Луи Клод де Сен-Мартен - О заблуждениях и истине
В самом деле известно, что огонь, будучи Начало всякого действия стихийного, собирает пары земные и небесные, из которых составляет перун; он же приводит их в кипение, и потом раздробляет их; и так огню должно приписать рождение и возжение перуна.
Что касается до шуму, Происходящего от возжжения перуна, оный не иному чему приписать можно, как ударению соляной части о столбы воздуха; понеже огонь сам по себе не может издавать шуму; что легко видеть можно, когда он действует на свободе; и хотя огонь есть Начало всякого стихийного действия, однако ж ни одно из сих действия не было бы чувствительно в Натуре без соли: цвет, вкус, запах, звук, магнитная сила, электрическая сила, свет, все сие показывает себя и является чрез нее: для сего то не можем сомневаться, чтобы она не была также орудием и громового шуму; поелику чем более Вещество перуна напоено соляными частями, тем сильнее его и сверканье.
Не можем также сомневаться, что соль вместе втечение в цвет молнии, которой белее бывает, когда соль господствует, нежели когда сера преизобилует.
Наконец столь справедливо то, что соль есть орудие всех чувственных действий, что перун опаснее тогда бывает, когда изобилует солями; понеже возгарание его, будучи сильнее, производит удары крепче и разорения ужаснейшие.
Впрочем, сие возгарание от изобилования соли бывает почти всегда в нижней части облака, как в грубейшей, менее подверженной жару, и следовательно способнейшей к замерзанию, от чего и бывает град.
Напротив, когда перун изобилует серою, гремение его не бывает столь резко и отрывисто, молния красного цвету, и огнь редко досягает до нас своим действием; понеже тогда обыкновенно вспыхивает вверху по причине слабости сея части облака, и по природному свойству огня стремится вверх.
Для того-то думают, что при всяком ударе падает перун на землю, хотя не всегда имеем очевидное тому доказательство. Для сего также, зная вещества, из коих перун можно узнавать, на которую часть земли может он пасть, понеже всегда он стремится к сходственным себе веществам; однако ж нельзя определить той самой точки, на которую упадет; ибо для сего надобно совершенно знать путь его стремления; но в сражении и борьбе всех сих разных веществ направление пути переменяется ежеминутно.
Здесь ясно видим дело двойственного действия Натуры. При всем том все разные сии ударения, толико беспорядчные во наружности, ежели рассматривать их ближе, Равно как и все прочие действия телесные, представляют нам постоянный Закон Причины, правящей ими; паче же в сем стремлении веществ грома к веществам, им сходственным, сия причина являет свое могущество и свойство.
В самом деле, если бы перун стремился к такой части зменой, в которой бы мог он потерять свое сообщение с воздушными столбами, напоенными теми же веществами: то бы стремление его пресеклося и он бы угас в точке падения своего, когда бы сотлело все вещество его. Для сей-то причины перун никогда не поднимается вверх, ежели упадает в глубокие воды; ибо тогда пресекается свободное сообщение его с Воздухом, и он там не находит сходственных себе веществ.
Но когда путь его стремления идет по воздушным столбам, отягченным веществами, ему сходными, тогда пробегает он их с большим, или меньшим усугублением сил своих, по количеству встречающейся ему сходной пищи. И так может он посредством всех сих столбов, из коих состоит атмосфера, Проложить весьма быстро разные дороги, и даже весьма противуположные друг другу: равно как должен отвратить свой бег, когда найдет противные себе вещества, или такое место, где воздух не имеет исхода; понеже таковый воздух, будучи непроницаем, делает ему непреодолимое сопротивление; словом, он не прежде остановится, как не найдет уже более веществ для своего питания; и когда, кажется, уже пресекается его течение, ежели встретятся новые вещества, сходные ему, воспринимает новые вещества, сходные ему, воспринимает он силы свои и производит новые действия.
Вот от чего течение его кажется быть столь непорядочно и вообще столь непонятно; однако нельзя отрицать, что и в самой сей неправильности есть Закон; понеже все Начала, доселе показанные, свидетельствуют о том, и все их произведения являют его: и так нет минуты, в которую бы сия Натура себе самой была оставлена, и в которую бы она могла сделать хоть один шаг без сей Причины, которая поставлена управлять ею.
