Гностицизм - Хёллер Стефан

Глава 9. Провидцы и пророки: великие мастера Гнозиса

Социолог Макс Вебер популяризировал ныне часто используемые слова «харизма» и «сила харизмы». Он имел в виду выдающихся людей в различных областях, но особенно в религиозной среде, которая, кажется, обладает особой силой привлекать, убеждать и просвещать других. Яркий тому пример в американской религиозной истории — мормонский пророк Джозеф Смит, о котором Гарольд Блум написал, что он не только имел видения (само по себе это весьма распространенно), но также имел возможность вызывать видения у своих учеников. Согласно этим описаниям, великие гностические учителя и лидеры были, безусловно, харизматичными личностями. Видения бывают различных видов, также как пророческие восприятия и высказывания. Большинство людей во все эпохи искало такие опыты исключительно по личным причинам, и так же дела обстояли о времена гностиков.. Большая часть греко-египетской магии ориентирована на земные цели — материальные выгоды, такие как исцеления тела, приобретение богатства, влияние на погоду; а также эмоциональные и психологические преимущества, такие как получение власти над другими для различных целей (стоит только взглянуть на те контексты, в которых происходит «наделение силой», которого ищут в наши дни, чтобы убедиться в том, что ныне популярные цели — того же порядка). Однако, в гностическом контексте опыт видения преобразуется, главным образом, во внутренний опыт трансцендентной трансформации. Апостол Павел был особо любим большинством гностиков, ибо они считали его прозрение по дороге в Дамаск преобразующим видением такого рода, неким поворотным пунктом в жизни человека. Многие из величайших гностических мастеров пошли по стопам Павла в этом отношении, ибо их духовный опыт был не чудодейством, а направленным искуплением.

Валентин — гностик на все времена

Действительно, святой Павел был признанным источником вдохновения для величайшего из гностических учителей, Валентина, который, как говорят, был учеником Теуда (или Теодаса), друга и ученика Павла. Не секрет, что существуют множество явных гностических элементов в посланиях Павла. Он говорит о «скрытых тайнах» и «тайной мудрости», которые можно сообщить только избранным. Что привлекало большинство гностиков, включая Валентина, так это то, что Павел стал апостолом в результате собственного обретения гнозиса, а не из-за связи с Иисусом. Такие аллюзии Павла на то, как он «восхищен был до третьего неба», «было ли то в теле — не знаю, вне ли тела — не знаю», и там постиг «неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор., 12.2-4), полностью определяет его как выдающегося гностического философа. Поэтому он был прекрасным источником для учения Валентина и его апостольской преемственности. О своем жизненном интересе к гностическим вопросам датский учений Жиль Киспель, знаменитый гностический эксперт и коллега К.Г. Юнга, рассказывает удивительную историю. В мрачные годы Второй Мировой Войны, когда пред жизнью и миром встало отсутствие надежды и радости, Киспель обратился к учению Валентина. Вдохновение, покой и вера, которые он извлек из писаний Валентина, сыграли огромную роль в превращении его в преданного и благожелательного исследователя гнозиса. Очень вероятно, что опыт Киспеля не уникальный, и в действительности множество современных людей находят сообщения этого величайшего из гностических учителей весьма актуальными и полезными. Дж.Р.С. Мид называл Валентина «великим неизвестным» гностицизма, и действительно — мы имеем весьма малую информацию о его жизни и личности. Он родился в Африке, вероятно, на территории древнего города Карфагена, около 100 н.э. или ранее. Получил образование в Александрии, в расцвете лет переселился в Рим, где достиг выдающегося положения в христианской общине между 135 и 160 годами. Тертуллиан пишет, что Валентин был кандидатом на пост епископа в Риме и проиграл выборы с незначительной разницей. Тертуллиан, который сам присоединился к ересям Монтанизма, заявлял, что Валентин впал в отступничество в районе 175 года. Однако, существуют свидетельства, что он никогда не был всеми осужден как еретик в течение своей жизни и что он оставался уважаемым членом общины до самого конца своих дней. Он почти наверняка был священником в главной церкви и, может быть, даже был епископом. Тертуллиан также утверждает, что Валентин был лично знаком с Оригеном, и можно предположить с некоторыми оговорками, что влияние Валентина на этого отца восточной церкви было значительным.

Общий характер вклада Валентина был успешно отражен Мидом:

Валентин, гностик, который почти что стал Папой, был, пожалуй, единственным человеком, который смог добиться позитивного осознания гностического подхода к посланию Христа. Если бы его избрали Папой, его герметическое видение, соединенное с превосходным ощущением мистического, могло бы способствовать общему расцвету гнозиса в самой структуре Римской Церкви, что привело бы к авторитету парадигмы гностического христианства, которое так и не было изгнано за столетия. Тот факт, что обстоятельства и возрастающий поток регрессивной псевдо-ортодоксии стали причиной его провала, должен быть причислен к величайшим трагедиям христианской истории. Тем не менее, многие существенные черты его уникального вклада сохранились, и только недавно были извлечены из песков пустыни Египта. Наиболее важные из них рассматриваются в оставшейся части этого раздела.

Психокосмогония и Пневматическое уравнение

Часто обсуждаемая космогония Валентина лучше всего понимается на базе одного экзистенциального признания: что-то неправильно. Где-то, так или иначе, ткань бытия экзистенциального уровня человеческого функционирования потеряла целостность. Мы живем в системе, которой не хватает фундаментальной целостности и, таким образом, имеем неисправность. Ортодоксальные христиане, а также евреи признают, что это истинно, но их видение «неисправности» человеческого существования коренится в человеческом грехе — первородном или ином. В отличие от них и подобно всем других гностикам, Валентин признает, что творению не хватало целостности с самого начала, и, таким образом, люди не должны ощущать коллективную вину за то, что называется «падением». Собственные вариации Валентина на гностическую тематику включают выдающееся значение, которое он придает Софии, женской эманации Плеромы. Хотя фигура Божественной Женственности, несомненно, присутствует в гностицизме с момента его основания, о чем свидетельствует учение самого раннего из известных гностиков, Симона Мага, в частности высоко детальная и драматическая проработка мифа о Софии принадлежит Валентину. Первое утверждение о том, что некоторые ученые называют «пневматическим уравнением» Валентина состоит в том, что и система мира, и система человеческого бытия являются испорченными. Люди живут в абсурдном мире, который может возыметь смысл только посредством гнозиса. Даже многие из богов есть иллюзорные сущности, сотворенные человеческим умом для своих собственных весьма ограниченных намерений. В Евангелии от Филиппа, писании школы Валентина, мы находим следующее очень современное (или постмодернистское) высказывание: