Луи Клод де Сен-Мартен - О заблуждениях и истине
О весе, числе и мере
Кому, в самом деле, не известно, что все учреждено по весу, числу и мере? Но вес не есть число, число не мера, и мера не есть ни которое из первых. Да будет же мне позволено сказать, что число есть то, что рождает действие; мера есть, что учреждает его; и вес то, что производит его. Но сии три слова хотя могут вообще ко всему быть прилагаемы, однако без сомнения не долженствуют то же значить и в Животном и в Человеке, одаренном умом: но тем не менее, ежели три части тела Животного основаны на сих трех Началах, должны мы найти их отношение к каждой части.
Посредством органов, находящихся в голове, Животное приводит в движение Начало своих действий; почему и должно отнести число к сей части тела.
Сердце, или кровь, способно бывает к чувствованию, больше, или меньше сильному по мере силы и по сложению тела животного; а как пространством сего чувствования определяется и пространство действия в чувственной части; для того мера приличествует второму отделению тела животного.
Наконец чрева дело есть, по силе кроткого Закона Натуры, разваривать пищу в желудке, а в недрах приготовлять семена возродительные. Для сей причины вес должен относиться к сей третьей части, которая купно с прочими двумя составляет существенно всего животного.
Понеже мы не можем не почувствовать разного свойства сих троякого роду действий, то необходимо должно признать существенную разность и между способностями, являющими оные. Притом не можем отрицать, Что сии разные способности вмещены в одном Существе; и посему нельзя не признаться, что хотя сие Существо составляет единое неразделимое, но тем не менее явствует, что в нем не есть все одинаково, что способность возрастать не есть так, которая делает его чувствительным; а сия не есть та, Которою Существо производит и исполняет свои действия по мере своей чувствительности, и что каждое такое деяние имеет на себе свой знак отличительный.
Различные действия в Животном
Пренесем сие примечание и к человеку: мы чрез сие можем предохранить его от ужасного того замешательства, в которое тщатся ввергнуть его. Ибо ежели примечено уже, что в человеке вес, число и мера представляют способности не токмо разные между собою, но бесконечно выше тех, которые в Веществе чрез сии три Закона нам явлены; то по справедливости можем из сего заключить, что Существо, одаренное таковыми способностями, весьма разнствует от Существа телесного; а познав сие, неизвинительно будет смешивать одно с другим.
Всяк легко согласится на то, что три упомянутые разделения могут приложены быть к человеку в отношении к телесным его действиям, как и ко всякому Животному; ибо человек в сей части есть Животное. Может он, как Животные, помощию органов, в голове находящихся, являть свои способности и дела Животные. Он ощущает, подобно им, чувствования в сердце, И также, как они, ощущает в чреве те действия, которым по телесным Законам покорены все Животные, ради своего сохранения рождения.
И так в сем разумении вес, число и мера принадлежат ему столь же существенно и точно так, как всякому другому Животному.
Но после сего невозможно уже сомневаться, чтоб сии три знака не имели в человеке и таких содействий, каковых ни малейшего следа не представляют все свойства Вещества.
Различные действия в Разумном
Ибо во-первых, хотя мы согласились, что все мысли нынешнего человека приходят к нему отвне, однако ж нельзя и в том спорить, что внутреннее деяние и сознание сих мыслей происходит внутрь его и независимо от телесных чувств. В сих внутренних деяниях найдем мы совершенное изображение сих трех знаков: веса, числа и меры; откуда уже потом истекают все деяния чувственные, на которые человек решится по силе своей свободы.
Первый из сих знаков есть число, которое прилагаем мы к мысли, яко Начало и подлежательное, без которого никакое последующее деяние не могло бы состояться.
После сей мысли находим в человек волю добрую, или злую, и которая одна есть мерило его поведения и сообразности с правосудием; чего ради приличнее всего кажется сей воле второй знак, или мера.
