Брайан О'Рейлли - Анжелина и холостяки
Джонни почтительно задвинул стул на место и сел рядом с Джерри. Анжелина расставила тарелки, и мужчины занялись закусками.
Неожиданно в дверь позвонили.
— Кто это может быть? — крикнула из кухни Анжелина. — Вы не могли бы посмотреть, мистер Купертино?
Бэзил встал из-за стола, отложил салфетку и направился к двери. На пороге стоял здоровенный детина, сложив на груди руки, как хорист-переросток, — чисто выбритый, в опрятном, но недорогом костюме. Он был такой громадный, что закрывал собой почти весь дверной проем, но при этом терпеливо ждал, пока к нему обратятся.
— Чем могу быть полезен? — осведомился Бэзил.
— Добрый вечер, сэр. Меня зовут Филипп Розетти. Это дом миссис Д’Анжело?
— Совершенно верно.
Детина кивнул и обернулся к длинному черному «кадиллаку», припаркованному у тротуара. Улыбнулся и поднял вверх большой палец, явно обращаясь к человеку, чей силуэт виднелся за стеклом автомобиля. Тот махнул рукой в ответ.
Молодой человек откашлялся, неловко переступил огромными ножищами.
— Джентльмен в том автомобиле, мой дядя, Дон Эдди Франджипани, хотел бы поговорить с миссис Д’Анжело, не согласится ли она на минутку присесть к нему в машину?
Бэзил выслушал и важно проговорил:
— Если вы готовы подождать, я выясню.
— Да, я могу подождать. Благодарю вас.
Бэзил прикрыл дверь, Филипп не шелохнулся. Джерри и Джонни выскочили из-за стола и подглядывали из-за задернутых штор.
Появилась Анжелина, вытирая руки фартуком:
— Кто это был, мистер Купертино?
— У вас гость, — слегка удивленно сообщил Бэзил.
— Черт побери, — выдохнул Джерри. — Знаешь, кто это? Дон Эдди.
— Кто это такой? — Анжелина начинала злиться. — Что за человек является в чужой дом прямо во время обеда?
— Ты никогда не слышала про Дона Эдди? — изумился Джерри. — Сколько лет ты живешь в этих краях, Анжелина?
— Перестань издеваться, суп стынет. Кто этот тип?
— Ну… это особенный парень.
— Когда вы говорите «парень», — вступил в беседу Бэзил, — вы ведь не имеете в виду тех самых парней? — Он многозначительно прижал палец к носу.
— Не совсем. — Джерри прекрасно понял намек. — Сам по себе он не из тех парней, но он у них как бы на общественных началах, в том смысле, что те самые парни, они его ценят, потому и называют его «Дон», хотя на самом деле он, конечно, не такой.
— Не какой? — уточнил Джонни.
— Не из тех самых парней.
Терпение Анжелины стремительно иссякало.
— Да о чем вы, во имя всего святого, толкуете?
— Послушай, — сказал Джерри, — этот парень, Эдди, он вырос вместе с Главным Парнем, вы прекрасно понимаете, о чем я.
Джонни, Анжелина и даже Бэзил согласно кивнули.
— Итак, — продолжал Джерри, — Эдди, кажется, в детстве спас жизнь тому парню, или, по крайней мере, так говорят. И Главный Парень присматривает за Эдди. Эдди никогда не хотел неприятностей, руки у него чисты. Но они все равно его любят — он выслушивает их, поддерживает, дает хорошие советы, да просто им нравится, когда он рядом. Они ему доверяют. Он такой… особенный.
— И… что ему от меня нужно? — Анжелина начинала понимать ситуацию.
— Он хочет поговорить с вами, — сказал Бэзил.
— Ты должна пойти, — настойчиво повторил Джерри.
— Куда пойти?
— Он хочет, чтобы вы сели к нему в машину поговорить, — напомнил Бэзил.
— Придется пойти, — убеждал Джерри. — Это необычная ситуация. Это шанс.
— Шанс на что?
— В том-то и дело — неизвестно. Поэтому и надо пойти.
Анжелина с тревогой покосилась на входную дверь, потом обеспокоенно посмотрела в сторону кухни, где дожидался готовый обед.
Джерри ободряюще похлопал ее по плечу:
— Ступай. Я буду присматривать за тобой из окна.
Джонни и Бэзил выжидательно смотрели на нее. Анжелина раздраженно закатила глаза, сорвала фартук, сунула его Джерри:
— Ладно, хорошо! Я пошла. Мистер Купертино, не могли бы вы выключить огонь под кастрюлей с супом?
— Можете на меня положиться, — заверил Бэзил.
Он распахнул дверь, за которой все так же стоял Филипп, не сдвинувшийся ни на дюйм. Увидев Анжелину, он кивнул и помог ей спуститься с крыльца.
— Удачи, — прошептал вслед Бэзил.
Фил вежливо открыл дверцу автомобиля, Анжелина скользнула на синее замшевое сиденье и оказалась лицом к лицу с Доном. На вид ему было ближе к восьмидесяти. Гладкие седые волосы идеально уложены, словно он только что вышел от парикмахера. Пальто из верблюжьей шерсти с белой гарденией в петлице. Глаза, заметила Анжелина, идеального оттенка безоблачного неба.
