Григорий Разумовский - Объяснение священной книги псалмов
Пс. 118:67–68
С такою же верою обращаясь к своему прошлому, пророк изображает его сначала под гнетом скорбных, тяжких обстоятельств, содействовавших вразумлению его и обращению к слову Божию (ст. 67), а потом в состоянии человека, взысканного благостью Божией и чрез то снова и еще более наученного оправданиям Божиим (ст. 68). По переводу того и другого стиха с еврейского, это место читается так «Прежде страдания моего я заблуждал, а ныне слово Твое храню. Благ и благодетелен Ты — научи меня уставам Твоим». Св. Афанасий Александрийский, от лица пророка, в объяснение сего говорит: «будучи предан бедам за прежние, мною содеянные грехи, доведен я до смирения, претерпев это по праведному суду Божию. Посему–то, подвергшись врачеванию, прошу научить меня и привести в познание, что смирение, до которого доведен я, служит к пользе и вразумлению моему» [3, с. 375–376]. Отсюда всякому, кого смирят обстоятельства, вот такой урок не стыдись сознать вину свою и исправиться, а затем блюлись, чтобы не согрешить опять. Пророк указывает здесь на то, как скорби и лишения обращают на путь добродетели. И опыты того, что так действительно бывает, повсюдны, хотя и не всегда. Так, для одного скорби бывают вразумительны, а другого они могут ожесточить. Такого скорее образумит неожиданное счастие, чем какие–либо потери. Вот такого–то человека и берет здесь пророк, и, как бы опасаясь, чтобы скоро не последовал удар свыше, молится: не наказывай, но, яко Благий, благостию Твоею научи меня! И так действует Господь не потому, что имеет власть и силу изменить участи людей, а потому, что так действовать лучше всего для них самих, для их последних целей. А так как и счастьем ведет Господь к добру, то очень уместна и молитва: благостию Твоею, Господи, научи мя оправданием Твоим.
Пс. 118:69–70
В обоих этих стихах пророк свидетельствует о том, как людские напраслины способствуют нравственному совершенству человека, помнящего заповеди Божии, и о проистекающих оттого благотворных для него последствиях. В руках Божиих и все эти напраслины (неправда гордых) обращаются в орудия для образования человека и обучения его добру. Спаситель сказал св. апостолам, что Он изъемлет их из мира, и что за это будет ненавидеть их мир. Если бы, говорит Он, вы от мира были, то мир любил бы вас, как свои исчадия, ныне же, поелику Я изъял вас из мира, то мир не перестанет вас ненавидеть (Ин. 15:19). Так это всегда и бывает: входит ли в соприкосновение с людьми века сего ревнитель о богоугождении, или нет, — одна известность о том, что он таков, отвращает от него живущих в самоугодии. И это понятно, — он обличает их собою. Они не могут отрицать, что и сами должны бы быть такими же, как и он, но терпеть не могут, когда напоминают им о том. Без вины виноватый богобоязненный человек со всех сторон осыпается укорами, напраслинами, обидами, оскорблениями. Не может он этого не видеть и, хоть благодушно терпит, но перед Богом праведно свидетельствует, что умножилась на него, и все более и более умножается неправда людская. Что вы терпите скорби, говорит св. апостол Петр, об этом не скорбите много, — об одном только заботьтесь, чтоб это не было по вашей какой–либо вине (1 Петр. 4:12–15). Пророк называет здесь гордыми вообще живущих в забвении Бога, не хотящих знать заповедей Божиих, но вместе с тем сильных земли, держащих в руках своих какую–либо власть, или знатных и богатых. И в обыкновенных грешниках, при плохой внешней их обстановке, гордость есть главная причина греха, а тем более у таких, которые почему–либо выше других. Зазнается человек — и забывает Бога, и начинает презирать закон Его. Затем, уже не любы ему и все люди богобоязненные и строгие исполнители заповедей Божиих. Но как бы они ни злились, а я всем сердцем моим испытаю заповеди Твоя; буду исследовать и углубляться в значение Твоих заповедей, чтобы понять их во всей широте воли Твоей, выраженной в них, не обсекая их и не сокращая, потому только, что встречаю препятствия, и что это противно сынам века. И что же потом вышло умножения неправды гордыми и из верности заповедям человека богобоязненного? У тех сердце ожестело или отолстело, а этот вполне обучился закону Божию. Усырися яко млеко сердце их; аз же закону Твоему поучихся. Усырися сердце, ожестело как сыр. Молоко, сгустившись и ожестевши, становится сыром: так и сердце гордых, по природе мягкое, жестеет от неправды. «До того простерли гордость, — говорит св. Афанасий, — что сердце в них стало, как сыр» [3, с. 376]. «Это сходствует, — пишет блж. Феодорит, — с пророческим изречением: “Одебеле бо сердце людей сих, и ушима тяжко слышаша и очи смежиша” (Ис.), сходствует и с тем, что в книге Исхода, сказано о фараоне: ожесточися сердце фараоново» (8:19). Посему пророк и говорит: они имеют сердце упорное, и сами претворили мягкость его в грубость, подобно тому, как сгущают и усыряют молоко; а я таял, поучаясь закону Твоему» [6, с. 588]. «Сердце святых, говорит св. Афанасий, — утончено, а сердце гордых утолщено» [3, с. 376].
