Сара Райнер - Другой день, другая ночь
В дверь палаты стучат.
– Да жива я, жива! – кричит Эбби.
Она надеялась, что после разговора с Бет от нее отстанут.
– Вас к телефону, – сообщает через дверь Сангита. – Можете поговорить в медсестринской, если хотите.
Черт, думает Эбби, я ведь не просто так отключила мобильный. Она встает с кровати, размышляя, не попросить ли еще одну таблетку диазепама, поскольку предыдущая – она уверена – уже почти не действует.
– Не знаете, кто там? – спрашивает она, открыв дверь.
– Кажется, ваш муж.
Только не это, думает Эбби. Наверное, что-то с Каллумом. Зачем еще Гленн стал бы звонить? Она почти отталкивает Сангиту с дороги и бежит по коридору.
– Вон тот телефон, – указывает медбрат на противоположный от него стол.
– Спасибо. – Эбби хватает трубку. – Что-то случилось?
– Нет, – отвечает Гленн. – Все в порядке.
Прежняя Эбби с облегчением опустилась бы на стул, но у сегодняшней Эбби нет кнопки «выключить». Она переминается с ноги на ногу.
– Как Каллум?
– У него все отлично.
«Неужели?» – думает Эбби. Неожиданно. У Каллума редко бывает все «отлично», а если и бывает, Гленн ни за что не пожелает это признать.
– Да, если учесть все обстоятельства, мы провели на удивление легкий день.
Ты имеешь в виду, если учесть, что я здесь? Увиливаю от исполнения своих обязанностей? Почему бы тогда так прямо и не сказать?.. Подавив в себе раздражение, она произносит:
– Значит, тебе пришлось взять отгул? Мне жаль…
На самом деле, она жалеет о том, что у Каллума нарушен распорядок, а вовсе не о том, что Гленну пришлось отпроситься с работы. Сегодня он хотя бы потратил на сына дольше, чем пять минут.
– Не проблема, честное слово. Тебе не нужно извиняться.
Это тоже странно, думает Эбби. В последнее время ее не покидало ощущение, что Гленн желает заставить ее извиняться за все – даже за то, что она вообще существует.
– Нет, правда, у нас все в порядке, не беспокойся. Я звоню не за тем, чтобы тебя потревожить или расстроить. Я… э-э… ну… – Он кашляет. – Я подумал, хорошо было бы навестить тебя вместе с Каллумом… А вообще просто хотел узнать, как ты. Все нормально?
Его голос почему-то звучит не как раньше, менее враждебно и упрямо.
– Я… м-м… в общем, в порядке.
Она не знает, с чего начать. С того времени, как муж в последний раз спрашивал, как она себя чувствует – да и вообще разговаривал с ней хоть о чем-то, – прошли месяцы, если не годы. Или, может, все-таки продолжает действовать диазепам?
– Ты всех напугала, – говорит Гленн прерывающимся голосом. – Особенно меня…
Внезапно до нее доходит, почему он звонит, почему он так круто изменился, откуда этот странный, напряженный тон.
Ну, конечно. Гленн считает, что я приняла слишком большую дозу. Ничего удивительного, что он так разволновался. Ведь вот что они ему сказали: большинство людей, покончивших с жизнью, предпринимали попытки самоубийства и раньше. Значит, он позвонил, потому что беспокоится – даже боится. Поэтому и горло у него перехватывает. Он в ужасе от того, что я снова попробую убить себя, и в следующий раз у меня получится.
* * *Майкл идет по коридору к себе в палату, когда Эбби как ошпаренная выскакивает из медсестринской.
– Ох! – восклицает он, столкнувшись с ней, и в замешательстве делает шаг в сторону.
Эбби трет плечо.
– Простите, пожалуйста. Больно?
– Ничего, все в порядке. Извините. Я сейчас немного не в себе.
Еще бы, это заметно, думает Майкл.
– В любом случае, виновата я. Не смотрела, куда шла.
– Для танго нужна пара, – произносит он и тотчас досадливо морщится – зачем только он это сказал. Пошлое выражение, и ситуация неподходящая.
К его ужасу, Эбби шагает по коридору рядом с ним.
– Нам по пути. Вы в какой комнате?
– В этой, – отвечает он, подходя к двери своей палаты.
– Мир тесен. – Эбби открывает дверь напротив. – А я в этой.
Он ждет, что она повернется и уйдет, однако на пороге она задерживается.
– Как вам тут сегодня?
Вопрос застает Майкла врасплох. Признаться, что было противно – еще, чего доброго, оскорбится, ведь она тоже здесь. Однако сказать, что понравилось, он не может. Ну, если не считать обеда и занятия с Бет.
– Немного запутано все это… – наконец изрекает он.
Она кивает.
– Будем надеяться, завтра будет лучше.
– Да.
– Хорошо вам выспаться.
– Это вряд ли, – отвечает он и, почувствовав, что прозвучало грубо, добавляет: – Тысячу лет уже не спал нормально.