Он заговорил — доверительным и успокаивающим тоном:
— Здравствуй, Анжелина. Как поживаешь, дорогая?
— Здрасьте.
Она не могла так просто простить ему, что прервал обед.
— Меня зовут Эд Франджипани, и я рад наконец-то познакомиться с тобой.
— Очень приятно, мистер Франджипани. — Она пожала протянутую руку.
— Пожалуйста, Анжелина, зови меня, как все, Дон Эдди.
— Прошу прощения, мистер Франджипани, не хочу торопить вас, но у меня полон дом гостей, и я как раз готовилась подавать еду на стол…
— А, я слышал, что ты прекрасно готовишь.
— Слышали, вот как? — Она скрестила на груди руки.
— Да, я о многом слышу. Но независимо от этого я собирался зайти познакомиться с тобой.
Анжелине стало интересно:
— Познакомиться со мной, но почему?
— Из-за твоего мужа, Фрэнки.
— А откуда вы знаете моего мужа? — с подозрением спросила она, постаравшись скрыть напряжение. Но безуспешно.
Дон Эдди чуть подвинулся, чтобы оказаться точно напротив.
— Я был с ним немного знаком. И очень любил его. Он много работал, отличный товарищ. Я тут бываю частенько, знаешь? Беседую с людьми, после работы или в перерывах. Они мне рассказывают о жизни.
Приятное тепло в салоне, дурманящий аромат гардении, напевный голос Дона Эдди убаюкивали ее.
— Что рассказывают? — чуть слышно спросила Анжелина.
— Я хочу повторить историю о тебе, которую мне однажды рассказал Фрэнк.
— Обо мне?
Теперь эти голубые, как у Синатры, глаза были устремлены прямо ей в душу.
— Пару лет назад ты попала в небольшую автомобильную аварию, верно?
— Не совсем, — качнула головой Анжелина, — авария случилась с автобусом. Меня отвезли в больницу, но никакой травмы не обнаружили, просто небольшой шок. Никто вообще не пострадал. Но почему Фрэнк рассказывал об этом?
— Я люблю слушать всяческие житейские истории, — улыбнулся Дон Эдди. — Сам я никогда не был женат, детей у меня нет. Мы как-то разговорились с ребятами — о трудных днях, тяжелых моментах в жизни. «Вы помните самый страшный момент в своей жизни?» Один рассказал, другой. А Фрэнки, смотрю, сидит тихий такой. Ну, я потом отвел его в сторонку, он мне и рассказал эту историю. Как ему позвонили из больницы, а потом он искал тебя в приемном отделении и увидел женщину, похожую на тебя. На ней было такое же пальто, вокруг нее суетились врачи, и она вся была в крови. И сначала он подумал, что это ты, что ты тяжело ранена. И вот эта мысль, что он может тебя потерять, и была самым страшным моментом в его жизни.
— Он никогда мне об этом не говорил, — прошептала Анжелина.
Дон помолчал.
— Дело в том, что он плакал, когда рассказывал мне эту историю. И когда я услышал о его кончине, почувствовал, что должен прийти и рассказать, что твой муж любил тебя настолько сильно, что не стеснялся плакать перед стариком, говоря о тебе.
На глаза Анжелины навернулись слезы, Дон Эдди взял ее за руку, протянул белоснежный носовой платок. И она всхлипывала у него на плече, уткнувшись прямо в дорогущее пальто.
Анжелина сумела взять себя в руки, напоследок еще разок шмыгнула носом и, с благодарностью глядя на Дона Эдди, предложила:
— Не хотите зайти на обед? Я много приготовила.
Дон Эдди хихикнул, и Анжелина поняла, что имел в виду Джерри, называя этого деда «особенным».
— Я рад, что ты пригласила меня. У нас с Филом был свой повар, неплохой, но в ближайшее время он не сможет нас обслуживать, хм, от трех до пяти лет. А я слышал, что ты прекрасно готовишь, вот мы и подумали предложить тебе попробовать. По рукам? Возьмешься?
Анжелина расхохоталась, и Дон Эдди постучал пальцем в стекло. Фил, терпеливо дожидавшийся снаружи, открыл дверцу и проводил Анжелину к входу в дом. Потом точно так же сопроводил Дона Эдди.
Новых гостей тут же усадили за стол, и Дону Эдди с Филом даже досталось немного закусок. Суп был подан огненно-горячим. Все принялись за еду, сначала осторожно, чтобы не обжечься, но вскоре тишину нарушало лишь позвякивание ложек о тарелки. Анжелина упивалась этим мигом — сосредоточенным молчанием гостей, наслаждающихся ее стряпней. Потом Джерри, который дипломатично усадил Дона Эдди рядом с собой, завел с ним разговор, как со старым приятелем, и все вновь оживились. Даже Джонни принимал участие в беседе. Только Фил не раскрыл рта вплоть до финального: «Большое спасибо, миссис Д’Анжело, и спокойной ночи». Но Анжелина готова была поклясться, что ему понравился обед. Решающую точку поставил пирог с грушей и черешней. Анжелина проводила каждого до дверей, и каждый благодарил ее. Джерри помог убрать со стола и ушел последним. Провожая его, Анжелина достала из кармана фартука стодолларовую банкноту:
