Алексей Филиппенков - Воронка
Единственный путь, по которому была возможность перебрасывать подкрепления вела через городишко Бар-ле-Дюк. Именно по ней французская армия проникала в Верден. Логистика перемещения войск была организована настолько грамотно, что в период с 27 февраля по 6 марта 1916 года под Верден было переброшено около 190 тысяч французских солдат. Транспортная служба насчитывала 3000 человек, что казалось просто невероятным. Впоследствии французы назовут эту дорогу, спасшую Верден, «священный путь». В результате проведенных мероприятий французская армия возросла в два раза. Германская же армия начала утрачивать свою боеспособность. Начиная с марта 1916 года, бои в битве начали нести затяжной характер, чего так боялся Фалькенхайн. Планы германского командования по выведению Франции из войны – провалились. Битва на Сомме неизбежно приближалась. История навсегда сохранит ее ужасы на своих страницах. Жертвы под Верденом были бессчетны, битва на Сомме заберет еще более миллиона человек. Молодые люди в городах Германии, Англии и Франции ждали своей очереди.
* * *Новость о военном призыве застала Вернера в феврале 1916 года. Это случилось, когда в коридорах университета увидели людей в военной форме. Группами они заходили в учебные классы, где проводили несколько минут, после чего выходили и заходили в следующую дверь.
В этот день Мистер Химмель вел урок истории и рассказывал студентам о судьбе бонапартизма во Франции после смерти Наполеона, как вдруг дверь в класс отворилась. Первым в аудиторию вошел ректор, за ним его заместители. Последними вошли люди в форме. От группы отделился долговязый офицер с седыми закрученными усами, с моноклем на левом глазу. Он вышел вперед и внимательно осмотрел лекционный зал, взглянув в глаза практически каждому студенту мужского пола. Его суровый, ведавший смерть взгляд поймал на себе и Вернер.
– Уважаемые студенты. – Произнес ректор, чуть выйдя вперед. – Сейчас перед вами выступит полковник Клаус Диц.
Диц встал за кафедру, медленно, не торопясь снял перчатки, продолжая гипнотически всматриваться в студентов. Он молчал. Все ждали, что вот-вот он начнет говорить, но, не произнося ни слова, он переминался с ноги на ногу, оглядывая каждого по очереди. Он то смотрел в окно, то опять возвращал взгляд в зал. Казалось, что температура воздуха в помещении заметно повысилась.
– Психологический прием. – Шепотом сказал кто-то на задних рядах. – Накаляет атмосферу перед речью.
Полковник чуть наклонил голову назад, задрал подбородок:
– Вам… – последовала пауза, – как и мне известно, что такое долг перед Родиной. Но прежде каждый из вас должен ответить себе на вопрос: «Что Родина для меня?»
Полковник говорил много. Он поведал студентам о своих боевых заслугах, рассказал о сражении во Фландрии, в котором он принимал активное участие. Прочитал утомительную лекцию о верности каждого гражданина законам чести. Об обязанности мужчины вернуть Родине тот долг, что она по праву заслужила за сотни лет своего существования.
– Родина должна быть вам так же близка, как мать. Родина – от слова «родная», не забывайте это. Все ее богатство, сбереженное вашими предками, хранится в ваших сердцах.
Это была долгая, монотонная, но героическая речь человека, который убежден в правдивости своих слов. Слушать его было интересно, а каждое произнесенное слово пронзало и вызывало мурашки. Грозным маршем неизмеримого пафоса его речь вторгалась в разум слушателей.
– Страна нуждается в добровольцах. Вы единственные, на чьих плечах стоит Германия. Мы – это Германия, а Германия – это мы.
Довершив свой призыв, он поблагодарил за внимание, и вместе с другими удалился из аудитории. Попросив еще раз прощение за отнятое время, ректор вышел последним и закрыл дверь. Стук офицерских сапог еще долго слышался в коридоре.
– Ну как? Подействовала на вас его речь? – спросил преподаватель.
– Мистер Химмель, почему мы? В прошлом году были мобилизованы несколько миллионов человек. Где они все?
В помещении воцарилась гробовая тишина. Аудитория наполнилась солнечным светом, прорезавшимся через окно. В ярком луче виднелась невесомая пыль, витающая в воздухе. Студенты, почувствовав трепет, переглядывались. Преподаватель покачал головой:
– Один только Господь знает, где они. Давайте продолжим лекцию.
