Джеффри Арчер - Бойтесь своих желаний…
Подобная мысль Себу никогда не приходила в голову.
– Только не думай, я не жалуюсь. У меня хорошая работа, мистер Хардкасл – золотой человек. Но приведись начать жизнь сначала, я б шофером не стал, помяни мое слово.
– А кем бы вы стали?
– Владельцем парка машин, и ты бы называл меня «сэр».
Себастьяна вдруг пронзило острое чувство вины. Столько всего он принимал как должное, никогда не задумываясь, что происходит в жизни других людей или какие преимущества ему даны по сравнению с ними. Весь остаток пути он молчал, болезненно сознавая, что рождение есть первый на жизненном пути лотерейный билет.
Том прервал молчание, когда свернул с Грейт-Уэст-роуд.
– Ведите себя прилично, Том. Сейчас посадим сюда трех японских джентльменов, – предупредил его Себастьян.
– Не пойми меня неправильно, я ничего не имею против маленьких желтых мерзавцев. Ведь, ясное дело, они начали войну, потому что их заставили.
– Вы еще и историк, – сказал Себастьян, когда Том затормозил на стоянке перед аэропортом. – Не глушите двигатель; когда увидите меня, распахните заднюю дверь, Том, потому что эти три господина очень важны для мистера Хардкасла.
– Буду ждать вас здесь по стойке смирно. Я ведь даже отрепетировал поклон, в курсе?
– Только наклонитесь пониже, хорошо? – попросил Себастьян, ухмыльнувшись.
Табло прилетов показывало, что рейс прибудет вовремя, Себастьян приехал на час раньше. В маленьком переполненном кафе он купил тепловатый кофе, взял номер «Дейли мейл» и стал читать о двух обезьянах, отправленных американцами в космос и благополучно приземлившихся в Египте. Он сходил в туалет – дважды, проверил в зеркале галстук – трижды (Гвинет оказалась права) и несчетное количество раз промерил шагами зал прилета, репетируя про себя: «Доброе утро, господин Морита, добро пожаловать в Англию» – на японском, с последующим низким поклоном.
«Совершил посадку рейс японских авиалиний номер десять – двадцать семь из Токио», – объявили по трансляции.
Себастьян тут же выбрал себе место в зале прибытия, откуда будет хорошо видно выходящих из таможенного зала пассажиров. Чего он не предвидел – что с рейса 1027 пойдет много японских бизнесменов, а он понятия не имел, как выглядят господин Морита и его коллеги.
Каждый раз, когда в зале появлялась группа из трех человека вместе, он тотчас выступал вперед, отвешивал низкий поклон и называл себя. Угадать ему удалось лишь на четвертый раз, однако он так разволновался, что произнес свою маленькую речь на английском.
– Доброе утро, господин Морита, добро пожаловать в Англию, – проговорил он и низко поклонился. – Я личный помощник мистера Хардкасла и встречаю вас на машине, которая доставит вас в «Савой».
– Благодарю, – ответил господин Морита, и сразу стало ясно, что его английский значительно лучше, чем японский Себастьяна. – Очень любезно со стороны мистера Хардкасла пойти на такие хлопоты.
Поскольку Морита не пытался представить двух своих коллег, Себастьян сразу же повел их к выходу из аэропорта. Том, как и обещал, стоял по стойке смирно у открытой задней двери автомобиля.
– Доброе утро, сэр, – поздоровался Том, низко кланяясь, но господин Морита и его коллеги сели в машину, даже не обратив на него внимания.
Себастьян запрыгнул на переднее сиденье, и машина влилась в медленно текущий к Лондону поток движения. Он не произнес ни слова, пока они ехали к отелю, а господин Морита тихонько переговаривался с коллегами на своем языке. Сорок минут спустя «даймлер» остановился напротив отеля. Трое носильщиков поспешили к багажнику автомобиля и принялись выгружать вещи.
Когда господин Морита ступил на тротуар, Себастьян низко поклонился.
– Я вернусь за вами в одиннадцать тридцать, сэр, – сообщил он по-английски, – чтобы вы смогли вовремя прибыть на встречу с мистером Хардкаслом в двенадцать.
Господин Морита кивнул. К ним подошел управляющий отелем:
– Рады вновь видеть вас в «Савое», Морита-сан. – Он низко поклонился гостю.
Себастьян не садился в машину, пока господин Морита не прошел в отель через вращающуюся дверь.
– Надо в офис, и чем скорее, тем лучше.
– Но мне дали указание стоять здесь, – возразил Том, не двинувшись с места, – на случай, если мистеру Морите потребуется машина.
– Плевать на все указания, – сказал Себастьян. – Мы возвращаемся в офис прямо сейчас, и гоните во весь дух!
