Фатерлянд - Мураками Рю

— Ну чё, давай, — сказал Андо и сильно дернул носилки в тот самый момент, когда Миядзаки толкнул их от себя.

Как только тело Такеи заскользило вниз, Мацуяма и остальные отпустили привязанные к трупу бетонные обломки. Бетон плеснул о воду, и туда же нырнул труп.

Друзья отогнали машину к руинам недостроенного дома, а потом, распихав по карманам свечи, цветы и фрукты и взяв в каждую руку по одному кораблику духов-хранителей, стали спускаться по ступеням мола с подветренной стороны. Волны тихо чмокали о бетон. Никто не проронил ни слова. Все собрались вокруг Орихары, который показал, как подготовить кораблики. Орихара очистил мандарин и положил кожуру от него в два своих кораблика. Остальные сделали то же самое, наполнив воздух цитрусовым благоуханием. После этого Орихара положил в кораблики цветки маргариток, накапал немного расплавленного воску и, как мачты, укрепил горящие свечи. Осторожно спустившись к воде, он пустил свой кораблик в плавание. Ребята последовали его примеру. Очень медленно течение вынесло их на простор, к открытому морю. Все присели на камни и стали смотреть, как огоньки постепенно расходятся в стороны, напоминая звезды какого-то распадающегося созвездия.

Поднявшись обратно на мол, ребята стали смотреть на то место, где утонул труп Такеи.

— Хм, интересно, ради чего жил этот крендель? — спросил Исихара. — Его выгоняют с работы, но он даже убить себя толком не может. Потом его несет в Йемен или куда там еще, но и там он тоже на хрен никому не нужен. Громит массажные салоны и все свои бабки спускает на приобретение оружия — и умирает именно в тот самый момент, когда ему удается, наконец, показать свою охеренную коллекцию…

Они так хорошо замотали труп в пластик, что на волнорезе и на камнях внизу не осталось ни единой капли крови. Остались лишь темное море и серый бетон.

— А с другой стороны, — продолжал Исихара, — быть может, сегодня у него прошло самое успешное шоу века.

— Каждый умирает в свое время, — негромко проговорил Андо.

Исихара поднял голову и посмотрел на стоящее вдалеке здание отеля «Морской ястреб». Оно было задумано так, чтобы напоминать корабль, но с этого ракурса больше походило на лезвие ножа. Верх тонул в низкой облачности, откуда то и дело вспыхивал и вновь угасал красный огонь. Этот свет составлял полную противоположность исчезнувшим огонькам духов-хранителей. Казалось, этот мигающий огонь насмехается над ними, демонстрируя несокрушимую силу «корёйцев». Как бы понимая это, домой все шли не спеша, стараясь не смотреть в ту сторону…

Все, кроме Исихары. Он не сводил глаз с мерцающего в ночи красного огня.

— «Корёйцы», кажется, расположились лагерем около отеля? — вдруг спросил он, издав свое привычное «ку-ку-ку».

«О, только не начинай смеяться в такой момент», — подумал Мори, остановившись посреди дороги. Но Исихару уже понесло — он наклонился назад и продолжил свое кудахтанье. Издаваемые им звуки были смехом — отчаянным, хриплым, но все же смехом.

— Да если бы мы смогли расхерачить этот долбаный отель, то и с «корёцами» решили бы вопрос! — рыкнул он.

Никто, кроме него, не смеялся. Мори не мог понять, зачем Исихаре понадобилось идиотски ржать, когда все чувствовали себя сокрушенными и ничтожными?

— Что вы сейчас сказали, Исихара-сан? — спросил, остановившись, Такегучи.

Исихара перестал смеяться и насупился:

— Такегучи, не заставляй меня повторять дважды такие вещи! Это всем неприятно. Что я сказал? Да если бы нам удалось разрушить здание отеля, мы могли бы убить всех «корёйцев».

— Минуту, — с серьезным видом произнес Такегучи и посмотрел на Фукуду.

Они обменялись парой слов и кивнули друг другу. Мори расслышал слова «детонатор», «печеньки» и «гексоген». Наконец Такегучи повернулся к Исихаре, обвел взглядом группу и показал рукой на отель:

— Разрушить его непросто. Но нет ничего невозможного.

