Глеб Александров - Сокровище чаши
К концу первого месяцы стали появляться результаты.
Пятеро из десятка стали понимать, как замедлять всё вокруг. Объяснить это очень трудно, почти невозможно. Для успеха необходимо, чтобы человек, владеющий этим умением, стоял рядом и объяснял, объяснял до тех пор, пока это ускорение сознания не наступило бы. Наврунг стоял целыми днями с десятком избранных им, он прикасался к их темени, как касался его отец; он объяснял им те ощущения, через которые им придётся пройти; он объяснял то, что знал сам, потому что проходил это и помнил из рассказов отца, что каждый проходит этот путь подобно предшественникам. В его сознании раскрываются одни и те же силы в строго определённой последовательности: одинаково ломит спину, одинаково кружится голова, и совершенно подобно всем, кто прошёл этими ступенями, новичок входит в мир, где всё медленно, а он, как ему кажется, остался прежним. Пятеро из десятка достигли начала этого состояния почти одновременно, с разбежкой в три дня. Последующие три дня никто до такого не добрался.
Тогда на исходе третьего дня Наврунг собрал пятёрку успешных учеников на вершине холма, у подножия которого был расположен форт, поставил их полукругом, лицом к закату, и стал объяснять то, что последует за этим:
- Вы должны понять, что область боевой магии даёт вам преимущество не только в бою, но и в жизни. Вы должны дать мне клятву не использовать эти способности, если я не разрешу этого лично. В том случае, если меня не будет рядом и вы не сможете узнать, можете ли вы применять эту магию в действии, вы обязаны сражаться как обычные воины. Никакие обстоятельства жизни, даже угроза жизни вашей и командира, не дают вам права использовать боевую магию. Только я, инициатор этих способностей, могу дать вам на то разрешение.
Вперёд вышел Крогс Хина, невысокий коренастый атлант со скользящей походкой:
- Но почему, Мастер?
Наврунг улыбнулся мягкой улыбкой – за этот месяц он успел привязаться к этим бесстрашным и упрямым ребятам.
- А потому, Крогс, что только опыт даст вам знание того, когда и как можно использовать эти возможности. Если же вы начнёте, не имея опыта, по своему усмотрению применять их, вы сами не заметите, как начнёте злоупотреблять силой, начнёте и в мирной жизни для утверждения себя над другими применять её и не заметите, как станете чудовищами, и уже от вас придётся защищать общество – тех самых людей, которых вы поклялись защищать, когда устраивались на военную службу. Это понятно?
- Мастер, но если будут убивать вас, разве не могу я применить боевую магию, чтобы вас спасти?
- Крогс, а не думаешь ли ты, что меня легко убить?
Все засмеялись, смеялся и Наврунг.
- Мы уязвимы, пока не вошли в это состояние. Когда вошли – нет нам равных. И это ощущение силы пьянит новичков, как молодое вино. Бойтесь только этого. Потому требую от вас полного мне подчинения. Кто, как не я, проследит, чтобы вы применяли Силу с достойной целью?
Теперь вышел вперёд Кору Манн.
- Мастер, но мы же не всю жизнь будем подле вас. Как нам решать, когда вы будете так далеко, что не сможем спросить?
- Ну, вы же не всегда будете новичками.
Наврунг опять засмеялся, и все смеялись вместе с ним, искренне и заливисто. Действительно, Наврунг был не намного старше своих учеников, а раз так, то недалеко то время, когда и они будут также наставлять новичков и следить за тем, чтобы они не наделали глупостей. Когда в руках мощное превосходство над другими, нужна большая нравственная сила, чтобы избежать соблазна использования его для утверждения над другими и уберечься от нравственного падения.
- Вы должны понимать, что путь Левой Стези не для меня, а следовательно – не для вас. Если бы хотели иметь власть над людьми, надо было идти к Ракшасам. Я не таков. Мой отец был дружен с Сынами Света и меня учил избегать Ракшасов и их образа жизни. Вы должны помнить, что с незапамятных времён на внутренней части щита каждого мага Правой Стези было начертано:
«Избегай людского любопытства и достигай скромности, если желаешь достичь мудрости.
Отринь любопытство и умножь скромность, если мудрости ты достиг!»
Простота в общении с людьми должна оставаться простотой, как бы высоко вы ни взлетели. Это понятно?
Все закивали. Скорее всего, они не понимали, но если поживут с ним немного – то поймут, обязательно поймут, он знал это наверняка.