– Пусть это будет на вашей совести, – вздохнул Том, рванув машину по встречной полосе к выезду на Стрэнд.
Двадцать две минуты спустя они подъехали к «Фартингсу».
– Разверните машину и заглушите мотор, – попросил Себастьян. – Как управлюсь, сразу же вернусь.
Он выскочил на тротуар, вбежал в здание, направился к ближайшему лифту. Прибыв на пятый этаж, он вошел в кабинет председателя правления без стука. Адриан Слоун обернулся и не попытался скрыть недовольства тем, что его встречу с боссом так грубо прервали.
– Если не ошибаюсь, я велел тебе оставаться в «Савое», – сказал Седрик.
– Кое-что произошло, господин председатель, и у меня всего несколько минут, чтобы проинформировать вас.
Слоун выглядел еще менее довольным, когда Хардкасл попросил его оставить их и вернуться через несколько минут.
– Так в чем проблема? – спросил Седрик Себастьяна, как только дверь закрылась.
– У господина Мориты встреча в «Вестминстер банке» сегодня в три часа и еще одна – в «Барклайзе» в десять утра завтра. Он и его советники обеспокоены, что «Фартингс» прежде нечасто предоставлял ссуды компаниям, и вам придется убедить их, что вы в состоянии потянуть такую крупную сделку. И кстати, они все о вас знают, включая тот факт, что вы оставили школу в пятнадцать лет.
– Значит, он умеет читать по-английски. Но как ты добыл остальную информацию, не могли же они поделиться ей с тобой добровольно?
– Разумеется. Однако они не знали, что я понимаю по-японски.
– Давай оставим их в неведении, – решил Седрик. – Позже может пригодиться. А сейчас возвращайся, пожалуйста, в «Савой», и поскорее.
– Еще одно, – сказал Себастьян уже от двери. – Морита не первый раз останавливается в «Савое». Управляющий отелем приветствовал его как постоянного клиента. И вот только что вспомнил: они надеялись попасть на «Мою прекрасную леди», но им сказали, что все билеты проданы.
Председатель снял трубку телефона и проговорил:
– Выясните, в каком театре идет «Моя прекрасная леди», и соедините меня с кассой.
Себастьян выскочил из комнаты и припустил бегом по коридору, моля, чтобы лифт оказался на верхнем этаже. Лифта не было, и возвращался он, казалось, целую вечность. Когда кабина наконец появилась, по пути вниз пришлось останавливаться на каждом этаже. Себастьян выбежал из здания банка, запрыгнул в машину, бросил взгляд на часы и выпалил:
– У нас двадцать шесть минут, чтобы вернуться к «Савою».
Себастьян не помнил, чтобы уличное движение было таким медленным. Каждый светофор при их приближении переключался на красный – как назло. И почему в это время «зебры» переходов так наводнены пешеходами?
Том свернул на стоянку «Савоя» в одиннадцать двадцать семь, как раз в тот момент, когда вереница стоящих лимузинов высаживала там своих пассажиров. Ждать Себастьян не мог; он выскочил из машины и побежал по улице ко входу в отель. В ушах у него звенели слова профессора Марша: «Японцы никогда не опаздывают на встречу, это оскорбление, если ты не прибудешь вовремя».
Что же я не позвонил из отеля, отругал он себя, мчась ко входу. Но переживать об этом было тоже поздно. Он пробежал мимо швейцара и протолкался через вращающиеся двери, невольно вынудив выходившую леди оказаться на улице много быстрее, чем она намеревалась.
Себастьян бросил взгляд на часы в фойе – 11:29. Он быстро прошел к лифтам, проверил свой галстук в зеркале и сделал глубокий вдох. Часы ударили дважды, дверь лифта раскрылась, и из него вышли господин Морита и двое его коллег. Морита удостоил Себастьяна улыбкой. Возможно, он полагал, что юноша стоит здесь по крайней мере полчаса.
16Открыв дверь, Себастьян пропустил господина Мориту и двух его коллег в кабинет председателя.
Когда Седрик пересек кабинет, чтобы поприветствовать их, он впервые в жизни почувствовал себя высоким. И едва не поклонился, когда господин Морита протянул ему руку.
– Очень рад познакомиться с вами, – произнес Седрик, пожимая руку и готовясь все-таки поклониться, но Морита обернулся и сказал:
– Позвольте представить вам моего управляющего директора, господина Уэяму. – Тот вышел вперед и также пожал руку Седрику.
Председатель собрался было обменяться рукопожатием и с господином Оно, однако тот держал в обеих руках большую коробку.
– Прошу вас, присаживайтесь, – предложил Седрик, попытавшись вернуться к протоколу.
– Спасибо, – сказал Морита. – Однако сначала мы бы хотели последовать благородной японской традиции и обменяться подарками с новым другом.
