Глеб Александров - Сокровище чаши
Каждую седмицу на Оорогий кряж прибывали солдаты с Удия отдыхать, развлекаться в портовых заведениях. Нередко у них возникали конфликты с местными - этот предлог задумали использовать Элиихи и Рум Берт. Использовать, чтобы поднять волну народного гнева против завоевателей и насильников, солдат Конфедерации, и на этой волне выгнать их из форта. Эти волнения должны были вот-вот наступить, но вот беда – солдаты вели себя как никогда тихо и благопристойно, а придумывать ситуацию Элиихи и Рум не хотели. Они ждали, когда представится случай.
Начальник гарнизона в Удии, старый Оолос Иихен, был не глуп и не слеп и понимал, что назревает нечто нехорошее. Несколько раз он летал в Город Золотых Врат специально для консультаций с семейным Ракшасом и узнал, что грядёт война в его маленьком мирке. Триста солдат и пятнадцать офицеров – это не такой уж и большой гарнизон, чтобы говорить о войне, но триста пятнадцать трупов – это серьёзная причина, чтобы разорвать договор, и Оолос это понимал. Также понимал он и то, что после разрушений в Удии и уничтожения гарнизона центральные власти вряд ли решатся восстанавливать форт и Рум Берт получит свой долгожданный незаконный рай, а Элиихи – ещё больше денег и незаконных развлечений.
И вот в этой напряжённой ситуации единственный гарнизонный маг подал в отставку и ретировался, не оставив себе замены. Более того, форт в Ажене не торопился присылать ему замену. Крысы бежали с корабля, и в случае серьёзной проблемы Оолосу нечем будет крыть. У него были лишь мечи и дротики, а магии, которой так боялись аборигены, настоящей боевой магии, он лишился. Это был удар под дых, и, когда в очередной приезд ему предложили этого отважного сорвиголову, Наврунга, поставившего на колени форт в Ажене, Оолос понял: это то, что ему было надо, – отважный до безумия храбрец с навыками боевой машины, владеющий боевой магией. Только такой человек мог быть козырем в грядущих событиях, и Оолос согласился принять его в своём гарнизоне помощником по работе с личным составом, другими словами, воспитателем своих солдат.
В малом десантном вимане сил Конфедерации было три палубы, и на верхней, офицерской, Наврунг был совершенно один. В средней – десяток новобранцев, летящих заменить отслуживших свой срок воинов, а на нижней палубе – припасы для гарнизона.
Десять часов лёта казались бесконечными, растянутыми, и всю дорогу Наврунг думал о месте своей новой службы. Гьянг никак не проявлял себя. А значит, всё шло по плану. Но что это за гарнизон и почему его направили именно туда? Какая-то причина тому была, и он пообещал себе первым делом разобраться в этом, а если не разберётся – испросить Гьянга, пусть тот расскажет. Чтобы выжить и быть успешным в исполнении плана, надо быть информированным – это атлант понимал очень хорошо.
Виман летел над океаном, внизу была водная гладь, и солнце отражалось в водах океана тысячами солнечных бликов, как бы улыбаясь будущему. Улыбнулся и Наврунг – что ему новые беды после Ажена?
Когда виман приземлился и Наврунг вышел из него на пристань, весь личный состав офицеров вышел его встречать. Молва о его подвигах докатилась и сюда, и каждый хотел посмотреть на героя, в одиночку покорившего Ажен. Такого ещё не было, чтобы один человек одолел всю внутреннюю стражу с боевыми магами и спокойно оттуда ушёл!
Оолос первым поприветствовал Наврунга. После знакомства и обеда в кругу офицеров, сопровождаемого шутками и остротами о достоинствах местных аборигенок, Наврунг был приглашён в кабинет Оолоса. На обеде никто не посмел первым заговорить о приключениях в Ажене, а сам Наврунг не стал об этом рассказывать – слишком неприятно было всё, что связано с той историей.
Пройдя кабинет, они вышли на тенистую веранду с прекрасным видом на Оорогий кряж и, сидя в тени, наконец, получили возможность поговорить о том деле, ради которого Наврунг сюда прибыл.
Разговор с Оолосом
Первым заговорил начальник гарнизона, как и подобает старшим начинать разговор с молодёжью.
- Вы, молодой человек, очень интересно проявили себя в Ажене, весьма любопытно послушать, что там с вами произошло, об этом гудит весь офицерский мир.
- Да что вы, господин Оолос, так, повздорил с несколькими стражами, только и всего…
- Ну-ну, рассказывайте, как дело было. Я теперь ваш начальник и должен знать, на что вы способны в критической ситуации.