Вернулись затемно. В отведённых им апартаментах, оставшихся после быстро ретировавшегося штатного боевого мага, их ждали другие пять. Они были грустны. У них так дальше дело и не пошло, но занятия дали им очень много. В первую очередь, они, наконец, поняли, как становятся магами и что это вообще такое – боевая магия. Это расширение понимания сделало их более уверенными в себе, ведь всё сокрыто в человеке, то есть в каждом из них.
Во-вторых, они прониклись уважением и даже преданностью к Наврунгу. Они увидели, как велики его познания, сколь нравственны его идеалы и чиста его душа. Не часто удаётся повстречать в жизни такого человека; встретить его уже удача, как говорили деды. А раз так, то жить и учиться под его руководством – это уже счастье.
Когда Наврунг последним вошёл во внутренний двор, все пятеро ожидавших его не столь успешных учеников встали с земли. Петерцеен Кум, воин богатырского роста и нечеловеческой силы, рыжий, как медь, и наивный, как дитя, вышел вперёд и чуть ли не плача спросил:
- Мастер, что с нами? Ты нас не оставишь? Как мы без тебя?
Картина была до того трогательна, что Наврунг просто оторопел. У него и в мыслях не было их оставлять. Да, в них было меньше способностей, но они очень много взяли от него за этот месяц и были преданы ему до глубины души, а это само по себе было уже много. Нет, таких ценных воинов Наврунг отпускать не хотел. В довершение картины великан, а за ним и оставшиеся четверо бухнулись на колени перед ним. Это было уже слишком.
Месяц спустя
В суровых тренировках прошёл ещё один месяц.
Весь гарнизон старательно овладевал искусством неударного боя, где один воин, даже ослабленный, может противостоять нескольким воинам противника, и даже нейтрализовать их. Это было особенно важно для этих людей, потому что противниками их будут умелые и очень рослые горцы, на целую голову выше их. Оолос не сомневался, что Торговая Федерация постарается помочь мликам стереть форт с лица земли в считанные минуты, а потому было важно выдержать первый удар.
В Ажене словам Оолоса не верили. Все были настолько уверены в мощи армии Атлантиды, что и помыслить не могли, что кто-то будет объявлять войну самой могущественной империи в мире. Тем более чего бояться каких-то там дикарей? «Да пара ударов с боевого вимана раскидает их, как насекомых!» – говорили ему. И никому и в голову не приходило, что Торговая Федерация и могущественные Ракшасы уничтожат два боевых вимана форта до нападения мликов, ведь это не война с дикарями. Млики – лишь прикрытие, предлог, не более.
Его не слушали, и потому оставалось надеяться только на себя. Вернее, на Наврунга. А тот подавал большие надежды.
Война в то время была весьма условным понятием. Боевая магия делала войны бессмыслицей. Маг мог внушить противнику, что его одежда горит. Мог внушить, что земля разверзлась под ним, что небеса падают ему на голову. Если и с той стороны был сильный маг, способный нейтрализовать поток его воли, то силы уравновешивались. Группа магов способна была совместным воздействием опрокинуть вспять усилия одиночки, но когда и с той и с другой стороны работали группы, то на поле боя их участие не чувствовалось: маги сражались с магами, а воины – с воинами. И тут было немало технических решений, способов массового уничтожения. В арсеналах сторон было многое: простые шары с огнём, сжигающие целые города; грозовые установки на виманах, мощным электрическим разрядом сжигающие толпы; атомические лучи, также с виманов накаляющие пространство настолько, что песок плавился в стекло, а люди становились тенями. Всё это грозное оружие применялось не раз в военных конфликтах. Но оно было детской игрушкой по сравнению с Мак-Маш – грозной сидеральной силой, способной уничтожать целые территории, разлагая атомы на первичное вещество. Была гора – и нет её. Был город – и не стало, лишь пустыня и песок без всяких признаков строений. Была армия – и исчезла, как если бы и не существовала никогда. Этой силой владели единицы среди магов, и никакие инструменты и приспособления им были не нужны – лишь знание естества этой силы, а оно передавалось по цепи преемственности, и только с соизволения Сынов Света. И это особенно бесило Ракшасов.
Огромный выбор средств уничтожения диктовал и условия войны – или большая, с применением всех средств и сил и до победного конца, или только на уровне рукопашного боя на мечах.
