Джеффри Арчер - Бойтесь своих желаний…
– Дело совсем не в тебе, дурачок. При всем желании я не смогла бы любить тебя еще сильнее. Просто…
– Что просто?
– Когда ты сирота, ты однозначно задаешься вопросом…
– Джесс, ты иногда такая глупенькая. Я люблю тебя, и мне нет никакого дела до того, кто твои родители или кем они были. А сейчас отпусти-ка, у меня для тебя маленький сюрприз.
Джессика выпустила своего жениха из объятий, и тот достал из внутреннего кармана коробочку, обтянутую красной кожей. Она открыла ее и рассмеялась, увидев баночку «Рыбный паштет Бингэма». «Паштет, который едят даже рыбаки».
– Ты внутрь загляни, – подсказал он.
Она открутила крышку и окунула палец в паштет.
– Фу, – проронила она, а затем вытянула изящное викторианское обручальное кольцо с сапфиром и бриллиантом. – Ох… Не в каждой банке найдешь такое. – Она облизала кольцо и воскликнула: – Какая прелесть!
– Кольцо моей бабушки… Бетси была девушкой из Гримсби, и мой дедушка женился на ней, еще когда работал на рыболовном траулере, задолго до того, как сколотил состояние.
Джессика по-прежнему не отрывала глаз от кольца.
– По-моему, я его не достойна.
– Бетси бы такая мысль в голову не пришла.
– А как же твоя мама? Как она среагирует, когда увидит его у меня?
– Вообще-то, это была ее идея. Так что пойдем вниз и сообщим им новости.
– Подожди немного… – прошептала Джессика, вновь обнимая его.
24Следующим утром после завтрака Клайв повел свою невесту прогуляться вокруг земельных владений Мейблторп-Холла, но они успели посмотреть только сад и озеро, прежде чем мать Клайва утащила Джессику за покупками в Лут.
– Знаешь, всякий раз, как прозвенит звоночек кассы, просто думай об этом как о еще одной баночке рыбного паштета, – посоветовал Клайв, усаживая Джессику на заднее сиденье рядом с Присциллой.
Когда они вернулись в Мейблторп-Холл к позднему ланчу, Джессика с трудом несла коробки и пакеты с двумя платьями, кашемировой шалью, парой туфель и крохотной черной вечерней сумочкой.
– К сегодняшнему ужину, – пояснила Присцилла.
Джессика могла лишь гадать, сколько ящиков с баночками рыбного паштета необходимо продать, чтобы оплатить счета. Она была искренне благодарна Присцилле за щедрость, но, едва оставшись в комнате с Клайвом наедине, твердо сказала ему:
– Это не тот стиль жизни, которому я бы хотела предаваться больше двух дней.
После ланча Клайв вновь повел ее смотреть оставшуюся часть владений, но ненадолго – только чтобы успеть вовремя к чаю.
– А у вас в семье все время едят? – спросила Джессика. – Удивляюсь, как твоей маме удается оставаться такой стройной.
– Она не ест, а просто ковыряется в еде, разве ты не заметила?
– Давайте просмотрим список приглашенных к обеду гостей? – предложила Присцилла, когда подали чай. – Епископ Гримсбийский и его жена Морин. – Она подняла глаза от списка. – Разумеется, все мы надеемся, что епископ будет проводить церемонию.
– А о какой церемонии речь, дорогая? – спросил Боб, подмигнув Джессике.
– Прошу, не называй, пожалуйста, меня «дорогая», – сказала Присцилла. – Это так банально, – добавила она, вновь обращаясь к списку. – Мэр Лута, советник Пэт Смит. Я в высшей степени не одобряю, когда сокращают имена. Когда мой муж станет старшим шерифом графства, я буду настаивать, чтобы каждый звал его Робертом. И наконец, моя давняя школьная подруга леди Вирджиния Фенвик, дочь графа Фенвика. Мы с ней, знаете ли, в один год выходили в свет.
Джессика вцепилась в руку Клайва, чтобы унять охватившую ее дрожь. Она не произнесла больше ни слова, пока они не вернулись к ней в комнату.
– Что с тобой, Джесс? – спросил Клайв.
– Неужели твоя мама не знает, что леди Вирджиния была первой женой дяди Джайлза?
– Конечно знает. Но ведь все это было давным-давно. Кому какое дело? Я, если честно, удивлен, что ты вообще ее помнишь.
– Встречалась с ней всего лишь раз, в день похорон бабушки Элизабет, и единственное, что помню, это как она настаивала, чтобы я обращалась к ней «леди Вирджиния».
– Она и сейчас такая, – усмехнулся Клайв, не воспринимая слова Джессики всерьез. – Вот увидишь, с годами характер леди Фенвик стал как будто мягче, хотя, знаешь, странное дело: в ее присутствии отчего-то проявляются худшие черты характера моей милой матушки. Папа, я точно знаю, терпеть ее не может, так что не удивляйся: когда подружки соберутся вдвоем, он тут же отыщет повод улизнуть.
