Анатолий КУРЧАТКИН - ЦУНАМИ
— Ра-ад! — услышал Рад голос Жени-Джени, поднял глаза — она стояла на верхней площадке крыльца одна, Нелли рядом не было. Но он не успел ей ответить — в следующее мгновение рядом с Женей-Джени были уже все: и Нелли, и Дрон, и Тони.
Дрон с Тони, не задерживаясь, скатились вниз и оказались около Рада. Рокер лежал на спине у их ног и, кривясь от боли, молча переводил взгляд с одного на другого.
— Даешь! — сказал Дрон Раду по-русски. — Без этого нельзя было? Полиции нам здесь только не хватало!
— Надо уходить, — словно понял Дрона, произнес по-английски Тони. — Хозяйка кафе вызовет полицейского не раздумывая.
— Я сейчас расплачусь — и сматываемся, — бросил Дрон, кидаясь обратно к крыльцу.
Рад снова посмотрел наверх — в освещенном дверном проеме стояла целая толпа. Человека четыре, во всяком случае, точно.
Рокер заворочался и стал подниматься. Поднявшись, он все так же молча двинулся от сарайчика Интернет-кафе вниз, к проезжей дороге, но, сделав несколько шагов, обернулся.
— Жди! — ткнул он в Рада пальцем. — Я вас отвозил, я знаю, где вы.
Спустя полминуты в темноте внизу взревел двигатель «хонды», засветилась фара, красными точками зажглись габаритные огни. Рокер, разворачиваясь, выстрелил на миг лучом фары в сторону сарайчика кафе и укатил.
Путь от Интернет-кафе до курорта, давшего им приют, занял минут двадцать. Шли быстро, не разговаривая, прислушиваясь, не звучит ли на дороге клекот мотоциклетного мотора. Рот у Рада был полон крови, натекавшей из раны на нижней губе. Видимо, губу рассекло об угол зуба. Слюна в фонарном электрическом свете, когда сплевывал ее, казалась совершенно черной.
Не расходясь по бунгало, все впятером поднялись на террасу бунгало, где жили Дрон с Нелли. Нелли было щелкнула выключателем, зажгла на террасе свет, Дрон, вставляя ключ в замок, приказал ей погасить лампу.
— Светомаскировка, — сказал он серьезно.
— Ну уж! — фыркнула Нелли. Дрон прикрикнул на нее:
— Что «ну уж»?! Нелли умолкла.
Тони с Женей-Джени остались на террасе следить за дорогой, а Рад вслед за Дроном и Нелли, сняв обувь, зашел внутрь.
— Давайте в душевой, чтобы здесь тоже света не зажигать, — распорядился Дрон.
У Нелли в аптечке была перекись водорода, она продезинфицировала Раду рану и, осмотрев ее, вынесла вердикт, что ближайшая угроза его здоровью — старческий маразм.
— Главное, к хирургу нужно? — спросил из комнаты Дрон.
— Мне кажется, не обязательно, — отозвалась Нелли — теперь без иронии.
Она наложила на рану крест-накрест бактерицидный пластырь, выпустив конец одного из них наружу, и в таком виде Рад отправился из душевой представать перед взорами всех остальных. Первым из остальных естественным образом был Дрон в комнате. Ожидая их из душевой, он отдернул занавески на окнах, уличное электричество наполняло комнату светом, и, вглядевшись в Рада, Дрон всхохотнул:
— Достойное завершение островного релакса.
— Завершение? — переспросил Рад. — Из-за этого происшествия?
— Гонец из Москвы, — сказал Дрон. — Завтра днем следует быть в Бангкоке.
— Успел получить сообщение? — ненужно поинтересовалась Нелли.
— Успел, — подтвердил Дрон.
— А что же молчал?
— До того было, — указал Дрон на Рада.
Он как бы обвинил его в происшествии, хотя по дороге из Интернет-кафе обо всем ему было рассказано, но Рад счел ненужным оправдываться.
— Вот и отлично, что уезжаем, — сказал он.
— Ты имеешь в виду — от твоих друзей-рокеров? — спросил Дрон.
— Естественно.
— Надо еще дожить до утра.
— Придется применить приемчики, которым ты обучен, — вызывающе произнесла Нелли.
— Придется, — согласился Дрон.
Рад вспомнил, как на причале в Паттайе, когда шли на катер, чтобы отправиться на яхту, Нелли определила по выговору австралийца.
— Интересно, как ты полагаешь, кто этот мой друг, судя по произношению? — спросил он Нелли.
— Чистый англичанин, — не задумываясь, сказала она.
— Да перестань. — Ему почему-то не хотелось, чтоб это был англичанин. Он всегда был внутренне расположен к англичанам, и то, что рокер оказался их представителем, было обидно.
— Что «перестань», — вмешался Дрон. — Англичане — морская нация. И владели половиной мира. Не забывай!