– Да, я тоже.
Она явно ждет от него еще каких-то слов, но Майкл в растерянности. Так они стоят и смотрят друг на друга. Через некоторое время он осмеливается:
– Как тут уснешь, если то и дело кто-нибудь заходит меня проверить.
– Вас тоже? – Эбби понижает голос и окидывает взглядом коридор. – За мной сейчас хотя бы перестали ходить по пятам. Это было ужасно.
– Представляю…
– Ну, надеюсь, сегодня ночью вам все-таки удастся поспать.
– Благодарю вас.
– В конце концов, завтра будет новый день, – усмехнувшись, произносит она и закрывает дверь.
21
Сквозь стеклянную дверь Эбби разглядывает регистратуру. Гленн и Каллум уже ждут, Дэнни нажимает кнопку, и дверь открывается.
– Наверху свободен маленький холл, – говорит Дэнни, сверившись с журналом. – Почему бы вам им не воспользоваться?
– Идемте за мной, – говорит Эбби, однако Каллум начинает подвывать от отчаяния.
Он впервые видит меня в такой непривычной обстановке, заключает она. Гленн протягивает Каллуму руку; тот пытается убежать. Только вдвоем им, наконец, удается уговорить сына подняться наверх.
Забавно, всего лишь сорок восемь часов назад я сидела здесь с Сангитой, думает Эбби, закрывая дверь. Я уже гораздо спокойнее, теперь нервничает мой ребенок.
– Эй, эй, – говорит Эбби, пока Гленн пытается успокоить Каллума.
Она приседает перед сыном. Огромные ушные протекторы делают черты эльфийского личика еще мельче; смотреть на него смешно и в то же время больно.
– Это мамочка. Ма-моч-ка. Помнишь меня?
Боже мой, думает она, не прошло и недели, а я так по тебе соскучилась. Эбби сидит на корточках, ждет и надеется… Тщетно: он даже не прикоснулся к ней, не говоря уже о том, чтобы обнять. Зато хотя бы вконец не расклеился. Вскоре мальчик перестает плакать и взбирается на один из диванов.
Гленн сидит на кушетке напротив. Во внешности моего мужа все еще есть что-то молодецкое, замечает она, окидывая его свежим взглядом. Он очень рослый и темный, Каллум хрупкий и светленький по сравнению с ним. Впрочем, если присмотреться, на лице сына можно заметить отражение черт Гленна: та же ямочка на подбородке, тот же изгиб рта.
– Ну, как тут дела?
Едва Гленн произносит эти слова, Каллум хватает вазочку с подоконника за диваном, вынимает цветы и кидает на пол.
– Ох, Каллум. – Эбби бросается их поднимать.
Каллум и бровью не ведет. Он наклоняет вазочку и…
– Нет!!!
Отхлебнуть воды он не успевает – Гленн ловит его за руку.
– Эй, приятель, брось свои аутистические штучки хоть ненадолго. – Он поворачивает Каллума лицом к себе.
В другое время Эбби возмутилась бы, услышав эти слова, но сегодня она смеется. Может, пребывание в Мореленде помогает ей лучше понять Гленна. Обычно она так занята сыном, что просто не видит мира без Каллума. Она всегда начеку, ни на минуту не упускает его из виду. А в последние пару дней у нее было время, чтобы уделить внимание самой себе, даже повеселиться – совсем немножко.
– Кажется, здесь мне действительно помогают, – говорит она, пока Гленн собирает с пола цветы.
Ей хотелось бы добавить, как это приятно – видеть повсюду вазы с цветами и не бояться, что из них выпьют воду или разметают их содержимое по полу. Хотелось рассказать Гленну, какой оказалось роскошью не спеша понежиться в ванной перед сном. А больше всего ей не терпится объяснить, как это здорово – вести разговоры со взрослыми людьми. Оказывается, у нее получается даже отпускать шутки! Она подружилась с Лилли и Колином, они вместе смотрели телевизор и играли в карты. Но она боится, что Гленн воспримет все это как критику в свой адрес: он уделял Каллуму мало внимания, из-за него Эбби несчастлива, поэтому и попала сюда.
– Ты немножко ожила, – говорит он.
– Да. – Хотя пройдет еще немало времени, пока мне станет лучше, думает она. – Все равно нужно еще несколько недель, чтобы подействовали антидепрессанты.
– Тебе назначили лекарства? Разве это нормально после того, что произошло на той неделе?
– Пойми, я не травилась таблетками.
Эбби отчетливо слышит раздражение в своем голосе. Лучше вести себя посдержаннее, но ее отвлекает Каллум – он добрался до пульта и то включает, то выключает телевизор. Она старается контролировать себя и говорить спокойнее.
– Вчера я беседовала с доктором Касданом – это здешний психиатр – об антидепрессантах. Он считает, что лекарство пойдет мне на пользу.