– Мне очень нравится твой папа, – призналась Джессика.
– А ты – ему.
– Почему ты так считаешь?
– Не напрашивайся на комплимент. Но скажу по секрету, он тут уже выдал мне: «Будь я на двадцать лет моложе, у тебя не было бы и шанса».
– Какой милый.
– При чем здесь «милый», он говорил всерьез.
– Пойду переоденусь, а то опоздаем к обеду, – спохватилась Джессика. – Я еще не знаю, какое из двух платьев надеть.
Клайв отправился в свою комнату. Джессика примерила оба, подолгу смотрясь в зеркало. К тому времени, когда вернулся Клайв и попросил ее помочь завязать галстук, она так ничего и не решила.
– Так какое надеть? – беспомощно спросила она.
– Голубое, – ответил Клайв и опять ушел.
Вновь она пригляделась к своему отражению в зеркале: представится ли другой случай покрасоваться в каком-нибудь из этих нарядов? Только не на студенческом балу.
– Ты выглядишь потрясающе! – воскликнул Клайв, когда она наконец вышла из ванной. – Изумительное платье!
– Твоя матушка выбирала. – Джессика повернулась на месте.
– Что ж, нам пора. Кажется, я слышал, машина подъехала.
Джессика подхватила кашемировую шаль, набросила на плечи, еще раз взглянула на себя в зеркало и взяла Клайва за руку. Они спустились по лестнице и вошли в гостиную; как раз в этот момент раздался стук во входную дверь.
– В этом платье ты просто божественна, – охнула Присцилла. – И шаль так к месту. Не правда ли, Роберт?
– Да, просто идеально, дорогая.
Не успела Присцилла нахмуриться, когда дворецкий распахнул дверь и объявил:
– Епископ Гримсбийский и миссис Хэдли!
– Боже! – воскликнула Присцилла. – Как замечательно, что вы смогли приехать к нам. Позвольте представить вам мисс Джессику Клифтон – она только что обручилась с моим сыном.
– Счастливчик Клайв, – проговорил епископ.
А Джессика в этот момент задумалась, как бы она нарисовала его – в длинной черной рясе, пасторской пурпурной сорочке и ослепительно-белом воротничке.
Несколько минут спустя появился мэр Лута. Присцилла настояла на том, чтобы представить его как советник Патрик Смит. Когда Присцилла покинула комнату, чтобы встретить последнего гостя, мэр шепнул Джессике:
– Только моя матушка и Присцилла называют меня Патриком. Мне очень хотелось бы, чтобы вы стали называть меня Пэт.
И тут Джессика услышала голос, который словно никогда не забывала.
– Присцилла, милочка, сколько лет, сколько зим!
– Да уж, – в ответ проворковала Присцилла, входя в гостиную.
Следом за хозяйкой вплыла Вирджиния.
Представив Вирджинию епископу, Присцилла повела ее через всю комнату знакомиться с Джессикой:
– Позволь представить тебе мисс Джессику Клифтон, которая только что обручилась с моим сыном.
– Добрый вечер, леди Вирджиния. Вы, наверное, меня не помните.
– Как же я могу не помнить, хотя тебе было, наверное, лет семь или восемь. Вы только посмотрите. – Она отступила на шаг. – Ты же выросла в настоящую красавицу! Знаешь, ты так похожа на свою покойную маму. – (Джессика не нашлась что ответить, но этого как будто и не требовалось.) – Я столько слышала восторженных отзывов о твоей успешной работе в Слейде. Родители, наверное, гордятся тобой.
И только много позже Джессика начала задаваться вопросом: каким образом леди Вирджиния могла слышать о ее работе. Сейчас же в ушах ее звенели ласкавшие слух: «Какое потрясающее платье», и «Какое изысканное кольцо», и «Какой же Клайв счастливчик».
– Развеян еще один миф, – проговорил Клайв, когда они рука об руку вошли в обеденный зал.
Джессика по-прежнему чувствовала себя не очень уверенно и с облегчением обнаружила, что ей определили место между мэром и епископом, в то время как леди Вирджиния уселась по правую руку от мистера Бингэма на другом конце стола, достаточно далеко, чтобы Джессике не пришлось поддерживать с ней беседу. Как только основное блюдо убрали – слуг оказалось больше, чем гостей, – мистер Бингэм постучал по своему бокалу чайной ложкой и поднялся со своего места во главе стола.
– Сегодня, – начал он, – мы приветствуем нового члена нашей семьи, исключительную молодую леди, которая оказала моему сыну честь, дав согласие стать его женой. Дорогие друзья, – он поднял свой бокал, – за Джессику и Клайва!
Все встали и повторили хором: «За Джессику и Клайва!» Даже Вирджиния подняла свой бокал. Можно ли чувствовать себя более счастливой, мелькнуло в голове у Джессики.
