Амир-Хосейн Фарди - Исмаил
В первый день, еще не было восьми, Исмаил уже был у дверей филиала банка, в пиджаке, брюках и на этот раз в уже не позаимствованном галстуке. Для него филиал был как крепость. Он переживал, опасаясь того, что кроется за этими матовыми высокими витринами. Хотелось бы ему, чтобы там было так же, как в кофейне Али-Индуса, чтобы он спокойно и без тревоги мог войти, громко поздороваться, спросить знакомых, как дела, открыть кран над раковиной и вымыть руки и лицо, потом сесть, где захочется — а банк, и пиджак, и брюки, и галстук сдавливали его. Если бы не мать, он не пошел бы сюда. Он готов был получать водительские права и работать на грузовике, ездить с ней продавать фрукты, и тысячу других дел делать — но не банк. А мать на двух профессиях упорно настаивала, и прямо так и говорила: или нефтянка, или банк. Нефтяная фирма — по причине больших там денег, банк тоже: сотрудники там очень опрятные и собранные, вся работа их с деньгами, и уж обязательно их собственные зарплаты — высокие.
Он подошел ближе, обе руки, как козырьки сбоку глаз, приложил к стеклу и посмотрел внутрь. Там был мужчина, вытирал столы. Исмаил постучал пальцем в стекло. Мужчина поднял голову, потом вернулся к своему делу. Исмаил еще раз постучал и дал ему знак подойти к двери и открыть ее. Мужчина бросил тряпицу на стол, быстрым шагом пошел к дверям, открыв их, высунулся и спросил:
— Ну что стучать спозаранку? Видите, что никого нет? Я уборку делаю.
— Я это, по работе.
— Хорошо, но пока нет сотрудников, с восьми работа. Тогда и сделают всю вашу работу.
Он был высокий, живот у него был вздутый, шея тонкая, а голос — густой. Он скрылся в филиале и закрыл дверь. Было еще без четверти восемь. Исмаил пошел к железной дороге. На пересечении улицы Саадат и железной дороги стояла маленькая будка стрелочника, ее два небольших окна смотрели в разные стороны. Заглянув внутрь, Исмаил увидел лежанку, а на ней — свернутое постельное белье. В другом углу комнаты на огне грелся закопченный чайник. Ему понравилась и эта будка, и та жизнь, которой жил стрелочник. Он рассматривал все с жадностью. Филиал и время, приближающееся к восьми, исчезли из его сознания. Стрелочник с удивлением смотрел на молодого человека в галстуке, заглядывающего в его будку. Через некоторое время и Исмаил заметил стрелочника, и они уставились друг на друга. Тот был средних лет, худой, с морщинистым лицом и длинными русыми волосами, свешивающимися из-под фуражки, одетый в темно-синюю форму с золотистыми пуговицами.
— Салям!
— Салям, дорогой господин.
— Простите меня. У вас тут есть часы?
— В будке нет, а вот здесь есть, — он поднял рукав и показал свои часы. — Пожалуйста. Вот часы.
— Сколько сейчас?
Стрелочник приблизил циферблат к глазам. Всмотревшись, сказал:
— Три часа ночи показывают. Черт, остановились: забыл завести!
Исмаилу показалось, что он опоздал.
— В восемь я должен быть в банке! Стрелочник изумленно смотрел, как юноша кинулся бежать. Стремглав Исмаил слетел с железнодорожной насыпи и вскоре подбежал к филиалу. Двери были открыты. Уже пришли сотрудники, несколько клиентов ожидали перед барьером. Исмаил вошел и растерянно остановился. Буфетчик вышел из своей комнаты с подносом, на котором стояло несколько стаканов чая. Увидев Исмаила, громко сказал:
— Вот теперь вовремя, а не то, что было!
При этих словах на них обратили внимание. Буфетчик, ставя стаканы с чаем на стол, продолжал:
— Господа пришли, излагайте свое дело. Исмаил стоял все так же растерянно, глядя на лица сотрудников. Буфетчик, видя его замешательство, подошел к нему с пустым подносом и спросил:
— Так в чем ваше дело?
Исмаил поправил галстук и сказал:
— Мне сказали прийти в этот банк работать. Буфетчик с удивлением осмотрел его с головы до ног и произнес:
— Так и сказали бы. А я откуда знал? — затем повернулся и отчетливо объявил: — Новый сотрудник пришел!
Господин, чей стол стоял отдельно от других, низенький, с подстриженными и аккуратно причесанными волосами, встал и, подойдя, спросил:
— Господин Сеноубари? Мы ждали вас.
Он потянулся через барьер и пожал руку Исмаила. Его рука была мясистой, мягкой, с короткими пальцами. Он провел Исмаила на ту сторону барьера, в помещение для служащих. Рядом с его столом стояло несколько стульев вокруг низкого столика. Они сели друг против друга. Прежде чем начать разговор, тот повернулся и сказал буфетчику:
— Господин Могаддам, если не трудно, чай. Потом уперся обоими локтями в колени, сплел пальцы рук и всмотрелся в лицо Исмаила.