В-третьих, от сей мысли и от сей воли рождается деяние, сходственное с ними; и сему деянию, как плоду оных, должно приложить третий знак, или вес. Однако ж, сие деяние бывает внутри человека, как и мысль и воля: правда, что в последствии рождается от него деяние чувственное, которое представляет взору телесному порядок и течение всего того, что происходило в разуме; но понеже союз внутреннего сего деяния с происшедшим от него чувственным деянием есть истинное таинстве человека; для того не могу я далее о нем говорить, не наруша скромности и не подвергаясь опасности; и хотя после, когда буду рассуждать о языках, поговорю и о сем, однако с осторожностию.
О двух Натурах Человека
Но сие не препятствует признать со мною во внутреннем, или разумном человеке весь, число и меру, изображения Законов, на которых все основано; и хотя признали мы также сии три знака и в Скоте, однако всячески отсережемся сравнивать Скота с Человеком; понеже в Скоте не действуют они далее и не могут действовать, как токмо над чувствами; в человеке же напротив действуют над чувствами и над разумением, но так, как свойственно каждой из сих способностей, и притом относительно к степени, какую одна перед другою занимает.
Если кто упорно отрицает сии две способности в Человеке, то я прошу его обратить только взор свой на самого себя, и он увидит, что разные части его тела, в которых являются сии способности, суть явные показатели разнствия сих способностей.
О двух универсальных Натурах
Когда Человек желает рассматривать вещь умственную; когда намеревается решить какое затруднение: не в голове ли тогда происходит вся его работа?
Когда же напротив рождается в нем чувствование, какого бы свойства оно ни было, и от какого бы побуждения ни произошло, от разумного, или от чувственного: не в сердце ли тогда оказывается всякое движение, Всякое волнение, всякие ощущения радости, удовольствия, Печали, боязни, любви и всех страстей, какие быть в нас могут?
Не чувствуем ли также, сколь действия, Происходящие в каждой сей части нашего существа, Противны друг другу; и ежели бы они не связаны были высшим союзом, то сами по себе были бы непримиримы?
Явная сия разность долженствует паки убедить человека, что в нем есть больше, нежели одна Натура.
Если же человек, не смотря на свое состояние отриновения, находит еще в себе Натуру выше чувственной и телесной; для чего же не хотеть ему допустить подобную Натуру и во всеобщем Чувственном, но также отличную и превосходнее Вселенной, хотя и поставленную над сею единственно для управления.
Обиталище души телесной
Отсюда же научимся, что должно думать о вопросе, который беспокоит вообще людей, то есть: в которой части тела обитает Начало действительное, или душа, и в каком месте назначено седалище всех ее деяний.
В Существах телесных и чувственных действующее Начало находится в крови, которая, как огонь, есть источник телесной жизни; посему, сообразуясь сказанному нами о разных способностях Существ, не можем мы спорить, что главное его обиталище в сердце, из которого простирает оно свое действие во все части тела.
Не должно здесь препинаться возражением тех, которые говорят, что ежели душа телесная в крови, то должно ей разделяться на части и убывать, когда животное теряет часть своей крови; ибо утратою крови ослабевает токмо действие души, поколику теряет она средства своего действования; но сама ни малого не терпит повреждения; понеже, будучи простая, необходимо должна быть неразделима.
И так то, что называем смертию тел, есть не иное что, как совершенный конец сего действия, которое лишается своих помощников, как то бывает в болезнях, от истощения сил происходящих; или стесняется, как то бывает в мокротных болезных; или наконец чрезмерно делается свободным, и чрез того прекращенным и прерванным, как то бывает при уязвлениях членов, необходимо нужных к жизни тела.
Обиталище души разумной
Хотя и утверждаю я, что жизнь, или душа телесная находится в крови, однако должен примолвить и то, что кровь есть нечувствительна. Сие замечание может показать человека разность между способностями Вещества и способностями Начала Вещества, И не допустить их смешивать два Существа столь различные.
Поелику человек подобен животным жизнию его телесною и чувственною, то все, приписуемое действующему Началу животному, может ему приличествовать относительно токмо к сей его части. Но что касается до его Начала разумного, как оно не сотворено обитать в Веществе, то весьма ошибаются люди, когда ищут жилища его в Веществе, И назначают ему обиталище недвижное и узы, взятые от составов телесных, будто частица Вещества нечистого и тленного может служить оградою Существу сей природы.