Вернер и Герхард посмотрели друг на друга.
– Мы проигрываем войну, дружище. В окопы нужно свежее пушечное мясо. – Тихо произнес Герхард. – Слава богу, что пока только добровольцы.
– Да… Но кто-то еще месяц назад уверял меня в наступлении и скором окончании войны.
– Никто ведь не мог предполагать, что Франция выстоит и остановит нас под Верденом. Неужели они все мертвы?
– Кто? – переспросил Вернер.
– Все те миллионы, кто служил в нашей армии.
– Я не знаю, Герх.
– Как я вам уже рассказывал – Громко начал мистер Химмель, – история человечества всегда повторяется. Ведь когда-то подобное уже происходило.
– Что вы имеете ввиду?
– Давайте обсудим гонения на бонапартистов в следующий раз и вернемся в более раннее время, в молодость Наполеона, когда он был в зените славы. История нашего города, а именно университета неразрывна связана с императором Франции и войнами того периода. Много лет назад студенты нашего университета поднялись на борьбу против Наполеона. Они добровольно сменили лекционный зал на палатку, а письменное перо на винтовку.
– И что с ними произошло мистер Химмель?
– Это случилось в 1806 году. Прусская армия сражалась против армии Бонапарта, но потерпела сокрушительное поражение. Сильное сопротивление французам оказали именно студенты из Йены. Те из них, кто выжили в той войне, организовали студенческое братство.
– Братство университета Йены! – сказала девушка по имени Эрна.
– Да, именно оно. Братство, в котором состоят многие из вас, было создано вашими предшественниками. И, – учитель выдержал небольшую паузу, – я от всего сердца желаю, чтобы вам не пришлось пережить то же, что и им. Фамилии основателей вы все видели на стене в главном холле университета.
– Я наизусть всех и не назову. – Раздался голос.
– Мистер Химмель, а когда умер последний из основателей?
– Ох, это было очень давно. Наверно, когда еще ваши дедушки и бабушки были в вашем возрасте.
Аудитория оживилась.
– Сегодня братство полностью себя дискредитировало. – Выпалил Вернер чуть громче, чем ожидал и сам испугался собственного голоса. Этими словами он обратил на себя всеобщее внимание.
– Таким как ты неудачникам, кого судьба обделила интеллектом и внешностью никогда не понять настоящих патриотов. – Сказала Эрна и встала на защиту тех парней, кто числился в студенческом братстве в настоящие дни.
Вернер внимательно посмотрел на девушку и покраснел от злости. Гром и молния не вызвали бы у него таких эмоций, как сказанное. Волна ярости захлестнула его изнутри, но внешне он старался не подавать виду. Ему хотелось вскочить и в манере скандального политика вылить целую речь, но что-то изнутри сдерживало его от ответной реакции. Он промолчал и, потупив взгляд, отвернулся, приняв поражение в еще не начавшейся дискуссии. Эрна не спускала глаз с Вернера и это заставило его все же ответить ей:
– Настоящие патриоты – это только те, кто прошли через горнила сражений. – Вернер пересилил себя.
– Категоричность взглядов говорит об узости мировоззрения. – Сказала Эрна и с высокомерным прищуром взглянула на Вернера. – Ты считаешь себя богом, Гольц? С каких пор ты решаешь: кто патриот, а кто нет. И если уж следовать твоей категоричной логике, то Гетте и Бетховен недостойны зваться патриотами. Да ведь ты оскорбляешь все великие умы всех наций. А ведь на самом деле любовь к своей Родине не имеет границ. Композитор, разговаривавший с народом на языке музыки, тратит колоссальное количество сил и эмоций, чтобы ныне живущие поколения впитывали в себя знания. И многие люди во всем мире отождествляют Германию с Моцартом или Бахом, заслушиваясь их творениями. Великие художники Италии похоронены в храмах, где каждый прохожий может склонить перед ними голову за подаренные творения, которыми мы сегодня любуемся с не меньшим изумлением, чем изувеченными лицами после возвращения с войны. Мы благодарны творцам за их шедевры, и это вдохновляет нас на собственные достижения. Или для тебя патриотизм только в винтовке, которая убивает за свою Родину?
В аудитории воцарилась гробовая тишина. Десятки глаз переметнулись на Вернера и ждали от него ответа. Вернер внимательно слушал девушку, и сразу же ответил ей:
– Когда пишется музыка или картина, то творец не опасается за свою жизнь.
