Гностицизм - Хёллер Стефан
Символические рисунки катаров, скопированные с резьбы на камнях и амулетах. Большинство из них содержат числа 4 или 6, которые служат признаком баланса и гармонии.
Другим противником был Доминик де Гусман (1172 — 1221), более известный как Святой Доминик. В 1206 году этот фанатичный испанец был уполномочен следующим папой, Иннокентием III, дабы взять на себя ответственность за духовное противостояние против катаров. В 1207 году он столкнулся с грозным катарским мастером, Гильбертом де Кастресом в известных дебатах в Фанжо. Доминик проиграл в дебатах и, таким образом, лишился шанса обратить катаров. Он ушел сердитым, обещая отомстить. Возможность для мести не заставила себя долго ждать. В 1208 году, вскоре после того, как Доминик покинул Лангедок, вооруженные сторонники катаров убили папского легата, Петра из Кастельно. Иннокентий III рассмотрел этот инцидент как причину призвания к крестовому походу против катаров — первому и единственному, который когда-либо проводился против христиан. Вскоре была учреждена позорная Святая Инквизиция, в частности, для преследования и уничтожения катаров. Эта отвратительная организация была передана под контроль членам доминиканского ордена, которые, как правило, были ненавистны даже многим католикам и обычно упоминались как «Божьи псы» (Domini canis). Тем, кто принимал участие в походе против еретиков, были обещаны как духовные, так и материальные преимущества. Страшный Альбигойский крестовый поход начался.
Символические конструкции катаров, показывающие различные вариации круга и креста в круге. Они символизируют вечные и сбалансированные качества Гностической плеромы.
Убийство для катаров, даже в целях самообороны, было нарушением их веры. Жизнь perfecti была посвящена исключительно актам религиозной службы и духовной практике. Одетые в длинные черные рясы, добрые мужчины и женщины пересекали земли, проповедуя то, что они считали Евангелием Чистого Христианства. Поселение, напоминающее скромные монастыри, было местом постоянной молитвы и медитации. Высокое дворянство было особенно склонно к катарской вере, но горожане и крестьяне были также привлечены к этой форме гностицизма. Их соотечественники, которые оставались в Католической Церкви, относились к катарам с уважением и любовью. На самом деле, католики Лангедока часто мечом и жизнью выступали в защиту катарских perfecti..
Добрая вера уничтожена
С 1209 года и почти до 1250-го волна за волной армий крестовых походов проникают в Лангедок. Правители Тулузы предпринимали отчаянные попытки задержать и предотвратить убийства своих подданных. Жители страны боролись и героически страдали. Часто католиков убивали вместе с катарами, как и в печально известном случае в Безье, где была дана команда предать каждого мечу, сопровождаемая словами: «Бог узнает своих!». Это замечание, хотя и, может быть, недостоверное, характеризует варварский дух Альбигойского крестового похода. В Минерве, Безье, Каркассоне, Тулузе, Пуиверте, Пюилоране и во многих других крепостях и городах, селениях и деревнях, происходили кровавые бойни. Осада и разгром каждой крепости или города обычно заканчивался массовым сжиганием еретиков. Прекрасный аромат средиземноморской флоры страны смешивался с едким дымом горящей человеческой плоти. Жестокие солдаты с севера, включая бретонцев, фламандцев и даже прибалтов с англичанами, были рады опустошать одну из самых культурных и красивых земель Европы. Ведомые сначала зловещим и безжалостным Симоном де Монфором, чья ортодоксальность уступала только его жадности, ради которой он копил земли и замки для личного обогащения, крестоносцы оставили за собой столь омерзительное впечатление, что оно сохраняется и по сей день. Монфор был убит при осаде Тулузы катапультой, управляемой героической женщиной, но его место заняли командиры, обладающие такой же жестокостью и бесчеловечностью. Несомненно, что самым священным местом и одновременно местом самого трагического поражения и смерти катаров был знаменитый замок Монсегюр. Вероятно, из-за священного места глубокой древности, эту крепость стала известна как «западная гора Табор» катаров. Восстановленное лидером катаров, Гильбертом де Кастресом, совместно с великой искусной графиней Эскларкмондой де Фуа, это замечательное строение располагается сверху гигантской скалы (pog) в высоких горах Арьежа. В 1243 — 1244 годах он пережил длительную осаду крестоносцами, после которой был захвачен, что писатель Лоренс Даррел называл «Фермопилами гностической души». 16 марта 1244 года сотни катарских perfecti обоих полов, цвет оставшейся Церкви Катаров, были приведены захватчиками на участок скалы Монсегюра и массово сожжены. Это место известно ныне как «зона сожженных», и скромный памятник, вознесенный поклонниками катаров, напоминает посетителю об этом событии. За три дня до сожжения двадцать катарских верующих получили «Consolamentum», тем самым обрекая себя на верную смерть. Все они встретили пламя радостно, воспевая гимны. Рис. 15. Гора и развалины Монсегюра в Лангедоке. Во времена его падения замок был разрушен со стороны крутых гор. 16 марта, 1244 года, сотни катарских perfecti были сожжены на огромном общем костре у подножия горы.
