Гарольд Роббинс - Охотники за удачей
— Ты принял решение? — спросила Роза.
Он кивнул.
— Да. Если я ошибаюсь, не имеет значения, кто из них выиграет. Я проиграю.
Роза улыбнулась:
— Такой момент наступает при каждой операции. Ты хирург, ты держишь скальпель, разрез сделан. Согласно учебникам, есть множество способов оперировать. Но для тебя есть только один — правильный. И ты принимаешь решение. Выбираешь свой способ. Что бы ни говорилось в книгах, какими бы ни были обстоятельства, ты идешь своим путем. — Она с улыбкой посмотрела на Дэвида и нежно спросила: — Это то, что ты делаешь сейчас, Дэвид? Идешь своим путем?
Он восхитился ее проницательностью и умом.
— Да, — сказал он твердо. — Я иду моим путем.
Раньше он не смотрел на это так. Но она была права. Он действует сам.
* * *Дженни сидела за столом в гостиной, выписывая месячные счета, когда в дверь позвонили. Она услышала, как мексиканка пошла узнать, кто пришел. Хмуро глядя в стол, она с горечью думала о том, как глупо было соглашаться на ту пробу. Ей следовало бы понять, что клиент просто болтает. Теперь весь Голливуд помирает со смеху. Четверо ее клиентов уже звонили ей и саркастически поздравляли с успехом. Они все видели ту пробу.
Она же знала, что не актриса. Какого черта она клюнула на эту приманку? Как любая помешавшаяся на кино дурочка из тех, кто приезжает в Калифорнию. А ведь считала себя умнее.
Дженни должна была понимать, что это не для нее. Но она прочла сценарий. Мария Магдалина. В первое мгновение она чуть не умерла от смеха. Ничего удивительного в том, что Боннер выбрал ее. Одна шлюха должна сыграть другую.
А потом сюжет зацепил ее. Она вдруг слилась с ролью и даже плакала перед камерой. Такого не случалось с ней с детства. Ничего удивительного, что все теперь смеются. Она бы и сама посмеялась, случись это с другой. Шлюха оплакивает шлюху. Прошла уже неделя, а Боннер ей даже не позвонил.
Она услышала тяжелые шаги мексиканки и обернулась.
— Пришел сеньор Вулф. Из кино.
Вулф. Фамилия незнакомая. Служанка удалилась, а Дженни сложила счета в аккуратную стопку и убрала в ящик стола. Вошла мексиканка с молодым мужчиной. Дженни холодно взглянула на него, поднимаясь из-за стола.
— Вас прислал Боннер?
— Нет, — ответил Дэвид. — Он даже не знает о том, что я здесь.
— Вот как? — Теперь ей стало ясно, почему он пришел. — Вы видели пробу?
Он кивнул. Ее тон стал ледяным.
— Тогда можете убираться. Я никого не принимаю без предварительной договоренности.
Его губы тронула легкая улыбка. Это вывело ее из себя.
— И передайте Боннеру, чтобы он прекратил демонстрировать эту пробу, иначе он об этом пожалеет.
Он засмеялся, потом внезапно посерьезнел.
— Я уже сделал это, мисс Дентон.
— Вот как? — Ее тон стал спокойнее. — Подобная вещь может испортить мне бизнес.
— Мне кажется, это больше не ваш бизнес, — негромко сказал он.
Она широко раскрыла глаза.
— Что вы хотите этим сказать?
— Боюсь, вы не совсем меня поняли, — произнес он, вручая ей визитную карточку.
Она взглянула на нее. На красивой дорогой бумаге было просто написано: «Дэвид Вулф». Внизу в уголке она прочла: «Вице-президент». В самом низу стояло название той кинокомпании, с которой был связан Боннер.
Теперь она вспомнила эту фамилию. Она читала о нем в газетах. Умный молодой человек. Чудо-мальчик Корда. Она подняла глаза. Он снова сдержанно улыбнулся.
— Вы согласны играть Марию Магдалину?
Внезапно Дженни испугалась.
— Не знаю, — нерешительно произнесла она. — Я думала… Боннер пошутил.
— Может быть, — быстро отозвался Дэвид. — Не знаю, что было у него на уме. Но я не шучу. Думаю, из вас получится великая актриса. — Помолчав немного, он добавил: — И моя жена тоже так считает.
Она вопросительно взглянула на него.
— Роза Штрассмер. Она знает вас по работе в больнице четыре года назад.
— Доктор Штрассмер? — ее лицо просияло. — Та, которая оперировала Линду Дэвис?
Он с улыбкой кивнул.
— В тот день я была старшей сестрой в операционной, — сказала Дженни. — Она была великолепна.
— Спасибо. Ну, так вы согласны играть Марию Магдалину?
Внезапно ей захотелось этого больше всего на свете.
— Да.
— Я очень надеялся на такой ответ, — сказал он, доставая из кармана какой-то листок. — Сколько Боннер обещал вам платить?
— Две тысячи в неделю.
Он уже писал что-то на бланке.
— Минутку, мистер Вулф, — спохватилась Дженни. — Я знаю, что Боннер просто шутил. Вам не обязательно платить мне так много.
— Может, он и шутил. Но я не шучу. Он сказал две тысячи, и вы их получите. — Он закончил писать и вручил контракт Дженни. — Прочтите внимательно.
Она взглянула на листок. От руки там были проставлены только ее имя и сумма.
— Это обязательно? — спросила она.
— Думаю, да, — кивнул Дэвид. — Подписать контракт намного легче, чем расторгнуть.
Дженни опустилась в кресло и стала читать текст контракта.
— Я заметила, что здесь стоит «Взрывчатые вещества Корда».
— В этом нет ничего особенного. Компания принадлежит Корду.
Она кончила читать и взяла ручку. Быстро расписавшись, она вернула контракт Дэвиду.
— Что дальше? — спросила она улыбаясь. Дэвид сложил бумагу и сунул в карман.
— Первое, что мы должны сделать, — сказал он, — это изменить ваше имя.
— Зачем?
— Слишком многие его узнают. Позже это может стать причиной неловких ситуаций.
Дженни секунду подумала — и рассмеялась.
— Мне наплевать! — сказала она. — А вам?
— Тогда мне тоже.
Она снова рассмеялась. Пусть клиенты кусают локти из-за того, что потеряли.
Он оглядел комнату.
— Вы снимаете этот дом или он ваш?
— Снимаю.
— Хорошо. Уезжайте ненадолго. В Палм-Спрингс, например. Никому не давайте свой адрес, кроме меня.
— Ладно. А потом?
— Потом ждите. Ждите, пока мы вас не откроем!
17
— Извини, Дэвид, — сказал Дэн Пирс, вставая. Он улыбался, но глаза его оставались холодными. — Не могу тебе помочь.
— Почему?
— Потому что я продал свои акции год назад.
— Шеффилду?
Дэн кивнул.
— Почему ты не связался с Джонасом?
— Потому что не хотел! — отрезал Пирс. — Хватит ему меня эксплуатировать! Я был ему нужен в трудные годы. Делал грязную работу, следил за тем, чтобы фабрика работала. А как только появилась возможность делать настоящие вещи, он приводит Боннера!
— Ты тоже его эксплуатировал. Он потерял миллионы потому, что тебе захотелось заполучить студию. Тем, что ты теперь богач, ты обязан ему. И ты сам знаешь, что ты не продюсер, а агент. Все это знают.
