Луи Клод де Сен-Мартен - О заблуждениях и истине
Коликое тщание, коликая предосторожность потребна к распознанию свойства и действий сих разных начал, которые своею смесью еще более облекаются в разные виды, нежели по природным своим свойствам? Но не взирая на сие бесконечное множество разностей, примечаемых в преобращениях Существ телесных, просвещенный взор, каковый должен быть Государя, не потеряет никогда из виду своего правила; разности оные будет он приводить всегда к трем родам, следуя тройному числу главных Начал, из которых они проистекают, и следственно признает он три только болезни; и также узнает, что сии три болезни должны иметь знаки столь же приметные и столь же ясные, сколько приметны и ясны три главные Начала, когда они в своем действии и в первобытном свойстве находятся.
Сии три рода болезней относятся к главным Веществам, составляющим животное тело, то есть к крови, кости и к плоти, которые все три части относительны каждая к одной из Стихий, от которой происходит. И так сими же Стихиями могут они врачеваны быть, как то: плоть исцелится солью, кровь серою, а кости Меркурием, при наблюдении потребных к тому приуготовлений и умерений.
Болезни кожи
На примере известно, что болезни плоти и кожи происходят от сгущения и порчи соляных отседков в волокнистых сосудах, где они могут сделаться недвижным от быстрого и внезапного действия воздуха, равно как и от весьма слабого действия крови. И так весьма естественно употреблять противу сих застоявшихся и испорченных жидкостей такую соль, которая бы их разделяла, не вгоняя опять туда; съедала бы их на том же месте, не возвращая в состав крови, которой могли бы они сообщить свою гнилость. Но хотя сия соль есть самая обыкновенная между производимыми натурою, однако должно признаться, что она еще, так сказать, неизвестна человеческой врачебной науке, и для того-то сия так мало и успела в излечении упомянутого рода болезней.
Болезни костей и крови
Во-вторых, в болезнях кости Меркурий должен быть употребляем с великою умеренностию; потому что он сильно связывает и стесняет прочие два Начала, подкрепляющие жизнь всех тел, и потому что он, связывая преимущественно серу, бывает разрушителем всякого возрастания как земного, так и животного. И так благоразумие часто требует давать токмо свободу врожденному в теле человеческом Меркурию действовать; ибо действие сего Меркурий, согласуясь с действием крови, не возрастает больше оного, но связывает кровь столько, чтоб не допустить ее ослабеть и разлететься парами, а не утушает ее. Почему Натура в сем случае ясное и силою и без всякой помощи чуждого Меркурия.
Что ж принадлежит до болезней крови, то в них сера гораздо с большею осторожностию должна быть употребляема; ибо, поелику тела больше летучи, нежели недвижны, умножать в них серное и огненное действие есть делать их более летучими. Человек, истинно знающий, никогда не употребит сего лекарства иначе, как с величайшею осторожностию, тем паче, что ему известно, что когда коренная влага повреждена, то одна грубая влага никак не может ее поправить; и для того присоединит он к ней самую коренную влагу, Почерпнув оную в источнике, который не весь находится в мозжечке костей.
О Фармацевтике
Кстати при сем скажем, что сия есть причина часто усматриваемого недостаточества и опасности Фармацевтики, Которая, изыскивая с толиким тщанием летучие Начала врачебных тел, излишне пренебрегает употребление твердых Начал, которых надобность столь велика, что если бы человек был благоразумен, то оно могло бы быть исключительно единое. Да и кому неизвестно, что сия Фармацевтика больше разрушает, нежели сохраняет, движет или жжет, а не оживляет, и напротив когда намереваетя утолять, то не умеет произвести сего иным средством, как через лекарства пожирающие и чрез отравы?
И так видно из сего, Какова была бы врачебная наука в руках человека, возвратившего права своего происхождения; он дал бы сам собою спасительную действительность всем лекарствам, и учинил бы чрез то исцеление необманчивым, лишь бы Причина действующая, коея был бы он органом, не имела полевения расположить сие иначе.