6. Вечер в токио

7 апреля 2011 года

Каи Томонори, которого в Министерстве внутренних дел все называли Том, наконец закончил писать свой отчет на предмет утечки персональных данных жителей Фукуоки. Отчет занял у него четыре дня и стоил четыре же бессонных ночи. Брать кого-нибудь себе в помощь ему запретили, вероятно, для того, чтобы о работе не пронюхала пресса. Впервые за все время службы Том писал отчет один. Работа была изнурительной, причем совершенно бесполезной — просто для того, чтобы прикрыть собственную задницу.

Закончив работу, он прошел мимо десятка солдат Сил самообороны и оказался на улице. Было около одиннадцати вечера. Через час наступит уже восьмое апреля. В это время в портах по всему побережью Северной Кореи готовились к выходу в море более четырехсот судов — их отплытие должно было состояться девятого числа. Известно было о четырех портах: Наджин, Чхонджин, Кимчхэк и Вонсан, однако, согласно информации американских военных спутников, большое количество кораблей появилось также в гаванях Танчхона, Ранама, Кёнсонга, Ривона, Синпо, Рэсона и Синхуня. Если террористы из Экспедиционного корпуса Корё говорили правду, то корабли выйдут к Японии в течение тридцати с чем-то часов. Флот северокорейцев состоял из переделанных для военных целей медленных и небольших рыбацких лодок. Обход территориальных вод Южной Кореи должен был еще больше задержать их, но тем не менее суда должны были подойти к берегам Японии часов через сорок после выхода из портов. Ситуация обострилась до крайности. Окна правительственных зданий ярко светились — все службы работали в круглосуточном режиме. Одна группа разрабатывала план эвакуации людей из Фукуоки в случае применения химического или биологического оружия, другая решала задачу обеспечения безопасности информационных сетей в крупных городах.

Однако главной задачей правительства за последние четыре дня стала подготовка правовой базы для морских частей Сил самообороны в плане перехвата северокорейских судов, а также для нормального взаимодействия с правительством США и их войск, дислоцированных в Японии. Кроме того, требовалось проработать юридическую сторону вопроса взаимоотношений с правительством КНР и Советом Безопасности ООН. Даже весьма относительная причастность Каи к этому процессу дала ему представление, что правительство Японии не вполне понимает, что нужно делать. Например, для принятия решения о расширении толкования пункта 20 Закона о береговой охране после инцидента с разведывательным кораблем в 1999 году потребовалась уйма времени. МИД Японии пытался убедить Штаты и их союзников помешать выходу северокорейских судов из портов, утверждая, что иначе это спровоцирует военный конфликт в Восточноазиатском регионе. Однако некий высокопоставленный работник Госдепартамента ответил на это, что единственным условием для начала военных действий послужило бы нападение или иное противодействие флоту с повстанческими войсками КНДР.

Погода для ранней весны была непривычно теплая. Но вскоре Каи понял, что тепло исходит от прожекторов, которые использовала полиция для освещения периметра. Все подъезды правительственных зданий были залиты светом, а от работавших генераторов стоял звон в ушах. Каи чувствовал слабость в ногах. За последние дни он почти не спал и не мылся (в тесных душевых министерства это было довольно проблематично), отчего от него не очень хорошо пахло. Он не то чтобы устал, но чувствовал себя довольно взвинченным, чтобы немедленно лечь спать.

Каи решил выпить. Он позвонил матери и предупредил ее, что придет поздно. Томонори не был выпивохой, но доктор однажды сказал ему, что его низкая толерантность к алкоголю, скорее всего, имеет психологическую природу. Мать его была убежденной трезвенницей, и это обстоятельство повлияло и на него — Каи, как правило, всегда следовал примеру мамы. Но в Акасаке был один бар, где отсутствовала привычка устраивать шумные вечеринки с караоке и клиенты не бузили. Да и хозяин никогда не старался напоить посетителя больше, чем тот хотел. Его звали Санзё Масахиро. Свой бизнес он начал после ухода с опостылевшей ему службы в Агентстве финансовых услуг. Спокойная атмосфера бара в полной мере способствовала возможности насладиться хорошей музыкой, выпивкой и приятным разговором.