Кэти Стаут - Привет, я люблю тебя
Я прижимаю холодные пальцы к пылающим щекам. Из-под опущенных ресниц текут слезы, но я сдерживаю рыдания, понимая, что у меня в любой момент может начаться истерика. Я пытаюсь отыскать Периодическую таблицу, спрятанную где-то под страхом, болью и нервотрепкой. Железо, кобальт, никель, медь, цинк. Я перечисляю химические элементы до тех пор, пока не успокаиваюсь настолько, чтобы вздохнуть полной грудью.
– Грейс, ты как?
Голос Джейсона прорывается сквозь пелену ужаса и тоски. Я поднимаю голову, тыльной стороной ладони вытираю слезы и только после этого поворачиваюсь к нему.
– Замечательно. – Я кривлю губы в подобии улыбки, от усилия у меня ноют щеки.
– Звонила твоя мать?
– Почему ты так решил? – Я смеюсь, но даже я слышу, что смех звучит фальшиво.
Джейсон хмурится.
– Если ты передумаешь и решишь ехать домой, не чувствуй себя обязанной. Я подумал… нет, мы подумали, что ты с радостью поедешь с нами. Но мы поймем, если не поедешь.
– Нет! Я хочу ехать с вами. А мама прекрасно обойдется без меня. – На этот раз мой смех искренен и помогает мне немножко расслабиться.
Джейсон пристально смотрит на меня, изучает мое лицо. Он наверняка заметил следы слез на щеках и покрасневшие глаза. Черт, ну почему я не из тех девчонок, которые только хорошеют, когда плачут?
– Ты уверена? – спрашивает он.
– Абсолютно! – То ли потому, что ссора с мамой заставила меня забыть об условностях, то ли потому, что мне кажется, что хуже просто быть уже не может, я беру Джейсона под руку и тащу его обратно на дорожку. – Не знаю, как ты, а я готова праздновать свое освобождение от занятий. Благодаря Софи я теперь одержима корейскими мелодрамами. Хочешь посмотреть пару серий?
Он напрягается от моего прикосновения, но руку не вырывает.
– Конечно, – бормочет он.
Оставшуюся часть вечера мы проводим в нашей комнате, едим лапшу рамэн и смотрим дораму. Мы сидим вплотную друг к другу на моей кровати – я между Софи и Джейсоном – и наблюдаем, как главный герой надирает задницу продажному майору.
Я часто ловлю на себе взгляды Джейсона, и его интерес меня радует. Он даже позволяет мне отпустить пару шуток насчет звезд к-попа, ставших актерами, и не огрызается в ответ. Он действует на меня успокаивающе, и мне на несколько часов удается забыть о маме, и о Рождестве, и о той боли, что просыпается во мне при мыслях о доме. На несколько часов я становлюсь Новой Грейс – той, которая закончила свой самый сложный семестр, держалась за руки с красивым парнем и писала песню вместе с корейской поп-звездой.
Мне нравится эта Новая Грейс. Возможно, однажды она понравится и маме.
Глава четырнадцатая
«грейси ты меня бесишь, п.с.
ты оставила меня здесь ОДНУ с предками, и у меня тут последний круг дантова ада… это не окей… я никогда тебя не прощу… конечно, если ты привезешь мне симпатичного парня, тогда мы снова будем подругами.
и я хочу, чтобы ты ВСЕ рассказала мне про сеул твои письма такие короткие и жалкие с этим «из кореи с любовью», что я уверена, твоя единственная цель – заставить меня сойти с ума от зависти (будешь шокирована: это работает).
а теперь ты вообще едешь в город моей мечты?! (ладно, может, город моей мечты – это токио, но сеул на втором месте.) ты сейчас не видишь, как я сердито смотрю на тебя… я знаю ты не любишь фотать, но ПОЖАЛУЙСТА сделай побольше фоток для меня, ладно? Скууууууууууууучаю по тебееееееееееееееее!!!
из земного ада, с завистью джейн»
* * *Я кладу телефон в карман и надеваю на плечо сумочку. Мы минуем арку и официально покидаем кампус на время рождественских каникул. Я следую за неоноворозовым чемоданом Софи, направляясь к поджидающему нас блестящему черному автомобилю.
Джейсон идет за мной. Он плотно запахнул куртку и поднял воротник, его глаза прячутся за «авиаторами». Наверное, очки нужны ему для дополнительной крутости – а зачем еще, ведь сквозь плотные тучи не пробивается ни единый лучик солнца, а асфальт покрыт тонким слоем снега, выпавшего за ночь.
С океана дует резкий ветер, такой сильный, что у меня перехватывает дыхание. Я ежусь. Скажу честно: я – южанка и не люблю холод. Вдобавок, в этом году выдался необычно холодный декабрь.
– Почему здесь так холодно? – говорю я сквозь стиснутые зубы.
Софи смеется и разводит руками.
