Бернар Вербер - Смех Циклопа
Начинается настоящая неистовая овация.
Исидор и Лукреция по-прежнему стоят неподвижно, не в силах придти в себя после пережитого волнения. Их лихорадочно бьющиеся сердца не сразу возвращаются к нормальному ритму.
Лукреция сильно сжимает руку Исидора.
– Я думал, что умру, – говорит он просто.
А мне показалось, что я родилась.
— Американский комик Энди Кауфман проделал то же самое в 1970 году: три минуты молчания на сцене. Ни единого слова, полное отсутствие мимики. И имел успех. В подобных обстоятельствах мы и не могли избрать другой тактики, – произносит Исидор, еле ворочая языком. Он словно бредит.
– Да хватит вам делать вид, что вы все на свете знаете и все предусмотрели. Мы окаменели от ужаса. Вот и стояли истуканами. А закричала я потому…
Потому, что заново пережила свое первое поражение, то самое, что повлекло за собой другие.
— Почему?
– Потому что ожидание стало невыносимым. Пора продолжать расследование.
Они решают вернуться за кулисы и оттуда следить за продолжением шоу.
Остальные комики смотрят на них с каким-то страхом и недоверием.
Ни за что не буду спрашивать, что они думают о нашем выступлении.
Исидор и Лукреция садятся и смотрят на экран монитора. На сцену вновь поднимается Стефан Крауц и объявляет о неожиданном визите дорогого гостя.
– Это друг, коллега и знаменитый продюсер – брат Циклопа, сам Тадеуш Возняк!
Появляется Тадеуш в розовом костюме и бабочке цвета фуксии. Он приветствует публику, прижимая три пальца к правому глазу. Пожимает руку Крауцу, и они дружески обнимаются.
– Дорогой Стефан!.. Можно я буду вас называть просто Стеф? Я помню, Стеф, как Дарий любил тебя и скольким он тебе обязан. Я знаю, что если он смотрит сейчас на нас, то он очень рад этому шоу в его честь, этому залу, полному его друзей и поклонников.
– Спасибо, Тад. Ты действительно отличный парень.
– Не за что, Стеф. Знаешь, в день смерти брата, я сидел здесь, в «Олимпии», в первом ряду. Я вспоминаю его скетч. Он заканчивался словами: «…тогда он прочел последнюю фразу, расхохотался и умер». Я хочу сегодня исполнить для вас этот скетч.
Тадеуш Возняк расправляет листок и читает текст. Последние слова он произносит преувеличенно медленно, с нажимом.
– Он… расхохотался… и… умер.
Зал аплодирует, стоя.
Исидор вытирает лицо, потом протягивает полотенце Лукреции.
Она обессилено говорит:
– Подождите меня. Мне лучше сходить в туалет.
Лукреция толкает дверь с изображением женской фигурки.
Она дергает дверь в первую, а затем во вторую кабинку. Обе заняты.
Только этого не хватало. Я долго не выдержу.
Она начинает стучать в одну из дверей, призывая поскорее освободить кабинку. Голос изнутри просит ее проявить терпение.
Она умывается. Никогда еще ледяная вода не доставляла ей такого удовольствия.
Если бы я родилась в бассейне, мне не надо было бы ни плакать, ни кричать. Я бы просто поплыла. Может быть, поэтому мне так приятно видеть, как плещется Исидор со своими дельфинами. Надо купить нового Левиафана.
Неожиданный шум заставляет ее вздрогнуть. В помещении неподалеку от туалета хохочет мужчина. Хохочет слишком громко. Во власти дурного предчувствия, Лукреция выходит в коридор, идет на звук и останавливается у гримерки Тадеуша Возняка.
Ее догоняют Исидор и пожарный Франк Тампести. Они подходят к гримерке и слышат, что Тадеуш смеется все громче и громче. Лукреция пытается открыть дверь, но та не поддается. Она бьет ее ногами.
Смех, доносящийся из гримерки, превращается в предсмертный крик. Слышен шум падающего тела. Со всех сторон подбегают люди. Пожарный достает связку ключей, но так спешит и волнуется, что никак не может найти нужный.
Догадавшись, что их ждет в гримерке и не желая тратить время зря, Лукреция бросается за толпой поклонников Тадеуша. Они получили автографы и, рассеиваясь, медленно движутся к выходу. Исидор понимает ее замысел и следует за ней.
– Там! – говорит она. – Он там!
Она бежит. Потом, потеряв цель из виду, останавливается. Исидор догоняет ее.
– Я видела его! Грустного клоуна!..
Задыхаясь, она оглядывается и вдруг снова замечает его.
– Эй! Стой!
Грустный клоун оборачивается и прибавляет шагу.
– Задержите его! Задержите!
Плотная толпа поклонников мешает им. Грустный клоун бросается к лестнице, открывает дверь и бежит по узкому проходу к колосникам. Исидор и Лукреция преследуют его и оказываются на мостках, на десятиметровой высоте над сценой.
Теперь они ясно видят беглеца.
Зал внизу смотрит скетч юмориста под тринадцатым номером.
Грустный клоун хватается за канат и спускается по нему прямо на середину сцены. Тринадцатый комик и его помощники удивленно умолкают. Грустный клоун кланяется и прижимает три пальца к правому глазу. Зал решает, что это часть представления и хлопает. Лукреция и Исидор спускаются на сцену тем же путем. Публика узнает их и взрывается аплодисментами.
– Давид и Ванесса!
Исидор и Лукреция повторяют жест грустного клоуна и кланяются. Зал бушует. Так они убеждаются в правильности утверждения Анри Бергсона: шутка лишь выигрывает от повторения.
Грустный клоун тем временем проталкивается к запасному выходу и выскакивает на улицу. Исидор и Лукреция следуют за ним. Он садится на мотоцикл и быстро уезжает. Они прыгают на свой мотоцикл и бросаются в погоню. Они мчатся по разделительной полосе Итальянского бульвара, вылетают на бульвар Пуассонньер с односторонним движением.
Мотоцикл грустного клоуна мчится по встречной полосе, лавируя между едущими навстречу машинами. Лукреция не может угнаться за ним. Она с трудом уворачивается от грузовика, задевает легковой автомобиль, проезжает мимо разгневанного пешехода и, едва избежав столкновения с автобусом, прекращает преследование.
– И что мы теперь будем делать, Лукреция?
– Вы – не знаю, а мне срочно нужно в туалет.
111
В деревне, живущей за счет туристов, поток экскурсантов сильно поредел из-за экономического кризиса. Проходит месяц за месяцем, и будущее представляется жителям деревни все более безрадостным.
Но вот в гостиницу приезжает постоялец и снимает комнату за сто евро. Турист еще не успевает подняться в номер, а хозяин гостиницы уже несет сто евро мяснику, которому задолжал.
Мясник отдает сто евро крестьянину, снабжающему его мясом.
Крестьянин немедленно возвращает сто евро проститутке, с которой провел несколько приятных вечеров.
Проститутка вручает сто евро хозяину гостиницы, который сдавал ей комнату в кредит.
