Андрей Горбунов - Знакомство с Библией
Обратившись ко Христу, Никодим говорит: «Равви! Мы знаем, что Ты – Учитель, пришедший от Бога, ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог. Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия. Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? Неужели в другой раз может войти в утробу матери своей и родиться? Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие: рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (Иоанн, 3:2–6).
Постараемся разобраться в этой беседе. Придя к Иисусу, Никодим сказал, что все поражены творимыми Им чудесами и знамениями. Но чудеса и знамения были и в Ветхом Завете. Отвечая Никодиму, Иисус дал понять, что важны не чудеса сами по себе, а такое изменение внутренней духовной жизни, которое можно было бы назвать новым рождением. Иными словами, нужно полное духовное и нравственное перерождение, которое дается человеку свыше, от Бога, надо как бы заново родиться, стать новой тварью (в чем и состоит смысл христианства). И без этого нельзя войти в Царство Божие. Так как фарисеи в то время представляли себе Царство Мессии царством земным, то нет ничего удивительного в том, что Никодим понял эти слова тоже чувственным образом, решив, что для входа в Царство Мессии нужно вторичное плотское рождение. Тогда Иисус объяснил ему, что Он говорит не о плотском рождении, а об особом духовном рождении. Это рождение водой и Духом. Вода как символ очищения является средством, а Святой Дух – Силой, производящей новое рождение. Это новое рождение отличается от плотского и по своим плодам. «Рожденное от плоти есть плоть». Когда человек рождается от плотских родителей, он наследует от них первородный грех Адама, гнездящийся в плоти, мыслит плотское и угождает своим плотским страстям. Но кто принял возрождение от Духа, тот сам вступает в духовную жизнь, возвышающуюся над всем плотским и чувственным.
Видя, что Никодим все же не понимает Его, Христос объясняет, в чем состоит рождение от Духа, сравнивая способ этого рождения с ветром. Здесь в подлиннике игра слов, поскольку по-гречески пневма значит дух и ветер (так же точно и еврейское слово руах). Христос говорит: «Дух (ветер) дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Иоанн, 3:8). Иными словами, духовное возрождение человека во многом таинственно. Наблюдению доступна только перемена, происходящая в человеке, а сама возрождающая сила, пути, которыми она приходит и уходит, способ, которым она действует, все это таинственно и неуловимо. Это подобно тому, как мы чувствуем на себе дыхание ветра, слышим его «голос», т. е. его шум, но откуда он приходит и куда несется, мы не знаем.
А затем Христос переходит к откровению высших тайн о Себе и Своем Царстве. Он говорит Никодиму, что в противоположность фарисейскому учению. Он Сам и Его ученики проповедуют новое учение, которое основано на непосредственном знании и созерцании истины. «Если Я сказал вам (т. е. фарисеям) о земном, и вы не верите, – как поверите, если буду говорить о небесном» (Иоанн, 3:12). Земное – это феномен духовного рождения свыше, о котором Никодим спрашивал, как это может быть. Небесное же – возвышенные тайны Божества. «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Иоанн, 3:13). Этими словами Христос открывает Никодиму тайну Своего воплощения, а потом говорит о и тайне Своего искупительного подвига, совершенного во имя любви. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоанн, 3:16).
Как я уже сказал, жизнь вечная в Евангелиях – один из синонимов Царства. Итак, духовное возрождение человека как необходимое условие для входа в Царство Божие должно сочетаться с крестными страданиями Сына Божия, без которых люди не смогут наследовать это Царство и приобщиться жизни вечной. А потому для вхождения в Царство Небесное нужна вера в Иисуса Христа и Его крестный подвиг, совершивший спасение мира.
Никодим как человек образованный мог, очевидно, уже тогда, в первый период служения Христа, понять эти возвышенные тайны откровения Нового Завета. Иное дело простые малообразованные галилеяне, толпами стекавшиеся послушать проповеди Христа. Их надо было воспитывать, постепенно готовить к постижению этих тайн. И потому проповедь Иисуса в Галилее имела в основном практический, а не догматический характер. Христос говорил о Царстве Божием в притчах, чтобы, по выражению Иоанна Златоуста, сделать Свое слово более выразительным, глубже запечатлеть его в памяти и самые дела представить глазам. Именно поэтому в Своих притчах или иносказательных поучениях Иисус, следуя библейской традиции, брал образы и примеры из обыденной жизни народа и окружающей природы.