Не расходясь и все так же не включая света, они просидели на террасе у Дрона и Нелли часа три. Вглядывались в дорогу внизу, вслушивались в звуки вокруг. Время от времени кому-нибудь что-нибудь казалось, и Нелли с Женей-Джени залетали в комнату, закрывались там на ключ, а Рад, Дрон и Тони занимали на террасе круговую оборону. Но всякий раз тревога оказывалась ложной. Раза три-четыре приносило звук мотоциклетного мотора, он становился отчетливей, нарастал, приближаясь, но так же всякий раз мотоцикл проезжал мимо. Донимали комары, и Тони сбегал к себе, принес баллончик с аэрозолем.
К полночи все сварились, уже не вскакивали на каждый шорох, не следили за дорогой, и стало ясно, что следует расходиться. Вероятней всего, рокеры были здесь только вдвоем, и позвать на подмогу было им больше некого. А может быть, рокер, что подвозил Рада до пристани, и вообще отказал приятелю в своей поддержке.
Когда Рад с Женей-Джени поднялись на террасу его бунгало, она, не давая ему достать из кармана ключа, повисла у него на шее и горячо зашептала:
— Рад, прости меня, прости меня, прости! Тебе больно, да? Прости!
— Да за что, — проговорил он. Его сносило с ног от усталости. Такой громадный был день.
— Что так получилось! Мы стояли, я его просто окликнула — поблагодарить, что подвез от пристани. А он… разве можно было ожидать?
— Да конечно, ну что ты, — отозвался Рад. — Идем спать.
Однако она не поспешила освободить его от себя.
— У меня к тебе разговор, — произнесла она чуть погодя. — Очень серьезный. Но это мы, наверно, уже завтра поговорим, да?
— Да, завтра, — механически сказал он. Она расцепила руки у него на шее.
— Открывай. — А когда он достал ключ из кармана и вставлял в прорезь замка, рука ее ловко проникла к нему в брюки и стремительно пробралась до самого порохового погреба. — Но вниманием меня ты сегодня, надеюсь, не оставишь?
Минуту назад Рад был уверен, что оставит. Однако, поворачивая ключ и открывая дверь, он уже не был так уверен в этом. А закрывая дверь изнутри, твердо знал, что позволить себе оставить ее вниманием — это, безусловно, будет неверно.
Глава шестнадцатая
Он чувствовал себя гидом. Старожилом Бангкока. Они шли с Женей-Джени, выйдя из гостиницы, к станции метро — «небесного поезда», — и она спрашивала: «Почему такой запах в Бангкоке? А вот эти трещотки на трех колесах, как они называются? Что за домики такие маленькие, будто для гномов?» — и Рад объяснял ей и отвечал, как объясняла и отвечала ему в день приезда Нелли. Они и направлялись-то, куда ходили в день его приезда с Нелли, — в Главный дворец, и куда еще мог он повести Женю-Джени в Бангкоке? Разве что в музей деревенской архитектуры бывшего американского шпиона Томпсона.
— А почему столько собак на улице? — спросила Женя-Джени, когда вывернули из похожего на коленвал переулка, проходящего по задам белой скалы «ImperiaI Queen's Park», в котором теперь жили, на ревущий автомобильными моторами широкий простор Сукхумват-роуд, где им тотчас пришлось обходить целые колонии вялых буро-рыжих собак, раздирающих у себя в пахах гнойные плешины. — Ведь это немыслимо, сколько их.
— Нет, наверное, никому до них дела, — сказал Рад.
— Это потому что бедность, — убежденно произнесла Женя-Джени. — В богатых странах такого не встретишь.
Наверное, она была права, Раду тут не с чем было спорить. Он только добавил:
— В Москве тоже собак — пропасть.
— Да? — через паузу вопросила Женя-Джени, как бы повспоминав. — Никогда не замечала. Во всяком случае, там, где я бываю.
Рад не стал продолжать с ней этого разговора.
— Смотри, — сказал он, — вот этот парк, к которому мы подходим, называется, как и наш отель, «Королевский парк». Только он общедоступный.
— Наш отель тоже общедоступный, — проговорила Женя-Джени. Она подняла руку к лицу и погладила указательным пальцем крыло носа. Так же, вспомнилось Раду, она поглаживала крыло носа и тогда, на даче у бывшего сокурсника, когда сидели за барной стойкой. — Просто есть разный уровень общедоступности, я бы определила так.
— Разумеется, — не стал развивать Рад и этого разговора.
Номер в «ImperiaI Queen's Park» был заказан для них из Москвы. Приехали, назвались — и пожалуйста, да-да, забронирован. Для чего достаточно было звонка Жени-Джени с пристани в Районге, когда сошли с теплоходика, доставившего их с острова, и в Москве, наконец, пошел седьмой час утра. Да еще до этого на теплоходике Женя-Джени выяснила у Нелли, какие есть отели и «room for rent» поблизости от их с Дроном «AdmiraI suites», и они совместно пришли к выводу, что, вероятней всего, свободные номера, если найдутся, то найдутся в «ImperiaI Queen's Park». Номер был «люкс», с ванной комнатой, подобной полю для игры в гольф — увидев на ресепшене в прайс-листе его цену, Рад не удержался от удивленного возгласа. «В Москве такой номер стоил бы дороже раза в четыре», — отозвалась на его возглас Женя-Джени.