Руины замка Монсегюр. Эта крепость служила укрепленной святыней и была убежищем для многих из последних катарских perfecti. После уничтожения последних катаров в Лангедоке их вера просуществовала некоторое время в Италии. Сокрытые сторонники в других Европейских странах не предавали огласке свою принадлежность по очевидным причинам.
Памятник катарским мученикам, возведенный в Монсегюре около 1960-го года. Простая стела имитирует древний катарский знак. Верхний, вписанный в окружность крест, традиционен для катаров. Нижний крест — это геральдический крест округа Тулузы.
Предание гласит, что легендарный основатель Розенкрейцеров, Христиан Розенкрейц, был потомком рыцарского дома Гермисхаузен — семьи, которая практиковала катарскую веру тайно в течение нескольких поколений. В последние десятилетия интерес к традиции и истории Катаров возрастает. Улицы и дороги в Лангедоке названы в их честь, а память о них преисполнена благоговейного уважения со стороны как местного населения, так и многочисленных посетителей, совершающих паломничество в эти святые места. Растущий свод литературы на французском и других языках рассказывает и пересказывает историю катарской славы и мученичества. Подобно другим формам гностической традиции, это благородное воплощение Гнозиса постепенно выходит на свет современного сознания. Личная знакомая автора, американская изгнанница, проживающая в Безье, однажды упомянула имя «катар» в разговоре с одним из своих местных соседей. Пожилой земляк посмотрел на неё со странным выражением и сказал: «Катары, мадам? Мы всегда были катарами, хотя и не говорим об этом. И мы всегда останемся катарами». Таким образом, длинная тень добрых мужчин и женщин падает даже на наш современный мир и нашу жизнь.
Глава 11. Наследие гностицизма: гностическое возрождение
Можно сказать, что гностическая традиция состоит из двух компонентов. Первый из них — традиция учений и практики. Поскольку по крайней мере в первые столетия нашей эры имела место ясная, четко сформулированная линия передачи гностического характера. Будем ли мы рассматривать учение пророка Мани, или его Александрийскую и Сирийскую духовную родню чуть более раннего времени, или некогда многочисленные ближневосточные гностические движения, от которых происходят современные мандеи, или богомилов в их балканских крепостях, или катаров в Пиренеях — всюду мы найдем общую весть о спасении через гнозис и определенные сопроводительные учения. Второй компонент менее определен. Он включает в себя определенный склад ума, психологическую атмосферу. Отцу церкви Тертуллиану приписывают выражение «anima naturaliter christiana» (душа по своей природе христианка). Соответственно, определенного рода души по самой своей природе являются гностическими. Вне зависимости от географической, культурной и духовной обстановки, такие души неизбежно тяготеют к гностическому мировоззрению. Когда психологическая предрасположенность встречается с воздействием некоторого элемента гностической вести, гностическое возрождение обязано проявиться. И действительно, гностические возрождения существовали на протяжении всей истории. С триумфом ортодоксального христианства после Константина, гностическая традиция ушла в подполье. Окончательный удар по раннему гностическому христианству был нанесен в конце четвертого века, когда волна жестокого преследования пала на последователей испанского епископа Присцилиана из Авилы, вопреки возражениям милосердных ортодоксальных христиан, включая святого Мартина Турского. С тех пор, непрестанная охота на гностиков, обычно ошибочно именуемых Манихеями, затруднила переживание Гнозиса. До появления катаров в двенадцатом и тринадцатом веках гностицизм за Западе не выходил из тени. Несмотря на преимущественно христианский характер, Гностицизм определенным образом повлиял на Ислам, особенно на его мистические школы, такие как Суфизм и секта исмаилитов. Пророк Мухаммед, возможно, даже был знаком с некоторыми аспектами Гностицизма, ибо в то время гностических религиозных групп существовало великое множество, и люди, входящие в них, зачастую перекочевывали в Ислам. Пророку Ислама приписывают