Фатерлянд - Мураками Рю
Нужно было торопиться, пока труп не начал разлагаться. Андо пояснил, что микроорганизмы и всякие паразиты уже начали покидать остывшее тело.
— Такеи! — крикнул Исихара мертвецу. — Смотри-ка, у тебя стояк!
Услышав слова Исихары, Мори отвернулся. При виде мертвых он сразу вспоминал убитых родителей.
— А он выглядит умиротворенным, как думаете? — спросил Исихара.
— Наверное, для каждого коллекционера оружия такой конец — вершина мечтаний, — ответил Синохара.
«Умиротворенный?» — подумал Мори. Преодолев себя, он все-таки взглянул на труп. Кожа Такеи приобрела желтоватый цвет, линия рта гротескно исказилась, а глазные яблоки, казалось, готовы были вывалиться из-под век. Мори вспомнил мертвые лица своих родителей и, зажав рот, бросился в уборную.
Но постепенно все успокоились. Под руководством Андо из металлических труб и скотча были сделаны носилки. Фукуда и Миядзаки отправились в «Клан скорости», чтобы занять у них микроавтобус. В группе права имели только двое — Фукуда и Андо. Тем временем Орихара начал мастерить из газеты кораблики духов-хранителей. Этому обычаю он научился еще в детстве, когда вместе со всей семьей ездил в родной город матери Нагасаки на похороны. Вскоре к Орихаре присоединились Ямада, Мори, сатанисты Кондо, Сато, Миядзаки и Сибата. Чтобы бумага не размокала в воде, днища корабликов укреплялись картоном, а борта смазывались воском. Такая тонкая работа умиротворяла и успокаивала.
— Я убил Такеи-сан, правда? — снова произнес Тоёхара, словно пытаясь убедить себя.
— Нет, это был несчастный случай, — покачал головой Сато.
— Ты не виноват, — добавил Ямада.
— Это невероятно, — пробормотал Тоёхара, глядя на свою перевязанную руку.
Для корабликов духов-хранителей, как сказал Орихара, нужны были свечи, цветы и фрукты, и Сибата отправился в магазин.
Канесиро все никак не мог отделаться от странного ощущения тревоги. Видимо, почувствовав это, Исихара отвел его в сторону и заговорил о сумасшествии.
— Безумие — это не то, что можно подавить своей волей, — сказал он. — Но также нельзя дать ему вырваться на свободу. Всю жизнь вы все мечтали об убийствах и хаосе, а теперь, когда это произошло прямо на ваших глазах, вы все переполошились. В этом нет ничего ненормального. Но то, что случилось, произошло не из-за того, что вы что-то сделали сознательно. Вполне нормально, если это немного сводит с ума, но только помни: если ты попытаешься подавить свое безумие, оно сожмется в крошечный шарик, который однажды взорвется. Впрочем, норма и безумие часто трудноразличимы. «Норма» не имеет ничего общего с миссионерской позицией. Безумие лежит внутри, но то, что мы могли бы назвать сутью товарищества, то есть то, что символизирует нормальность, всегда находится где-то снаружи. Я достиг этого просветления после целого века поисков и опытов.
— Но вам же еще нет и пятидесяти, не так ли? — оторопел Канесиро, но Исихара треснул его по лбу:
— Заткнись и слушай!
Канесиро вскрикнул от боли и насупился, однако его взгляд несколько прояснился.
— Я всегда говорил, что понятие дружбы — вещь очень хрупкая, ее трудно постичь. Ее трудно уловить, она эфемерна. Быть связанным с другими людьми, быть нужным другим требует веры, ибо это недоказуемо. Вот посмотри, — Исихара взял Канесиро за подбородок и поводил его головой из стороны в сторону, — ты можешь увидеть здесь сущность дружеских отношений?
— Нет, только потолок, стены и пол, — проскрипел Канесиро.
— Вот именно, — рассмеялся Исихара. — Увидеть то, о чем я говорю, можно раза два-три в жизни, не больше!
Мори шел вместе с Ямадой и Тоёхарой через жилой квартал Атагохама. Они решили передвигаться малыми группами, по двое или трое, — большая толпа привлекла бы ненужное внимание. Точкой встречи был назначен волнорез на северо-восточной оконечности Атагохамы. Труп Такеи занесли в заднюю дверь микроавтобуса на импровизированных носилках и закинули туда же несколько бетонных блоков, цепи, веревки и заодно бумажные кораблики Орихары. Поскольку, как сказал Исихара, намечалось что-то вроде похорон, Мори и Ямада вернулись в свой корпус, чтобы переодеться в черное. Черных брюк, правда, ни у кого из них не было, поэтому Мори натянул на себя темно-синие спортивные штаны, а Ямада надел серые джинсы. У Тоёхары оказались темно-синяя обтягивающая футболка и темно-зеленые шорты. На спине футболки отчетливо виднелась большая буква «М» — логотип Мичиганского университета.
— Я и не представлял, что может быть столько крови, — сказал Тоёхара, когда они шли.
Чтобы полностью убрать следы несчастного случая, потребовалось много времени. Такегучи принес из своей лаборатории хлор, чтобы очистить бетонный пол, однако темное пятно полностью вывести не удалось… Мори спросил у Тоёхары насчет его руки. Поскольку ни у кого из группы Исихары не было сертификата на проживание и медицинской страховки, то вопрос не был лишен основания. Болеть решительно не рекомендовалось. Когда у Сибаты полгода назад случился приступ аппендицита, Исихара только через своего знакомого по Торговой палате смог устроить ему операцию. Если у кого-нибудь болел живот или случалась простуда, лекарства покупались без рецепта, при более серьезных случаях вроде ранений с нагноением использовались опасные экстракты, которые Синохара выделывал из своих многоножек и лягушек.
Тоёхара то и дело говорил, что ничего не понимает, но ему совсем не больно, хотя, скорее всего, он еще не отошел от шока.
— Но мне действительно стыдно, что так получилось с Такеи-сан, хотя… Когда я был совсем мальчишкой, я зарубил одного типа в скоростном поезде и поразился тому, как легко убить человека, когда у тебя есть хорошее оружие. И то же самое я чувствую сейчас! Да вообще, большинство людей даже не думают, что могут помереть так просто. До такого надо дорасти!
Дорога через жилой массив изобиловала выбоинами с гравием, который хрустел под ногами. За несколько лет до этого здесь прошел сильный тайфун, наделавший много неприятностей. Многие дома стояли разграбленными, а в тех, где еще оставались люди, двери были накрепко заперты. Скоро здесь поселятся еще сто двадцать тысяч человек. Уже светало, но было хорошо слышно, как в данчи громыхают экскаваторы и рокочут электрогенераторы. По всему чувствовалось, что «корёйцы» намерены работать двадцать четыре часа в сутки.
«Корёйцы», как выяснилось, вовсе не слышали выстрелов в корпусе «С», а Мори ошибся, подумав, что корейский солдат смотрит ему в глаза. Грохот, царивший на стройплощадке, заглушил шум от выстрела. Мори почувствовал облегчение, но скорее оно смахивало на ощущение обреченности, словно все они уже находились под колпаком у «корёйцев». Да, они решили дать врагу сражение, но никто не понимал, как его можно выиграть. У них было оружие, но совершенно разных конструкций, и никто не знал, как с ним обращаться. Еще не нанеся ни единой царапины врагу, друзья умудрились случайно угрохать одного из своих. И враги даже не подозревали об их существовании.
С берега налетал холодный ветер. Облака закрывали луну и звезды. Где-то вдалеке раздавался плач маленького ребенка, но вскоре наступила тишина. Дойдя до границы жилого квартала, ребята вышли на широкую улицу, где уже чувствовался запах моря. Его темная гладь колыхалась справа от них. Слева возвышались недостроенные громады многоквартирных домов, а за их остовами можно было разглядеть стадион «Фукуока Доум» и отель «Морской ястреб».
Микроавтобус уже стоял на волнорезе. Мацуяма, Андо и Феликс возились, привязывая бетонные блоки к телу Такеи веревками и цепями. Волнорез выдавался далеко в море в виде латинской буквы «F». Где-то в середине его уровень опускался почти до волн — там и остановили машину. Андо с товарищами наполовину вытащили из нее носилки, так что один их конец нависал над самым краем бетонного вала. Сибата включил фонарь. Четверо ребят крепко ухватили носилки, а шестеро приподняли бетонную глыбу. Миядзаки, не выходя из автомобиля, придерживал мешок с телом Такеи, а Андо поднял другой конец носилок, где были ноги.