Я скажу только одно слово к тому, о чем мы теперь только говорили. Вообще думают, что кто увидит молнию, тому не опасен громовой удар. Посмотрим, какого вероятия достойно сие мнение.
Ежели бы в воздухе был один только столб и однажды бы возигался перун, то по истине, кто увидел молнию, тому не опасен был бы удар, который с нею сопряжен; ибо Время небесное столь скоро, что не может быть примечено на Земли.
Но как воздушные столбы, отягченные веществами, сходными перуну, бывают в не малом числе, то можно избежать от вспыху первого столба и не избавиться второго, ниже всех тех, которые после усмотренной уже молнии воспалятся; понеже перун не прекратит своего бега, покамест встречать будет столбы, удобные к его питанию.
Предохранительные средства от грома
Тогда человек, Который усмотрел первое блистание молнии, напрасно почтет себя в безопасности, доколе не обойдет молния всего ряда вспыхов предлажающих ее.
Однако ж то правда, что сие мнение не без основания, и по некоторому отношению нельзя его оспаривать; ибо не бывает молнии без вспыху, а тем паче не бывает вспыху без молнии; а как между ими нет почти никакого расстояния времени, в которое может человек поражен быть от первого вспыху, или от последнего: то явственно, что он не увидит сверканья того вспыху, коего ударом поражен будет.
Сии примечания натуральные сколь сами по себе ни маловажны, однако показались мне весьма способными, Чтобы начертать человеку повсемественность того Начала, к которому должен он прилепляться, ежели желает знать: к сему примолвлю только то, что из всего того, что я предложил, читатель легко дознается, каким средством предохранять себя от грома. Оно состоит в том, чтобы пресечь столбы воздушные всякого положения, то есть и горизонтальные и перпендикулярные и прогнать к краям устремление перуна; ибо тогда находяся в средоточии, нельзя опасаться, чтоб оной приближился.
Не скажу я причины сему, дабы не отступить от моей обязанности; пусть читатели сами изыскивают ее; я же прошу их размыслить о том, что прочитали о разных свойствах и действиях Стихии, равно как и о Законах, Правящих ими, хотя оные по наружности кажется быть в величайшем неустройстве; они без сомнения заключат из сего, что хотя не могут усмотреть Причин и действователей, блюстителей сих Законов, однако не возможно отрицать существования их. Станем продолжать наше исследование, и докажем самым человеком действительное бытие Причин высших, или отменных от чувственного.
Отношение Стихий к Человеку
Выше сего учиненные показания о сходстве трех Стихий с тремя разными частями тела человеческого, могут относительно к человеку иметь изъяснение высшее и достойное человека, Которое тем паче должно быть ему приятно, что прямо относится к его Существу, И покажет ему различие способностей его чувственных и способностей разумных, или лучше сказать, способностей его страдательных и способностей действительных.
От неведения сих вещей большею частию люди впали во все Заблуждения о собственном их естестве; и ради того, что не усмотрели они весьма явных неравностей, не имеют еще первых понятий о Существе своем.
Заблуждения главные
Ибо истинная причина, по которой они почли себя подобными скотам, есть без всякого сомнения та, что не различили они разных своих способностей. И так смешав способности Вещества со способностями умными, Не познали они в человеке более, как единое Существо, а потому и единое токмо Начало и единое естество во всем, что существует: таким образом человек, Скоты, камни, вся Натура, для них суть одинакие Существа, отличные друг от друга токмо по составу и расположению органов своих и по наружному образу.
Не повторю я здесь того, что при начале сего сочинения уже сказал о разности врожденных действий в Существах, равно как и о разности всего Вещества и его Начала; из чего можно было ясно видеть, сколь много те заблуждали, которые смешали все сии вещи. Но прошу моих читателей приметить со вниманием, что происходит в скотах, которым приличествует, как и человеку животному, разделение их образа на три различные части, и рассмотреть, не может ли нам каждое из сих трех отделений показать способности, точно разные, хотя и одному Существу они принадлежат, и хотя все имеют целию и концем своим вещественность.
О весе, числе и мере