Весьма остерегался бы он в сей важной и полезной Науке употреблять вычисления материальные человеческой Математики, которые, действуя всегда на произведения, ничего не помогают, или еще и вредны во врачевании, коего цель есть действовать над самыми Началами, действующими в телах.
О преимуществах Государей
Для сей же причины не привязался бы он ко врачебным предписаниям, которые во врачебном искусстве суть то, что уголовные уложения в Правоправлении; понеже из всех болезней нет ни двух, которые б имели одинакие знаки, то не возможно, чтоб одно лекарство не вредило той, или другой болезни.
Но поелику сей человек, яко Государь, знал бы силы телесных Существ, то ведал бы также и расстроение их; а потому не мог бы ошибиться в назначении им лекарства; при сем да не будет забвенно то, что для достижения к сему не должно принимать Вещество за Начало Вещества; ибо видели мы, что сия есть главная причина невежества его.
Також да не мнит кто, чтоб сие неоцененное могущество было невместно человеку; напротив, оно входит в число Законов, данных ему относительно к возложенному на него званию в сем земном его прохождении; ибо ежели чрез телесную его оболочку устремляются на него нападения, то надобно, чтоб не совсем лишен он был средств ощущать и отражать оные нападения; и так, ежели употребление сего преимущества может общепринадлежать всем людям, тем паче долженствует оно в особенности принадлежать Государям, которых истинное звание есть предохранять своих Подаднных, сколько можно, от всех зол, и защищать их как в чувственном, так и в умственном.
И так ежели сие преимущество не более известно им, как и все прочие их права, то сие есть новое побуждение для них восчувствовать, от того ли Начала поставлены они над людьми, которого показал я им могущество, и которое необходимо нужно к учреждению их поведения. Чрез сие представляю им новый способ судить самих себя.
И так да присоединят они учиненные мною примечания о врачебном искусстве ко всем тем, которые сделал я о Правоправлении политическом, гражданском и уголовном, о недостатках самых Правлений, чрез которые открылись недостатки и зачатия сообществ, равно как и о источнике, в котором властители должны почерпать различные свои права; потом да решат сами, находят ли в себе следы того света, от которого почитаются они быть поставленными, и который ни на единое мгновение ока не оставляет их; ибо чрез сие токмо могут они удостовериться о законности своей власти и о правильности установлений, под их начальством учреждаемых.
При всем том повторим и сие не обинуясь и чистосердечно, что Подданный, который, приметивши все оные недостатки государства и видя и самих Государей ниже того, чем должно бы им быть, почтет себя разрешенным от своих к ним обязанностей и от покорности к их велениям, тот ощутительно отступает от своего Закона, и прямо нарушает все начальные положения, утверждаемые нами.
Напротив, каждый человек да удостоверит себя, что Правосудие не вменит ему, как токмо собственные его погрешности; что Подданный умножит только беспорядок, думая оному противиться и истреблять его; ибо сие было бы следовать воле человека, а воля человеческая всегда ведет к преступлениям.
И так я надеюсь, что Государи, какие бы заключения ни выводили из представленного им от меня начертания, не должны однако никак почитать мои начальные положения противными власти их, когда я ничего более не желаю, как уверить их, что они могут приобрести власть непобедимую и неколебимую.
Для соблюдения связи в наших примечаниях, прейдем к рассмотрению погрешностей, учиненных в вышних Науках; ибо как начальные основания сих Наук принадлежат к тому же источнику, к которому и Политические и Богослужения Законы; то познание их долженствует быть также в числе прав человека.
Глава VI
О математических началах
Я намерен здесь исследовать особливо Математическую Науку, поелику с нею связаны все высокие Науки, и поелику она занимает первое место между вещами, подлежащими рассуждению, или умственной способности человека; и в ободрение тех, которых может остановить имя Математики, Предварительно скажу, что не только не требуется великого знания в сей Науке, дабы следовать за мною в моих примечаниях, но едва нужны к сему самые легкие о ней понятия, и что мои рассуждения могут быть сходны для всех Читателей.
Сия Наука без сомнения откроет нам еще убедительнейшие доводы о Началах, выше утвержденных, равно как и о заблуждениях, которым она сделалась поводом, когда люди слепо последовали чувственным своим рассуждениям.