высказывание о том, что христиане уничтожили подлинные евангелия Иисуса и заменили их искаженными. Имел ли он в виду Гностические Евангелия? Возможно и так. Великий суфийский мастер Сухраварди, в «Философии просветления» (1186), открыто признает платонические и гностические источники своего прозрения. На сегодняшний день, гностический элемент суфизма очевиден для всех. Протестантская Реформация имела некоторую слабую связь с Гностицизмом. Лютер знал, что по существу гностическая связь с персональным духовным опытом в значительной степени исчезла из Католической Церкви его времени, и он захотел восстановить её. Однако его намерение оказалось злополучным. Нечестивый союз жаждущих власти Германских принцев и скучного Лютеранского духовенства вскоре задушил ростки Гностицизма в Протестантской среде. Как только гностические (или даже умеренно мистические) идеи и практики исчезли из модифицированной веры, эзотерические секты, которые в сущности были более чем гностическими, начали прорастать в Германии за пределами государственной церкви. Важной Германской гностической фигурой того времени был таинственный сапожник из Герлица, Якоб Беме (1575 — 1624). Неустанно преследуемый местным Лютеранским духовенством, этот вдохновенный сельский ученый написал несколько мистических книг, которые обрели популярность среди склонных к эзотерике людей по всей Европе. Философия Беме была вдохновлена его собственным мистическим опытом, хотя его произведения показывают, что он был весьма начитан и в познаниях альтернативной мистической мысли. В то время Ренессанса с его возрождением герметической и каббалистической мудрости особое значение придавалось алхимии. Беме был знаком со всеми этими эзотерическими дисциплинами и включил их в свою собственную систему Гнозиса. Он учил, что человеческий дух есть божественный огонь, возникший из сущности Бога. Он заключен во тьму и испытывает там большую тоску и уныние, а его предназначение — соединиться с первоначальным Божественным Светом. Пламя любви есть объединяющая сила, посредством которой человеческий дух может достичь своего божественного источника. Бесспорно гностическое, учение Беме оказало влияние на самых разных людей, в том числе на французского Сен-Мартена, квакера Джорджа Фокса и теософа Елену Блаватскую. Одно из наиболее романтичных и таинственных событий пост-реформационного периода связано со сказанием о Розенкрейцерах. В 1614 году в Германском городе Касселе была издана небольшая книга, длинное название которой сокращали до «Fama Fraternitatis» (История Братства) или просто Fama. В этой книге анонимный автор призывал ученых Европы объединяться в сообщество, посвященную реформированию универсального знания на духовных основаниях. Автор предлагал в этой задаче содействие ранее неизвестного братства Розенкрейцеров. Как основу для данной просьбы, Fama рассказывает романтическую сказку о германском дворянине Христиане Розенкрейце (Розовый Крест), который, как говорят, жил с 1378 года по 1484-й. Будучи молодым человеком, он путешествовал в Марокко, где обнаружил и получил инструкции от выдающихся адептов мистических дисциплин. После возвращения в Европу, он собрал вокруг себя небольшую группу единомышленников и основал Орден Розенкрейцеров. После его смерти Розенкрейцеры существовали тайно на протяжении столетия. Затем, следуя исконным наставлениям основателя, члены ордена посетили его гробницу, где обнаружили не только неповрежденное тело наставника, но также множество загадочных предметов и документов, которые воодушевили их отказаться от скрытности и снова явиться миру как действующее сообщество. Годом позже за Fama следует другая работа — «Вероисповедание Розенкрейцерского Братства». Но, несмотря на эти и иные публикации, заявленное братство, по-видимому, решило остаться тайным. Люди разыскивали братьев ордена повсюду, но никто никогда не был обнаружен. Одни скептически оценивают весь вопрос как мистификацию, другие же продолжают поиски. В восемнадцатом веке под действием импульса Эпохи Просвещения орден Розенкрейцеров, в то время ассоциировавшийся с новым и популярным масонским движением, стал активным.
