Бенгт Хеггланд - История теологии
всем» (ср. выше, а также Wingren 1947, 212 и далее).
36
ТЕРТУЛЛИАН
В длинном ряду ученых и проницательных писаний труды Тер-
туллиана имеют особое значение в церковных спорах своего време-
ни в защиту христианской веры и назидания Церкви. Он первым
среди отцов церкви имеет типично западные черты, и во многих
отношениях именно он заложил основы западной богословской
традиции.
Тертуллиан родился в середине II века в Карфагене, был языч-
ником и обратился в христианство лишь в зрелом возрасте. Будучи
юристом, он жил в Риме, но после своего обращения
вернулся в Карфаген, где, вероятно, жил как частное лицо,
посвятив себя учению и писательской деятельности. Его
литературные труды относятся к периоду около 195—220 годов.
Около 207 года Тертуллиан присоединился к ставшему
впоследствии сектантским движению монтанистов.
Как писатель Тертуллиан крайне своеобразен. В отличие от
прежних авторов, он обращает внимание и на литературную форму
творчества. Он — выдающийся ритор, имеющий обширные
познания в науке своего времени. Он не философ, но в значительной
степени интересуется общественной жизнью и хорошо владеет
знаниями в области юриспруденции. Вообще он описывает
окружающую жизнь с острой наблюдательностью и
выступает в своих трудах как яркая индивидуальность. Типично
западные черты его работ состоят в практической направленности
и тесной связи с реальностью. «In ihm spricht sich der abendlandische
Geist zum erstenmal deutlich aus»12 — говорит Карл Холл (Holl) в
своих рассуждениях о Тертуллиане (Ges. Aufsatze 111,2).
Для полемики Тертуллиана характерны страстность и
отточенная диалектика. Неровности, парадоксальные выражения и
лаконичный стиль иногда делают его произведения трудными для
понимания.
Значение теологии Тертуллиана и ее влияния крайне велико,
прежде всего потому, что он дал формулировки, которые позднее
стали общепринятыми, и предложил богословскую терминологию,
которая затем во все времена использовалась в теологической ли-
тературе на латинском языке. В некоторых вопросах его взгляды
также стали образцом для более поздней теологии церкви, напри-
мер, в учении о Троице и христологии, и в учении о первородном
грехе. Он является предшественником Киприана, который был его
учеником, и Августина.
12 «В нем впервые ясно говорит западный дух» (нем.) — Прим. перев.
37
Вклад Тертуллиана в современную ему культуру связан с его
полемикой и с его высказываниями по вопросам практики церкви.
Как и апологеты, Тертуллиан борется против язычества («Apolo-
geticum»); основным противником, как и для Иринея, является
гностицизм («Adversus Marcionem»; «De praescriptione
haereticorum»); наконец, он также выступает против модализма
(«Adversus Praxe-ап»). В многочисленных произведениях он
разработал различные аспекты учения и высказывался по
практическим вопросам жизни церкви.
Богословие Тертуллиана в значительной степени обусловлено
борьбой против гностиков. В этом контексте следует рассматри-
вать его отрицание философии. Ибо для него философия — источ-
ник гностической ереси. Противники церкви учились у философов
— Валентин у Платона, Маркион у стоиков — и в свою очередь
превратили христианство в языческую религиозную философию.
«Еретики и философы рассматривают одни и те же предметы, при-
меняют одни и те же запутанные рассуждения. Бедный Аристо-
тель! Ты научил диалектике, мастерице строить и разрушать, тех,
кто так изощрен в своих теориях, так притворен в своих выводах,
так жесток в своих доказательствах, так привычен к словопрениям,
что в конечном счете становится собственной жертвой, рас-
сматривая все, чтобы в конечном счете не понять ничего. Что об-
щего у Афин с Иерусалимом, у академии с церковью, у еретиков с
христианами? Наше учение происходит из притвора Соломонова,
того, кто сам учил, что нужно искать Господа в простоте сердца.
Что до меня, если кому угодно, он может произвести на свет
стоическое, платоническое и диалектическое христианство. Нам
же, после Иисуса Христа больше не нужно никакого исследования и
изучения, с тех пор как стало проповедоваться Евангелие. Если мы
веруем, мы не желаем ничего сверх веры. Ибо это является
первым в нашей вере: свыше веры нет ничего большего, во что мы
должны веровать» (De praescript. 7). Если гностики в своей
мудрости выходят за пределы веры, то христианин должен,
напротив, придерживаться простой веры, явленной в
Писании и сохраненной в апостольском предании. «Adversus
regulam nihil scire, omnia scire est»13 (ibid. 14).
