Сабрина Филипс - Месяц в королевской спальне
Обзор книги Сабрина Филипс - Месяц в королевской спальне
Сабрина Филипс
Месяц в королевской спальне
Глава 1
Сердце билось так громко, что Калли Гринуэй казалось, будто все пришедшие на аукцион могли слышать его учащенный стук. В это время цена за предпоследний лот – полотно Моне, художника-импрессиониста, всегда пользующегося бешеной популярностью среди ценителей живописи, – достигла и вовсе астрономической суммы.
Сделав несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, – но даже этот испытанный способ не помог ей унять волнение, – она уже, наверное, в сотый раз переложила ногу на ногу и посмотрела на часы.
Через каких-нибудь десять минут сбудется ее давнишняя мечта, для осуществления которой ей пришлось приложить столько усилий. И почему вдруг в такой торжественный момент у нее сдали нервы?
Закрыв глаза, Калли попыталась найти разумное объяснение своему поведению. Впрочем, что тут ломать голову над этим вопросом? Все объясняется просто. Ей, простому реставратору, не по душе крутиться среди элиты художественного мира, обожающей подобные мероприятия, где красота и искусство служат лишь корысти и утолению амбиций. На престижном аукционе дома «Кроуфорд» Калли чувствовала себя чужой, не то, что у себя в студии.
Вот в чем кроется причина того, что ей никак не удается успокоиться и сконцентрироваться на словах аукциониста – слишком официальная и снобистская атмосфера царит в зале. А мужчина во втором ряду тут совершенно ни причем! Поправив черное шелковое платье, взятое на один вечер у сестры, Калли безуспешно старалась убедить себя в справедливости сделанного ею вывода. Пусть этот красавец сидит себе сколько угодно! Ей-то что? Его присутствие на аукционе никоим образом на нее не влияет!
Она уже отругала себя за то, что вообще обратила внимание на появление этого мужчины в зале, а списывать на него свои психологические проблемы из-за расшалившихся нервишек – верх абсурда! Ни один человек в мире не способен оказать на нее такое сильное воздействие, а тем более тот, с которым она никогда прежде не встречалась. Ну, если уж проявлять педантизм… почти никогда. Два дня назад она мельком видела его на предварительном показе выставляемых лотов, но они, ни разу даже не столкнулись лицом к лицу и не обменялись, ни единым словом. Ведь встреча предполагает хоть какое-то общение, разве не так? А они лишь разок посмотрели друг на друга. Или… два? Впрочем, какая разница! На него просто нельзя было не обратить внимания: высокий, красивый, с отличной фигурой, в дорогом, явно сшитом на заказ костюме… какая женщина пройдет мимо? Уже одно его появление на аукционе подобного рода наводило на мысль, что незнакомец богат. Может быть, даже феерически. И кто знает, нет ли у него вдобавок ко всему какого-нибудь громкого и бессмысленного титула, вроде герцога или графа. Да, этот красавец был явно из тех, кто если и удостаивает женщину взгляда, то лишь для того, чтобы оценить, не стоит ли провести с ней ночь. О втором взгляде, о второй ночи речь уже не идет. Но Калли все устраивает, так как у нее нет, ни малейшего желания знакомиться с подобным высокомерным и самодовольным типом. Одного такого хватило на всю жизнь. Достаточно!
Тогда почему же у нее никак не получается выкинуть из головы мысли о синеглазом незнакомце? И почему приходится бороться со жгучим желанием обернуться на второй ряд кресел справа от нее? «А потому, что каждый раз, когда ты оглядываешься, его губы растягиваются в неотразимой обольстительной улыбке, от которой у тебя начинает кружиться голова», – подсказал ей неожиданный и весьма нежелательный ответ внутренний голос, однако Калли мгновенно заставила его замолчать.
– И наконец, последний лот сегодняшнего аукциона, – услышала она. – Номер пятьдесят. Диптих художника девятнадцатого века Жака Ренара под общим названием «Женщина на берегу моря»; вне всяких сомнений, лучшая работа великого мастера. До того, как попасть к нам, произведение принадлежало Гектору Уолси, как вы все, конечно, знаете, недавно ушедшему от нас. К сожалению, обоим полотнам требуется серьезная реставрация, только после этого они смогут предстать перед нами во всем своем величии.
Вот и наступил долгожданный момент! Калли закрыла глаза, стараясь упорядочить свои мысли и снять напряжение. Когда же вновь открыла их, то у нее от восторга перехватило дыхание: панель с лотами пришла в движение и развернулась на сто восемьдесят градусов… Какое великолепие!
Она вспомнила, как впервые увидела эти две картины, вернее, их репродукции. Это произошло в школе, на одном из начальных уроков по истории искусств, преподавательница мисс Мак-Леллан продемонстрировала их в качестве примера творческой смелости Ренара: избрать в качестве объекта изображения не наделенную абсолютной красотой богиню, а обыкновенную женщину. В классе захихикали, поскольку героиня Ренара на одной из репродукций была полностью обнажена. Но для Калли этот момент стал поворотным в ее жизни. Естественность и красота картин произвели на нее столь неизгладимое впечатление, что она твердо решила выбрать себе профессию, так или иначе связанную с искусством. Шок, по силе равный ее предшествующему восхищению, Калли испытала, когда узнала, что подлинники обеих работ принадлежат некоему напыщенному аристократу и висят у него в поместье, где сыреют и впитывают табачный дым, а настоящие ценители прекрасного лишены возможности любоваться этими шедеврами.
До недавнего времени! Теперь они перешли по наследству к Гектору Уолси-младшему, но тот, почти сразу же обратился к дому «Кроуфорд» с просьбой выставить их на аукцион. Молодой человек увлекался скачками и остро нуждался в деньгах. Городская галерея Лондона моментально приступила к сбору средств, для приобретения картин и поиску специалиста, способного восстановить поврежденные полотна. К восторгу Калли, ее энтузиазм, впечатляющее резюме и прекрасное знание творчества и техники Ренара помогли ей обратить на себя внимание руководства галереи и убедить его в том, что лучше реставратора им не найти. Она уже давно мечтала об этой работе, а успех гарантировал ей новый виток в карьере.
После того, как была названа начальная цена, Калли оглядела зал и ободряюще посмотрела на сидевшую рядом с ней Джину, сотрудницу галереи. Гул нарастал: в него вплетались и голоса служащих аукциона, и восторженные возгласы присутствующих. Телефонистки то и дело подавали знаки аукционисту об очередной надбавке цены. За какие-то минуты она превысила сумму предполагаемой окончательной стоимости, указанной в каталоге. Калли напряженно сжимала свой буклет, и ей вдруг стало так жарко, что захотелось обмахнуться им как веером, но девушка вовремя спохватилась, ведь аукционист такие движения мог воспринять как желание вступить в торги. Момент слишком напряженный, чтобы допускать хоть малейшую ошибку.