Евангелист Матфей, пытавшийся систематизировать учение Христа, собрал притчи о Царстве Небесном, разбросанные в разных местах у других евангелистов, вместе, поместив их в 13 главе своей книги. Из рассмотрения этих притч ясно, что, говоря о Царстве, Иисус говорил своим галилейским слушателям, прежде всего, о нравственных условиях стяжания Царства. Так, например, мы читаем: «Подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, человек нашед, утаил и от радости о нем идет и продает все, что имеет и покупает поле то» (Матфей, 13:44). Или еще: «Подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашед одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» (Матфей, 13:45—4б). Иными словами, ценности Царства превышают любые ценности и оправдывают любые, даже самые тяжелые жертвы, которые человек приносит ради них.
Об этом, в сущности, говорит знаменитая притча о сеятеле: «Вот, вышел сеятель сеять. И, когда сеял, случилось, что иное упало при дороге, и налетели птицы, и поклевали то. Иное упало на каменистое место, где немного было земли, и вскоре взошло, потому что земля была неглубока, когда же взошло солнце, увяло; и, как не имело корня, засохло. Иное упало в терние; и терние выросло, и заглушило семя, и оно не дало плода. А иное упало на добрую землю и дало плод, который взошел и вырос; и принесло иное тридцать, иное шестьдесят, и иное сто» (Матфей, 13:3–8). Христос говорит здесь о разной судьбе посеянных сеятелем семян. Одни по тем или иным причинам остаются бесплодными, другие приносят плод, но плод этот неодинаков. Все это должно служить напоминанием и предостережением человеку. Этой притчей, сказанной в начале Его служения, Иисус Христос призывает к полноте плодоношения, ибо семя есть слово Божие, которое может принести плод, но может и остаться бесплодным в душе человека. Слово Божие в контексте Евангелия есть слово о Царстве, и ценность Царства – единственная и несравненная – требует всех сил человека для его стяжания.
И вместе с тем между синоптиками, подробно рассказавшими о галилейском периоде служения Христа с его в основном практическим воспитательным упором и беседами, приведенными четвертым евангелистом, нет уж такого сильного противоречия, поскольку догматические истины, может быть, поначалу и не высказанные у синоптиков прямо и понятые учениками Иисуса лишь позже, обычно подразумеваются в подтексте слов Иисуса. Такова, например, притча о закваске, приведенная в той же 13 главе Евангелия от Матфея: «Царство Небесное подобно закваске, которую женщина, взявши, положила в три меры муки, доколе не вскисло все» (Матфей 13:33). Царство Небесное понимается здесь как инобытие: вскисшее тесто качественно отличается от муки, в которую была добавлена закваска. (Вспомним беседу с Никодимом: чтобы войти в Царство Небесное нужно родиться свыше.) В конце концов это Царство поднимет, преобразит мир, подобно закваске, положенной в тесто.
Скромность начала (Царство растет незаметно, подобно закваске, или, согласно другой притче, подобно семени, брошенному в землю) Христос противопоставляет грандиозному будущему Царства. Об этом наглядно говорит притча о горчичном зерне: «Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем, которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» (Матфей, 13:31–32). В самом деле, Христос поначалу обращает свое слово только к иудеям Палестины, и среди них – лишь к «малому стаду» учеников, которым Бог «благоволил дать Царство» (Лука, 12:32). Но это же Царство должно стать большим деревом, где укрываются все птицы небесные, т. е. Царство примет в свое лоно все народы.
Итак, Царство Небесное есть дар Божий по преимуществу, основная ценность, которая приобретается ценой всего, что мы имеем – то самое сокровище, скрытое в поле, та драгоценная жемчужина, о которой Христос говорил в притчах. Оно дается людям не как вознаграждение, но по благодати, как дар, но люди все же и сами должны ответить на эту благодать, стать достойными ее. Нравственные условия стяжания Царства составляют содержание Нагорной проповеди Христа, изложенной в 5, б и 7 главах Евангелия от Матфея. Это чрезвычайно важные страницы Нового Завета, поскольку именно здесь систематизировано все нравственное учение Христа.
