Петр Минин - Мистицизм и его природа
[27] Ср. описание экстатического состояния у Филона Александрийского, Zeller, op. cit., s. 652-663.
[28] Ср. слова суфия Аль-Газили, В. Джемс, op. cit., с. 393.
К числу феноменов, характерных для мистического сознания, должны быть отнесены также фотизмы, видения, откровения и лeвитация. Фотизмы – это созерцание мистиками особого "умного" света. Об этом свете много говорит Плотин (ср. Enn. V,3,17; V,5,7-8; VI. 7,36); о нём упоминает Будда (Ольденберг, op. cit., с. 247); буддийские подвижники второе небо, т. е. вторую ступень мистического созерцания, называют не иначе, как небом лучезарных форм (Васильев. Религия Востока, op. cit., с. 104-114; ср. Позднеев, op. cit., с. 212-214); о лучезарном свете говорится и в афоризмах йога Патанджали (Суоми Вивекананда, op. cit., с. 134); об этом свете повествуют нам и христианские мистики. Одним из них Бог представляется в этом случае в виде алмаза, превосходящего величиной мир, другим, как напр. Марии Терезе, в виде громадного и поразительно прозрачного бриллианта, в котором ясно отражается греховность нашей жизни, некоторым – в виде блестящего солнца, чаще же всего этот свет наполняет душу мистика простым и беспредметным сиянием. Ср. Murisier, op. cit., p. 619-620. Ср. о фотизмах В. Джемс, op. cit., c. 239-240, 400. Восточные подвижники, говоря о свете, отличают "свет божественный" от света как физиологического явления и "бесовского наваждения". (Доказательств не приводим, так как надеемся христианской мистике посвятить особую речь.) Дар видений выражается в способности созерцать всё, происходящее в мире, с преодолением границ как пространства, так и времени. Буддист, достигший состояния самади, видит всё, что говорится в нём, проникает в самые мысли существ, созерцает предшествующие переселения свои и т. д. (ср. Васильев, ibid., Поздеев, ibid., Суоми Вивекананда, ор. cit., с. 72; Афоризмы Патанджали, с. 134). Несмотря на всю фантастичность этих видений, они обладают такой яркостью и реальностью, которые трудно вообразить. Все выражения буддийских подвижников о различных "мирах", созерцаемых ими, о переходе из одного "неба" в другое и т. п. нужно понимать не как образы, а как действительные и реальные переживания. "Это, – замечает проф. Васильев, – не простая фраза, как мы понимаем её на своём языке: у восточных жителей – что слово, то и дело" (op. cit., с. 110). Под откровениями нужно разуметь то, что мистик переживает как данное свыше, причём откровение может принимать или форму образа, доступного зрению, или форму звуков, воспринимаемых слухом. По свидетельству суфия Аль-Газали, "откровения, какие бывают у суфиев, – так ярки, что они видят наяву ангелов и души пророков, слышат их голоса, удостаиваются их милости" (см. В. Джемс, op. cit., с. 393). Как видения, так и откровения обыкновенно запечатлены характером субъективности. Если христианские мистики, как напр. Рейсбрук, Мария Тереза или Яков Беме, в минуты экстаза постигают тайну Св. Троицы, или сотворения мира (ср. В. Джемс, op. cit., сс. 399-401), то буддийские подвижники в такие минуты созерцают прошлое своего "я" в бесчисленные периоды его переселений, познают существа, странствующие по мирам, видят, как они умирают и возрождаются и т. д. (ср. Ольденберг, op. cit., с. 248). Но как бы ни были субъективны видения мистика, каждая личность в момент экстаза проявляет максимум интеллектуального напряжения и творчества (ср. Рибо. Болезни воли, op. cit., с. 136). Картину экстаза обыкновенно дополняет левитация – чувство телесной лёгкости или даже полное исчезновение ощущения телесности, когда мистик не сознаёт, находится ли он в теле, или вне тела. Часто тело моё, – говорит Тереза, – делалось до того лёгким, что совершенно утрачивало свою тяжесть; иногда это доходило до того, что я не чувствовала прикосновения ног своих к земле (см. Рибо, op. cit., c. 133-134).
[29] Zeller, op. cit., ibidem. Отсюда нередко – скольжение в антиномизм, что бывает обыкновенно с теми мистиками, которые спешат пожать плоды мистической жизни, минуя тернистый путь предварительной подготовки к ней, именно путь добродетелей и κάθαρσις-а первой ступени. Не приобретя на этой ступени добрых навыков, они становятся жертвой той нравственной свободы, которую ощущают в себе в состоянии мистического самосознания. Опытные мистики хорошо знают об этой опасности угрожающей прозелитам мистики, и предупреждают о ней. "Когда хотят осуществить покой, – говорит Рейсбрук, – и обладать им без дел добродетелей, человек впадает в духовную гордость и в самодовольство, от которых он редко излечивается" (Одеяние духовного брака, op. cit., с. 247). "Без нравственных упражнений как основания, – говорит индусский подвижник Вивекананда, – никакие упражнения в йоге не будут иметь успеха. Утвердившись в них, йог начинает вкушать их плоды" (op. cit., с. 22).