Голос Оолоса был старым, скрипучим, но спокойным, и от этого спокойствия, граничащего с небрежением, Наврунгу почему-то стало хорошо – никто на него не давил, не требовал, не наседал, и в такой атмосфере неторопливости и тишины он рассказал Оолосу, как было дело. Как он, решив стать офицером после провала Крокса, был обвинён в шпионаже. Как его пытались арестовать, но он бежал. Как прорывался в кабинет начальника штаба, потому что начальники штаба и форта были в нём. Как ему устроили засаду пять боевых магов (Оолос заметил, что молва говорит о пятнадцати). Как он едва не погиб, но вырвался, не убив никого (опять поправка, люди говорят о сотне трупов). Как выдержал суд под порошком правды и доказал тем свою невиновность (вот времена, вот нравы - чистейшего человека спешат обвинить и посадить! Куда мы катимся…).
И вот теперь он, Наврунг, рассказав всё, как было (а оно, действительно, было так), хочет от Оолоса такой же откровенности – ради чего он здесь, что тут назревает?
Оолос, пожевав губами и почмокав ими добрых пять минут, решил не таить от этого симпатичного храбреца всей остроты ситуации. В конце концов, если он не испугался стражи Ажена, то не испугается и мликов – справедливо рассудил Оолос и выложил всё как есть.
Это было не то чтобы шокирующе, нет. Это было очень понятно. Работорговля, пошлины на золото себе в карман, торговля незаконными грузами – всё это укладывалось в общую картину того мира, в котором жил Наврунг, ведь он сам участвовал в рейдах за рабами, и наличие работорговли не было для него новостью. Хоть и запрещённая, она процветала, и никто с ней особо не боролся.
Но то, что ему придётся принимать непосредственное участие в этих событиях - в маленькой войне, – это было новостью. С другой стороны, Наврунг понимал Оолоса – здесь в это безумное время нужны были храбрецы, сорвиголовы, и он, Наврунг, был как раз тем, кто нужен.
Это было понятно, но это и пугало. Сможет ли он противостоять десятитысячной армии высоченных горцев, одним ударом длиннющего двуручного меча способных разрубить небольшой виман пополам? Нет, скорее всего, силы покинут его до того, как он всех их перережет, да и не хочет он на своих руках столько крови невинных, в принципе, людей.
Но что делать?
Они сидели на веранде, наблюдая, как солнце садится в океан, и размышляли.
Один в поле не воин. А раз так, то надо готовиться к конфликту, обучая солдат новым методам ведения боя. Это был единственный шанс устоять – отобрать нескольких прирождённых магов из числа солдат и постараться успеть обучить их ускорять сознание, насколько они успеют продвинуться в этой тонкой и очень сложной науке.
Отбор кандидатов
На следующее утро Оолос пригласил весь офицерский состав в зал для собраний. Стоя рядом с Наврунгом, он ввёл офицеров в курс дела относительно плана воспитания солдат.
- Вы должны понять, что надо готовиться к самому худшему - к войне, где враг постарается нас изничтожить полностью. Всех до одного, чтобы не было свидетелей произошедшего. И наша надежда – это опыт этого молодого офицера, показавшего в Ажене, чего он стоит. Он берётся отобрать из числа наших солдат и офицеров способных пройти обучение элементам боевой магии под его руководством. Если хотя бы три воина смогут применять боевую магию в грядущей мясорубке, мы будем спасены. А потому, господа офицеры, прошу вас дать этому человеку всё, что он пожелает, – от его успеха зависит наша с вами судьба.
Оолос не был оратором, и такая длинная речь далась ему нелегко. Но он с честью выдержал эту необходимую формальность, после чего сел и стал слушать. Говорил Наврунг:
- Не всякий может воспользоваться элементами боевой магии. Для этого надо иметь врождённую предрасположенность. Мне нужна ваша помощь для выявления воинов, имеющих таковую.
Наврунг помолчал и, испытующее глядя на офицеров, продолжил:
- Самым простым и понятным способом является опыт сосредоточения. Когда сосредоточенный на дыхании чувствует через какое-то время просветление – значит, он способен. Если не чувствует, значит, Сила не является его принадлежностью, он не способен.
- Что требуется от нас? Мы готовы помочь, скажи, что делать.
- Я покажу вам упражнение сосредоточения с дыханием. Вы должны сначала сами освоить его под моим руководством, пройти его, а уж затем научить тому же ваших солдат. В итоге мы отберём тех, кто покажет результат, и я буду сам с ними работать. Это есть то, что господин Оолос назвал нашим шансом.