– Это освежающая прохлада.
– Может, для тебя – да, – бормочу я.
Из машины выходит водитель, другой, не тот, что вез нас с Джейсоном из Инчхона. В наглаженном черном костюме, седеющий, с мрачным выражением на лице, он напоминает строгого дедушку. Или агента ЦРУ.
Софи с воплем оббегает машину и бросается ему на шею. Вся его суровость улетучивается от улыбки. Они быстро говорят о чем-то по-корейски.
Джейсон укладывает наши вещи в багажник, и мы все загружаемся в салон.
Софи садится на переднее сиденье, хотя, судя по неодобрительному взгляду водителя, ездить спереди ей не полагается. Но машина трогается с места, мы спускаемся с гор, проносимся через город, а потом пересекаем пролив по мосту.
– Грейс, – говорит Софи, оборачиваясь, – хочу представить тебе нашего замечательного Ён Джо, семейного водителя.
– Здравствуйте, мисс Грейс. – Ён Джо ловит мой взгляд в зеркале заднего вида и кланяется.
– Здравствуйте! – Я машу ему и получаю в ответ легкую улыбку, которую я воспринимаю как победу.
– Нас ждет масса интересного, – с восторгом говорит Софи. – Как же я рада, что ты поехала с нами!
– Я тоже.
Но у меня сжимается сердце, когда я вспоминаю последний телефонный разговор с мамой. Вчера она позвонила снова и разговор закончился тем, что мы практически орали друг на друга. Прежде я никогда не показывала ей такого открытого сопротивления, и вряд ли кто-то из нас двоих знал, как реагировать в такой ситуации. Однако, что сделано, то сделано.
Инчхон остается позади, Ён Джо нажимает на газ, и машина летит по автостраде, ведущей к Сеулу. Софи трещит без умолку, рассказывая о наших планах на каникулы, но я слушаю ее вполуха, мой взгляд прикован к окну.
Падает легкий снежок. Промышленные предприятия и длинные пустые участки береговой линии сменяются небоскребами и забитыми машинами улицами. Я не могу оторваться от этого зрелища, от восторга у меня бешено колотится сердце.
Мое радостное возбуждение нарастает с каждой минутой: вокруг жизнь, толпы людей. Бизнесмены в костюмах. Дети, идущие домой из школы. Подростки на автобусных остановках. Кофейни на каждом углу – в буквальном смысле.
Здесь люди ходят быстрее, чем на Канхва. На них элегантные костюмы, в руках – кейсы с бумагами. Куда-то спешит компания женщин – все на высоченных каблуках, в одинаковых юбках-карандаш и в жакетах.
Мы въезжаем на длинный мост над каналом, который делит центр города надвое. Вдоль набережных тянутся широкие пешеходные зоны. Мы останавливаемся на красный свет, я смотрю вниз и вижу парочки, которые гуляют, взявшись за руки.
Джейсон снимает очки.
– Что скажешь?
– Это напоминает мне Нью-Йорк. Огромный город. И… модный.
Он кивает.
– Сеул действительно похож на западный город, так что, думаю, он тебе понравится.
– Ты намекаешь, что незападные города мне не нравятся?
– Нет, я просто имел.
Я смеюсь, перебивая его.
– Я пошутила. Я поняла, что ты имел в виду.
Ён Джо увозит нас из центра в менее оживленную часть города с тихими улочками и красивыми жилыми домами. Машина минует ворота и подъезжает к пешеходной дорожке, ведущей к двухэтажному белому дому, встроенному прямо в склон холма. Ён Джо достает из багажника вещи и катит наши с Софи чемоданы к парадному крыльцу.
Мы поднимаемся по лестнице, и Софи толкает дверь.
– Омма! – кричит она, сбрасывает туфли, надевает тапочки и бежит в гостиную.
Гостиная шикарно отделана в современном стиле: белые стены, белый ковер, массивные стеллажи из дерева отделяют комнату от кухни. Только черный диван, пожалуй, слишком угловат, для того чтобы быть удобным. Я смотрю на Софи, которая садится на диван рядом с женщиной, и у меня начинается нервная дрожь.
Мама Софи и Джейсона одета в платье от Шанель, которое я видела в Интернете несколько месяцев назад. Оно, вероятно, стоит больше, чем половина моего гардероба. Обычно женщины, которые предпочитают такие платья напоминают неприступных матрон, но миссис Бэ излучает душевное тепло.
Такой и должна быть мама.
Она поднимает голову, когда мы с Джейсоном входим в комнату, и ее лицо озаряет улыбка. Она встает и раскрывает объятия сыну:
– Хён Джун-а.
Джейсон обнимает ее.
– Привет, мам.
– А это Грейс? – Она одаривает меня улыбкой.
Я кланяюсь.
– Большое спасибо, что пригласили меня в свой дом.
– Добро пожаловать, – говорит она на великолепном английском.