[30] Ср. Суоми Вивекананда: "Йог не должен никого обижать ни мыслью, ни словом, ни делом, и не только человека, но и животных. Милосердие не должно ограничиваться только людьми, но должно идти дальше и обнимать весь мир" (Философия йога, op. cit., с. 22).
[31] Ср. Беме: "я – ничто, ибо всё, что я собой представляю, есть только образ существа и в одном Боге я могу сказать о себе: я – есмь". См. В. Джемс, op. cit., с. 407.
[32] Мысль о тождестве человеческого "я" с бесконечным божественным "Я" является лейтмотивом всех мистических спекуляций. Приведём несколько примеров. "Как может человек, – говорит Суоми Вивекананда, – дойти до того, чтобы искать Бога? Он живёт в биениях вашего сердца, а вы не знаете этого и ошибочно ищете Его где-то вне себя. Он ближайший из близкого к вам. Он – ваша собственная душа, реальность вашей собственной жизни, вашего тела и вашего духа. Я есмь Ты, и Ты – я. Вот ваша природа. Познайте её и проявите её. Не стремитесь стать чистыми, – вы чисты в естестве своём. Вам не нужно искать совершенства, вы уже совершенны. Всякая добрая мысль, которая приходит вам в голову, или которую вы выполняете, есть проникновение за покрывало, скрывающее истину, и за этим покрывалом взору представляется Чистота, Бесконечность, Бог, – вечное Естество всего существующего, вечная Мудрость cего мира, ваше истинное я. Познание Его есть низшая ступень, падение. В существе своём мы обладаем Им, так как же и зачем познавать Его?" (см. В. Джемс, op. cit., с. 503). "Когда видят Бога, – говорит Плотин, – то видят не разумом, а чем-то высшим, чем разум. Тот, кто видит, не видит, собственно говоря, не различает, не представляет двух вещей; он совершенно изменяется, перестаёт быть самим собой, ничего не сохраняет от своего "я". Поглощённый Богом, он составляет одно целое с Ним, подобно центру круга, совпавшего с центром другого круга" (Enn. VI. 9,10; ср. В. Джемс, с. 409). Так как в этом видении Бога нет "двух вещей", то тот, "кто видел, был тождественным с Тем, Кого он видел, так что он не видел Его, но был единым с Ним" (Enn. VI. 9,11). "Каждый человек, сердце которого не подёрнуто сомнением, – говорит суфий Гульжан-Раз, – с достоверностью знает, что нет других существ, кроме Одного… В Его божественном величии нельзя отыскать "меня", "тебя", "нас", потому что в Едином не может быть никаких подразделений. Каждое существо, которое обратилось в ничто и совершенно отделилось от себя, слышит вне себя (т. е., поясним от себя, вне своего феноменального "я") следующий голос и следующее эхо: я – Бог. Оно обладает вечным существованием и неподвластно смерти" (В. Джемс, ibid.). "Здесь, – пишет мистик Сюзо, – умирает дух, и умерший всё-таки продолжает жить в блеске Божества. Он теряется в молчании мрака, ставшего ослепительно прекрасным, теряется в чистом единении" (ibidem). "Я также велик, как Бог, – говорит Ангелус Силезиус, – Он так же мал, как и я. Не могу я быть ниже Его, Он не может быть выше меня" (ibid.).
[I] Интересующихся собственно психологией мистицизма мы отсылаем к исследованиям и статьям – Leuba. Les tendences fondamentales des mystiques chretiens Revue philosophique, 1902, t. LIV.
Murisier. Le sentiment religieux dans l'extase. Revue philosophique, 1898, XLVI, №№11,12. Эта статья в виде особой главы вошла в исследование того же автора Les maladies du sentiment religieux. Paris, 1901.
Delacroix. Etudes d'histoire et de psychologic du mysticisme Les gtands rmstiques chretiens. Paris, 1908.
Pacheu. Psychologie des mystiques chrétiens. Paris, 1901.
Joly. Psychologic des Saints. Paris, 1908.
Marie. Mysticisme et folie. Paris, 1907.
Boutroux. Le mysticisme. Bulletin de 1'institut general psychologique, 1902.Jan.-Fevr.
