкал к темноте: и вот уже проступил кипарис, чернее ночи, финиковые пальмы, раскинувшие свои ветви струями фонтана, раскачивающиеся на ветру и отливающие во мгле серебром оливы. А дальше на живой земле были разбросаны группами и поодиночке ветхие дома, слепленные из тьмы, грязи и кирпича, обмазанные известью. И лишь по запаху и звукам можно было угадать спящих на крышах людей, прикрытых простынями или вовсе обнаженных.
Тишина иссякла. Чистая блаженная ночь насыщалась болью. Не в силах обрести покой, человеческие ноги и руки ерзали и подрагивали. Вздохи полнили груди, и отчаянные упрямые крики, рвущиеся из сотен глоток, силились объединиться, слиться в один призыв в этом попранном Господом хаосе. Но голоса таяли, рассеивались и терялись в разрозненном бреду.
И вдруг с самой высокой крыши в центре деревни раздался резкий, идущий из самого сердца, разрывающий сердце надвое пронзительный крик:
— Бог Израиля, Бог Израиля, Адонай[1], долго ли еще ждать?!
Словно не человек, но вся деревня, вся земля Израиля, впитавшая в себя кости умерших, пронизанная корнями деревьев и покрытая истощенными полями, потерявшими способность рожать, взывала к Господу.
И снова после глотка тишины еще более ожесточенный и горестный крик пропорол воздух от земли до неба:
— Долго ли ждать? Долго ли?
Проснулись и залаяли деревенские собаки, на пыльных плоских крышах испуганные женщины еще глубже спрятали головы под мышки своим мужьям.