Пс. 118:71–72
Как успешно окончивший курс учения в каком–либо заведении изъявляет сердечную благодарность обучавшим его, так и пророк, прошедши Божию школу нравственного обучения горестями жизни и напраслинами людскими, почитает себя счастливым и благодарит Бога, введшего его в этот скорбный путь обучения и проведшего чрез него с успехом. Когда говорит: яко да научуся, — то указывает не цель Божию в смирении его, а свидетельствует о достижении ее. Мысль у него такая: ввел меня Господь в эту школу, чтобы научить, я прошел этот курс, и теперь, слава Богу, научен: иначе не научиться бы мне. И прошедший эту школу испытаний является очищенным, как золото в горниле, и сияет светлостию боголюбезного нрава, смирением, сокрушением, кротостью, правотою, милостивостью, чистотою, миролюбием и миротворением. Он есть один из числа тех, о коих свидетельствует св. апостол: «Иже Христовы суть, плоть распята со страстьми и похотьми: на таковых несть закона» (Гал. 5:23–24), потому что он (закон) не совне им предписывается, а является в них самих, водворенным в сердце их. Они как бы сродняются с ним и приуготовляют ему жилище в себе. Закон есть выражение воли Божией. Если законом полно все внутри, значит, волею Божией полно, элемент Божеский принят внутрь и срастворен со всем существом человека. Он и служит проводником для вселения внутрь Бога, и приготовляет ему достойное жилище. И вселяется любообщительный Бог, а где Бог, там все желанное и превожделенное. Почему и рек Господь: «Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5:8), — узрят не вне, пред собою, а в себе, у себя дома. Это блаженство дает закон, оттого пророк и говорит о нем: Благ мне закон уст Твоих паче тысящ злата и сребра. Под словами золото и серебро здесь представляются все блага мира сего, а словом тысящи выражается их количество бессчетное. Собери, говорит, бессчетное количество благ мира, они все ничто для меня, сравнительно с законом уст Божиих.
ДЕСЯТОЕ ОСМИСТИШИЕ (Ст. 73–80).
73. Руце Твои сотвористе мя и создаете мя: вразуми мя, и научуся заповедем Твоим. 74. Боящиися Тебе узрят мя и возвеселятся, яко на словеса Твоя уповах. 75. Разумех, Господи, яко правда судбы Твоя, и воистину смирил мя еси. 76. Буди же милость Твоя, да утешит мя, по словеси Твоему рабу Твоему: 77. Да приидут мне щедроты Твоя, и жив Буду, яко закон Твой поучение мое есть. 78. Да постыдятся гордии, яко неправедно беззаконноваша на мя: аз же поглумлюся в заповедех Твоих. 79. Да обратят мя боящиися Тебе и ведящии свидения Твоя. 80. Буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся.
По изложению святителя Феофана Тамбовского, десятое осмистишие идет под словом иод — рука. Рука — символ всемогущества Божия. Все сотворил и все содержит Господь Бог в деснице Своей и о всем промышляет. Этому соответствует и содержание сего осмистишия. Помянув о сотворении себя Богом и даровании разумения к исполнению своего назначения (ст. 73 и 74), пророк далее молится, чтобы Господь улучшил и внешнюю участь его к славе богоугодной жизни. Праведно, говорит, Ты, Господи, смирил меня (ст. 75), но буди милость Твоя на мне и щедроты Твои да приидут на меня, во–первых, по словеси Твоему (ст. 76), во–вторых, да жив буду (ст. 77), в-третьих, да постыдятся гордии (ст. 78), в-четвертых, да обратятся ко мне боящиеся Тебя (ст. 79). Но главное, устрой, да будет сердце мое непорочно во оправданиях Твоих (ст. 80). Это осмистишие по содержанию очень сходно с предыдущим, ибо рассматривает жизнь нравственную в том же отношении.
Пс. 118:73–74