Поэтому отрицание философии у Тертуллиана является частью
его борьбы против еретиков. «Философы — отцы еретиков» (Adv.
Hermog. 8). Но оно также основано на принципиальном
противопоставлении веры и разума в отношении познания. Зна-
13 «Не знать ничего против правила веры, значит знать всё». — Прим. перев.
38
ние веры отличается от знания разума. О воскресении Христа
Тертуллиан говорит: «certum est, quia impossibile» («De carne
Christi», 5; cp. «De baptismo», 2). Именно этот «иррационализм»
обычно характеризуют выражением «credo, quia absurdum», которое
не встречается в трудах Тертуллиана, но хорошо передает его идеи
в этом отношении.
Приведенные положения представляют, однако, лишь одну сто-
рону отношения Тертуллиана к вере и разуму. В других фрагментах
он высказывает более положительное мнение о человеческом
разуме. Он сам также не уклоняется от помощи философии в своей
аргументации. В таких случаях он не предъявляет к богословским
построениям столь же высоких требований, как Ириней.
Некоторые желали видеть рационалистические черты в так
называемой «естественной теологии» Тертуллиана. Иногда он
говорит о том, что даже не христиане имеют естественное знание о
едином Боге; душа человека «naturaliter Christiana».14 Тертуллиан
также излагает космологическое доказательство бытия Божия:
красота и упорядоченность творения доказывают присутствие
Творца. Однако эти и подобные мысли имеют целью лишь
доказать вселенский характер христианства и поддержать
христианскую веру в сотворение. Поэтому говорить о каком-то
рационализме нет оснований.
Отрицательные суждения о философии вовсе не противоречат
тому, что сам Тертуллиан часто прибегает к философским идеям и
формулировкам. В противовес характерному для гностиков спи-
ритуализму, он выдвигает некоторые стоические рассуждения, при-
способленные к «реалистической» теории. В определенной степени,
этот реализм отличает западное мышление от греческого. Но у
Тертуллиана он доведен до крайности: теология должна быть во
всех пунктах связана с осязаемой реальностью. Телесное является
моделью для всей действительности. «Все существующее есть
своего рода тело, нет ничего бестелесного, кроме того, что не
существует» («De carne Christi», 11). Вследствие этого положения,
Тертуллиан даже Богу приписывает телесность и считает, что
душа имеет тело, хотя и невидимое. С этим связана его теория о
происхождении души: душа передается через естественное
рождение от одного поколения другому. Такое мнение называется
традуциа-низмом (propagatio animae ab anima). Вторая точка зрения
на происхождение души — креацианизм: душа каждого человека
есть новое творение Божие (ср. Karpp, «Probleme altchristlicher
Anthro-pologie», 1950).
14 «По природе христианка». — Прим. перев.
39
Важное место в богословии Тертуллиана занимает учение о
Троице. Здесь он устанавливает связь с идеями апологетов о
Логосе и развивает их дальше. Своими формулировками он
заложил основание для более позднего учения о Троице и
христологии.
Тертуллиан использует понятие Логоса так же, как это делали
апологеты. Христос есть божественное Слово, которое при сотво-
рении мира исходит из разума Божия. Когда Бог сказал: «Да будет
свет», родилось Слово. Христос един с Богом, но все же отличает-
ся от Отца. Он произошел из сущности Бога так же, как солнечные
лучи из солнца, растение из корня, река из источника. Поэтому Сын
подчинен Отцу. Именно Он являет Бога, в то время как Сам Бог
невидим. Тертуллиан, подобно апологетам, использует выражения,
указывающие на субординацию. Он усиленно подчеркивает, что
Сын и Дух едины с Отцом, но в то же время они есть нечто иное,
нежели Отец. «Отец другой, нежели Сын: Он больше Сына; ибо
тот, кто рождает, есть другой, чем тот, кто рожден, тот кто
посылает есть другой, нежели тот, кто послан» (Adv. Praxean, 9,2).
Для того чтобы описать отношения между Отцом, Сыном и Духом,
Тертуллиан создает понятие «persona», которое позднее стало об-
