Кристи Филипс - Письмо Россетти
Она понимала, что должна позвонить Джанкарло и сказать, что не вернется к нему. Но как она это скажет? Ну, можно, конечно, оправдаться занятостью, работой. И это будет правдой, как и то, что какая-то неделя здесь ничего не решает. Внезапно ей пришла в голову новая идея: что, если поговорить с ним честно, сказать, что им лучше остаться друзьями? Почему в отношениях между мужчиной и женщиной должно обязательно быть все или ничего? Разве не лучше будет, если она приедет в Венецию на следующий год и они снова встретятся как добрые старые друзья?
Она подошла к телефонной будке, достала из кошелька кредитную карту и с нарастающим раздражением стала вчитываться в правила пользования телефонами-автоматами. Прошло немало минут, прежде чем она вроде бы поняла, как это делается, и, держа в одной руке визитку Джанкарло, другой начала набирать номер, как вдруг заметила в толпе знакомое лицо. Клер даже заморгала – уж не привиделось ли ей? – наверняка воображение играет с ней злую шутку. Но человек подходил все ближе, и она окончательно убедилась: да, это он. Точно он, вне всяких сомнений. Она медленно опустила трубку на рычаг и ждала, что будет дальше. Он не узнавал ее, пока не подошел футов на десять. И очков на нем не было.
Увидев ее, он резко остановился, на лице отразилась целая гамма чувств – от удивления до изумления и, наконец, полного восторга.
– Привет, – сказал Эндрю.
– Привет, – ответила Клер.
– Привет, – повторил он.
– Это все, что вы собираетесь сказать?
– Просто подумал, вам не понравится, если я прежде не поздороваюсь.
– Все это так, но за приветствием обычно следует продолжение.
– Просто очень уж удивился, увидев вас здесь. Странно… Как раз думал о вас.
От его признания у Клер почему-то защемило в груди. Эндрю Кент о ней думал? Любопытно. Она ждала, в надежде, что он поделится с ней самыми сокровенными своими мыслями.
– Итак… Гвендолин вернулась к родителям? – спросил Эндрю, перекладывая сумку из одной руки в другую. – Целой и невредимой?
Совсем не то ожидала она услышать.
– Да.
– Ну а вы? Не собираетесь задержаться в Париже?
Бог ты мой! Неужели они будут вести светскую беседу? Так и на самолет опоздать недолго. Забавно, но чур раньше сегодня она думала, как важно было бы повидать Эндрю. А вот по какой причине – она сейчас не помнила.
– Нет. Скоро мой рейс на Бостон.
– А я почему-то думал, вы вернетесь в Венецию.
– Нет.
– А-а…
Он испытал явное облегчение, или это только ей показалось? Клер готова была поклясться: эти слова “вернетесь в Венецию” он произнес с сожалением, даже ревностью.
– Видите ли, я тут подумал… – нерешительно начал Эндрю, – просто пришло вдруг в голову…
Да не тяни же ты резину, давай, продолжай! Клер так и сжигало нетерпение. Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай!…
– Уверен, у вас будет масса других предложений, но я подумал… Осенью у нас освобождается вакансия внештатного лектора, ну и если б вы подумали над этим предложением…
До Клер его слова дошли не сразу. Наверное, потому, что мысль работала совсем в другом направлении.
– Так вы… предлагаете мне преподавательскую должность? В Кембридже? – недоверчиво спросила она.
– Оплата не слишком высока, и потом, это всего на год, но…
– Вы предлагаете мне работу.
– Я что-нибудь не так объяснил?
– Вы предлагаете мне работу?
– Я вроде бы говорил по-английски, верно?
– Вот так, запросто предлагаете?
– Ну, вашу кандидатуру еще должна одобрить приемная комиссия, но поскольку нас там только трое, думаю, что сумею обратить голоса в вашу пользу. – Эндрю ждал ответа, но Клер лишилась дара речи. – Нет, конечно, вам нужно время, чтобы все хорошо обдумать…
– Нет. То есть я говорю “да”.
– Не понял?
– Нет, я не стану ничего обдумывать. И разумеется, да, я согласна, я всю жизнь мечтала работать в Кембридже! – Она так быстро приняла решение, что сама удивилась, но ее сжигало нетерпение. О чем еще можно мечтать? – Значит, вы меня рекомендуете?
– Со всей ответственностью.
Клер призадумалась о причинах, подвигнувших Эндрю сделать ей такое предложение. Наверняка они не чисто профессиональные. Но разве поймешь, с этой его британской сдержанностью? Он дал ей свою визитку и объяснил, что она может связаться с ним через несколько недель. И был при этом страшно деловит. И внезапно Клер вспомнила, почему хотела видеть его снова. Она должна поблагодарить Эндрю за все. За лекцию, за то, что вытащил ее из этой неприятной истории с дневником. И еще она хотела знать причину. Неужели он всегда раздает направо и налево тысячи долларов, чтобы спасти женщину, попавшую в беду, или он сделал это только ради нее?