— Опыта работы вы не имеете?
— Опыта этой работы?
— Да.
— Не имею.
— Значит, вы хотели бы обучиться.
— Да.
— Очень хорошо. Меня зовут Солеймани, я директор филиала. Я рад, что вы к нам пришли. Наш филиал — один из самых загруженных в районе. Большинство клиентов — частные вкладчики. Несколько мелких торговцев имеют у нас текущие счета. У нас в банке есть правило, которое мы всегда повторяем: клиент прав. На это принципиальное положение следует обратить внимание. Сотрудник банка должен быть дисциплинированным, аккуратным и вежливым. Привлекать клиентов. Хороший сотрудник — это сотрудник, который всецело сосредоточен на работе. Как только появляется рассеянность, исчезают деньги. Обязательно помните, что, если деньги исчезли, они уже не вернутся. Разве бывает, что, если лев что-то проглотил, это можно достать? Все возмещается из кармана, банк ни крана[4] не прощает.
Могаддам на подносе принес стакан чая, поставил его на столик и придвинул к стакану сахарницу. В это же время в помещение вошел еще один сотрудник. У него была белая, светлая кожа и редеющие кудрявые волосы. Он громким голосом поздоровался и, подойдя к Солеймани, обменялся с ним любезностями. Солеймани познакомил их:
— Уважаемый господин Хедаяти, заместитель директора филиала. А это господин Сеноубари, новый сотрудник.
Хедаяти рассмеялся. Глаза на его лице превратились в две горизонтальные узкие щелки.
— Ростом вы хоть куда, добро пожаловать.
Солеймани поправил галстук и сказал:
— Наш уважаемый господин Хедаяти очень старателен. В том числе он прилагает большие усилия выглядеть хорошо, чтобы люди думали, что он городской и никакого отношения к деревне не имеет. Однако по несчастливой случайности, как только он откроет рот и скажет два слова, так деревенское происхождение уважаемого становится всем ясным, и все усилия идут прахом!
Хедаяти не стал ждать, пока Солеймани договорит. Он сдавил руку Исмаила и сел за свой стол. Неторопливо передвинул и подравнял предметы на нем. Выглядело это так, как если бы и он был одним из предметов или необходимых приспособлений филиала. Потом Хедаяти поднял голову и сказал:
— Уважаемый господин директор, перед нашим новым сотрудником прошу вас разрешить мне не уточнять, из какой именно деревни прибыл сюда!
После чего он победно рассмеялся и сглотнул слюну. В тот же миг еще один сотрудник показался по эту сторону барьера. Он был худой и среднего роста. Одет он был в отутюженный костюм кремового цвета. Волосы его были пышными и одновременно прямыми, черными. Золотое пенсне придавало его худому лицу необыкновенно серьезный и решительный вид. Он тоже, перед тем как сесть за свой стол, подошел к Солеймани, и они поздоровались за руку. Солеймани представил ему Исмаила, затем сказал:
— Это господин Харири, учитель бухгалтерии. Это самый стильный работник нашего региона!
Харири рассмеялся и легким шагом пошел к своему столу. С появлением третьего сотрудника глаза Исмаила расширились от удивления. Сначала Исмаил подумал, что ошибается — но нет, это был он, Сафар, тот самый, кто недавно поселился в их районе и с кем разговаривал Али-Индус. Он был высокий, с каштановыми волосами, со светлыми глазами и кожей, в костюме кофейного цвета. Галстук так крепко был затянут под его выступающим кадыком, что издали напоминал кулак, который ему уперли в кадык. Исмаил негромко с удивлением сказал:
— Этот парень!
Сафар тоже, когда увидел его, подошел и спросил:
— Ты что тут делаешь, паренек из квартала?
Солеймани поинтересовался.
— Похоже, вы друг друга уже знаете?
Сафар ответил:
— Конечно. Имя уважаемого мне неизвестно, но в квартале я его несколько раз видел издалека.
— Это господин Сеноубари, Исмаил Сеноубари, — потом, обращаясь к Исмаилу, сказал: — А это господин Сафар Махрадж. Он недавно прибыл из села. Когда в первый день он вышел на работу, из предусмотрительности принес с собой домашние штаны, чтобы, если придется сесть на землю, а может быть, и лечь, не помять отутюженные брюки. Однако, к счастью — а может быть, к несчастью — такого случая не представилось. Господин также весьма прилежен как в работе, так и в супружеских вопросах. Например, на прошлой неделе ему очень понравилась одна дама. К делу он подошел весьма смышлено: узнав адрес ее квартиры, послал к ней свою сестру для предварительных переговоров с целью сватовства. Однако, к несчастью для господина Махраджа, для предоставления объяснений к дверям квартиры вышел муж этой дамы!
