Кэти Стаут - Привет, я люблю тебя
Я кланяюсь.
– Большое спасибо, что пригласили меня в свой дом.
– Добро пожаловать, – говорит она на великолепном английском.
– Знаешь, мам, у меня не было соседки лучше Грейс, – говорит Софи. – Мне даже кажется, что и Джейсону она нравится.
Лицо Джейсона каменеет, однако слабый румянец на щеках выдает его. Миссис Бэ смеется.
– Ну, значит, она замечательная девочка. – Она манит меня. – Проходи. Садись.
Я сажусь на диван и обнаруживаю, что он намного удобнее, чем я предполагала.
– Софи рассказала, что ты впервые в Сеуле, – говорит миссис Бэ. – Что ты думаешь?
– Потрясающий город! – отвечаю я. Из-за нервного напряжения мой голос звучит излишне восторженно. – Ну, я в том смысле, что я здесь всего час, но уже под впечатлением!
Выдохни, Грейс. Говори нормальным голосом. Это же не знакомство с твоей будущей свекровью.
– Я поведу ее на рынок, – говорит Софи. – Может, завтра.
Миссис Бэ откликается с большим энтузиазмом – моя мама никогда бы себе такого не позволила:
– О, там просто здорово!
Следующий час мы проводим в приятной беседе, и я ни одной минуты не чувствую неловкости. Миссис Бэ расспрашивает меня о Теннесси, о планах на колледж, задает тактичные вопросы о семье и не любопытствует излишне – за что я ей благодарна.
Перед ужином Софи показывает мне свою комнату – мою спальню на предстоящий месяц. Стены цвета фуксии увешаны гигантскими постерами с ее любимыми актерами, повсюду наклеены фигурки мультяшных героев. Такое впечатление, будто это комната восторженной малолетки, но почему-то этот стиль очень подходит Софи. Ее кровать, застланная пушистым розовым покрывалом, может вместить нас обоих. Я ставлю свой чемодан рядом с комодом.
Мы перебираемся на кухню, и я обнаруживаю, что к ужину миссис Бэ приготовила бибимбап: традиционное корейское блюдо из белого риса, жареных овощей и яиц с соусом чили. Я хорошо научилась есть палочками, поэтому вполне свободно чувствую себя за столом и не смущаюсь, однако мне не удается скрыть свой шок, когда после первого же укуса у меня во рту разгорается настоящий пожар.
Я принимаюсь глотать воду, а Софи хихикает.
– Остро? – спрашивает она.
Я кошусь на миссис Бэ, не желая ее обидеть.
– Нет, все здорово!
Мой рот продолжает гореть. Я подцепляю кусок капусты, политой красным соусом, пробую и понимаю, что она еще острее, чем бибимбап. Эти люди что, решили прикончить меня?
Выпив всю воду до дна, я спрашиваю:
– А что это?
– Кимчи, – отвечает Софи, указывая на капусту. – Вкусно, правда?
– Мм… да.
Да. Если тебе нравится это адское блюдо из прочесноченной и дико острой капусты. Запомнить и не забывать: в будущем держаться подальше от кимчи.
Сидящий рядом со мной Джейсон весело усмехается и, видя, что я дышу, приоткрыв рот, придвигает мне свой стакан с водой. Я разрываюсь между желанием обидеться на него за смех и обнять его, но ограничиваюсь тем, что опустошаю и его стакан.
После ужина мы ложимся спать. Кажется, будто путешествие длилось целую вечность, хотя на самом деле мы ехали всего несколько часов. Прошлой ночью я не спала, прокручивая в голове разговор с мамой. Наверное, она сейчас жалуется на меня отцу и шлет мне злые флюиды через Тихий океан. С нее станется.
Мой телефон жужжит, извещая, что пришло сообщение, и прерывает мои грустные размышления. Я открываю фото от Джейн. Она стоит позади мамы и жестом показывает, что ей хочется повеситься. Я читаю подпись: «убей меня… целый месяц без школы… одна, с нашей мамочкой… а ты развлекайся».
Мне смешно, но слова Джейн все же западают в душу. Нельзя допустить, чтобы переживания из-за маминого мнения отравили мне каникулы. Я в Сеуле, необыкновенном городе, и впереди Рождество. Настало время развлечений.
* * *На следующий день мы с Софи слоняемся по дому в пижамах. Джейсон отсутствует, и когда я спрашиваю о нем, Софи говорит:
– Ему пришлось поехать на студию, поговорить со своим менеджером о фильме. На днях начинаются съемки.
Она переключает каналы на телевизоре и останавливается на обозрении светских сплетен. Я ничего не понимаю, но догадываюсь, что откровенные фотографии звезд сопровождаются отнюдь не лестными комментариями.
На экране появляется фото «Эдема», и я подаюсь вперед.
– Софи, что они говорят?
Она пожимает плечами.
– Ничего существенного.