– Сегодня днем, – начала Клер, – Гвен рассказала мне о том, что произошло, пока я сидела в полицейском участке, и сказала, что…
– Дорогой, – мурлыкнула неведомо откуда взявшаяся Габриэлла. Подошла к Эндрю, нежно взяла его под руку. В другой руке она держала фирменный пакет “Шанель”, наверняка только что побывала в “дьюти-фри”. – Да-а, – холодно улыбнулась она Клер, – мне следовало знать, что мы снова столкнемся с вами. У меня, Эндрю, складывается впечатление, что она просто преследует тебя.
– Но, Габриэлла… – пытался возразить он.
– Вы остаетесь в Париже? – спросила она Клер, игнорируя его попытки сменить тему.
– Нет.
– Хорошо. Значит, нет необходимости предупреждать французские архивы.
– Может, подождешь меня у стойки выдачи багажа? – спросил Эндрю Габриэллу. – Я подойду через несколько минут.
– У нас нет времени, – отрезала Габриэлла. – Мы и так уже опаздываем на обед с Бертраном.
– Простите, но мне действительно пора, – сказал Эндрю, виновато взглянув на Клер. – Но ведь вы свяжетесь со мной?
– Конечно! – ответила Клер. И только когда парочка зашагала прочь, она опомнилась и крикнула вслед: – Спасибо вам!
Но не была уверена, что Эндрю ее слышал.
ГЛАВА 31
Клер вышла из кухни с чашкой чая в руке и увидела Мередит. Ее подруга стояла на крыльце и стучала в дверь.
– Я всего на несколько минут, спешу на занятия, – затараторила Мередит, шагнув в дом. – Просто не терпелось узнать, как прошло путешествие.
– Прекрасно, замечательно.
Мередит как-то странно взглянула на нее.
– Куда-то собралась? – спросила она после паузы.
– Нет. Вообще-то собираюсь работать денно и нощно весь следующий месяц, закончить и защитить диссертацию. Потом еще устный экзамен, и я получу степень. Просто не верится!
– Потрясающе! Однако… чего это ты так разрядилась?
– Как?
– Почему не надела одну из пижам?
– О! – Клер рассмеялась. – Да я их все выбросила.
– Давно пора. А эта зеленая блузочка откуда? Очень славненькая.
– Это подарок от Гвен. Должно быть, подсунула мне в чемодан перед самым отъездом.
– Ну и как все прошло? Я имею в виду, с Гвен?
– Ну, сначала, конечно… – Клер осеклась. Нет причин вдаваться во все эти мелкие подробности. – Все было замечательно. Мы прекрасно провели время.
– А что профессорша? Ты виделась с ней? Что удалось выяснить о ее книге?
– Ну, во-первых, это не она, а он. И во-вторых, он предложил мне работу.
– Ты хочешь сказать, настоящую работу? Преподавание?
– Да.
– Где?
– В Кембридже. Внештатным лектором. На год. Начало занятий в сентябре.
Глаза у Мередит расширились.
– Господи боже! Но это же… потрясающе! – Она ехидно улыбнулась. – Майкл просто лопнет от зависти!
– Да уж, – усмехнулась в ответ Клер.
– Так значит, тебя не будет целый год?
– Вернусь следующим летом.
– Как же я буду жить без тебя? Ведь за одну неделю истосковалась. Не с кем будет выходить на пробежки, придется встречаться с этим ужасным врачом.
– Каким еще врачом?
– Я подумала, это будет приятным разнообразием после всех творческих личностей, с которыми встречалась. Так вот, нет. Первое, что он заявил мне, когда мы уселись за обед: “Для такой высокой женщины у вас слишком короткие и толстые пальцы”. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило сдержаться и не наговорить ему гадостей в ответ. Ну, к примеру: “Для такого молодого мужчины лысина у вас слишком большая”. А потом… словом, чем дальше, тем хуже. Неужели мужчины действительно верят в то, что оскорбления – это знак внимания, своего рода ухаживание?
– Только психи.
– Как бы там ни было, это ужасно, и не хочется больше о нем говорить.
– Занятия в летней школе длятся всего шесть недель, верно?
– Да.
– Тогда, может, ты возьмешь отпуск и слетаешь в Венецию? Ведь там, в Венеции, почти все мужчины сплошь итальянцы.
– Разве?
– Бродят целыми толпами, и все красавцы. – Клер улыбнулась и добавила после паузы: – Хотя есть там один, который, как мне кажется, особенно тебе понравится.
Неделю спустя Клер получила по электронной почте письмо от Фредерико Донато, профессора истории из университета в Падуе.