Теперь нам показывают видео, снятое, судя по всему, в подземном торговом центре, в Инчхоне. На нем Софи, я и ребята. На корейском телеэкране я выгляжу очень даже неплохо, взгляд немного затравленный, но наряд, я бы сказала, смотрится шикарно.
– Они пытаются вычислить, в какой школе учится Джейсон? – спрашиваю я.
– Ага, но пресса гадает об этом с августа. Хотя его появление в Инчхоне позволит им сузить поиски. – Она принимается грызть ноготь. – Невероятно, что никто из школы еще не слил информацию.
– Ну, может, администрация хорошенько пригрозила? Никто же не хочет, чтобы его исключили, если выяснится, что он проговорился.
– Наверное, – говорит она.
В телевизоре появляется «Эдем» на одном из концертов, и Софи хмурится.
– Что? – спрашиваю я. – Что они говорят?
Она закатывает глаза.
Рассказывают, что Йон Джэ ездил в Китай на каникулы и жил у своего отца в Пекине. Хотят раздуть из этого большую сенсацию, типа, что у группы проблемы и все в таком роде. А Йон Джэ просто хотел побыть с семьей.
Несмотря на это, Софи не видит в этом проблемы, я подозреваю, что в сюжете есть определенный смысл. Ведь среди парней чувствуется некоторое напряжение. Во всяком случае, между Джейсоном и Йон Джэ.
Парадная дверь открывается, и входит Джейсон. За ним влетает резкий порыв ветра. Чтобы защититься от холода, я зарываюсь в подушки на диване, подтягиваю колени к груди.
Джейсон плюхается на диван рядом со мной и тут же хмурится и тяжело вздыхает, видя, что идет по телевизору.
– Зачем вы смотрите эту муть?
– А тебе-то что? – спрашивает Софи.
– Все эти шоу врут напропалую и на своем вранье делают деньги. – На его лице появляется пренебрежительная гримаса. – А вы тратите на это время.
– Если тебе не нравится, иди куда-нибудь еще. – Затем Софи добавляет: – Кстати, чуть раньше они говорили о вас. Сказали, что у «Эдема» проблемы. Очевидно, вы, ребята, к январю развалитесь.
Она смеется, но Джейсон мрачнеет, и я не считаю возможным предаваться веселью. Я ловлю его взгляд, и он снова прячет свои эмоции под маской безразличия. Но поздно, я уже успела заметить его беспокойство.
– Какие планы на вечер? – спрашивает он, меняя тему. – Сегодня суббота. Ты не хочешь повести Грейс куда-нибудь повеселиться?
– Не переживай, мальчик-одуванчик, – отвечает Софи.
Я удивленно поднимаю брови.
– Мальчик-одуванчик?
Джейсон вздыхает и с изможденным видом откидывает голову на спинку дивана, а Софи лукаво улыбается.
– Это значит красавчик, – говорит она. – Тебе не кажется, что Джейсон – самый красивый из всех исполнителей?
Сохраняя на лице равнодушное выражение, Джейсон запускает в Софи подушкой. Она ловит ее и хохочет.
– Пошли, Грейс. – Она встает и потягивается. – Он прав. Пора. Давай одеваться.
Закутавшись в несколько слоев одежды и надев на голову вязаные наушники, выданные Софи, я возвращаюсь в гостиную. Джейсон все еще сидит на диване. Он оглядывает меня с ног до головы, и я опускаю взгляд. Его внимание вызывает у меня в душе причудливую смесь смущения и радости.
– Куда вы идете? – спрашивает он.
Софи, стоя перед зеркалом, поправляет волосы.
– На Кванчжан[31] – хочу, чтобы она попробовала настоящей корейской еды. До метро мы дойдем пешком.
– Ты с нами? – спрашиваю я у Джейсона.
Но Софи отвечает за него:
– Ему нельзя туда, там многолюдно. Фотографы будут весь вечер ходить за ним по пятам, а это, поверь мне, совсем не весело.
Я падаю духом и тут же принимаюсь уговаривать себя, что ничего страшного не произошло. И вообще, все только к лучшему. Если мы с ним появимся вместе, придется – опять – бегать от папарацци и он опять будет жаловаться на то, что поклонники портят ему жизнь.
Настроившись на холод, мы с Софи выходим из дома. Холод мгновенно вгрызается в мои пальцы, и я поспешно надеваю варежки. Софи смеется над моей неспособностью адаптироваться к промозглой погоде.
– Тебе там понравится, – говорит она. – Это не тусовочное место, но там лучшая еда во всем Сеуле. И рынок традиционный, не то что другие, поновее, так что ты в полной мере прочувствуешь Корею.
Я киваю, но не слушаю ее. Я не могу не задаваться вопросом, чем займется Джейсон, пока нас не будет дома, и хотел бы он или нет пойти вместе с нами.
Когда позади нас хлопает дверь и я слышу шаги на деревянной лестнице, во мне вспыхивает надежда. Я поворачиваюсь и вижу, как по дорожке к нам спешит Джейсон. Его лицо наполовину скрывает объемный шарф, руки засунуты в карманы кожаной куртки.
