Дмитрий Тарабанов - Ступеньки
Обзор книги Дмитрий Тарабанов - Ступеньки
Тарабанов Дмитрий
Ступеньки
Дмитрий Тарабанов.
Ступеньки
Памяти Геннадия Мельникова
Последняя неделя Ника оказалась чрезвычайно богата на происшествия. Три дня назад, в четверг, опять убили Анну. Бедняга совершала пробежку по продуктовому магазину, катя перед собой объемистую корзину, под завязку набитую красочными упаковками полуфабрикатов, - как раз подъезжала к гигиеническому отделу, - когда из-за угла выскочил человек в черной маске и застрелил женщину в упор. Корзина, столь тщательно укомплектованная, перевернулась, а Анну пришлось немедленно доставить в больницу и всадить ей три укола. Она потеряла много крови и почти три часа провалялась без пульса, потому до самого вечера, вопреки пожеланиям мужа, ее не выписывали из больницы и поили кислородным коктейлем с апельсиновым сиропом.
- С этим надо что-то делать, - возмущалась Анна по пути домой. - Это уже не первый раз. И никто никак в толк не возьмет, почему страдают именно Домохозяйки...
Давая жене возможность успокоиться после стресса, Ник не стал объяснять, почему никто не убивал Секретарш. Да и не было секрета в том, что большинство действующих Бизнесменов, занимающих просторные кабинеты с кожаными креслами, в которых можно с легкостью утонуть, и столами красного дерева с вечно покоящимися на них туфлями, - те самые бывшие Убийцы. Они спят и видят, что в соседнем кабинете появится чуткая и внимательная женщина с чулками на подтяжках - и заранее заботятся о добром здравии кандидаток.
Но убийство Домохозяек было несправедливостью, и Ник это понимал. Он пообещал Анне, что не расскажет дочери о неприятном инциденте. Правда, "легенду" придется подсластить каким-нибудь подарком, иначе Рита все сама выведает, но затраты на подарок - пустяк, по сравнению с вопиющей наглостью убить женщину у стенда с гигиеническими принадлежностями.
Два дня назад, в пятницу, незадолго до полудня, единственный оставшийся в городе Конструктор, пухленький и веснушчатый Тимофей, обустроивший добрую половину района и изменивший его первоначальный лик, во всеуслышание заявил о своем повышении и переквалификации в Археолога. К несчастью для Ника, Тимофей в это время занимался капитальным ремонтом его дома, небольшого беленького "дэтечта", который Анна давно планировала переделать в "сэми"1. Когда уставшая семья возвратилась из аквапарка, на месте милого дома разверзся развороченный фундамент.
- Долина Древностей себя изжила, - с энтузиазмом втолковал Тимофей опешившим владельцам. - Единственный выход - копать прямо здесь. Кардинальные перемены, современные взгляды, прогрессивные методы единственный способ сдвинуться с мертвой точки...
Тимофей говорил убедительно, и, в конце концов, Ник уступил.
К вечеру, когда воодушевленные зеваки разбрелись по домам, Нику, Анне и дочери Рите пришлось провести ночь в походной палатке на патио, холщевый свод которой не спас от некстати разразившейся грозы. Ночью на Ника все время что-то капало, и лишь под утро ему удалось заснуть. Задолго до рассвета его разбудил развеселый звон кирки о трубу. Как выяснилось, трубу газопровода.
В тот же день, субботой, Игорь собрал уцелевшие пожитки, разбросанные по району фотографии - и переселился в гостиничный номер. На время, пока не уладится вопрос с постоянным жилищем. Номер был однокомнатным, Ник не представлял, как они поделят жизненное пространство, и боялся, что женщины не дадут ему поработать над новой книгой, просматривая очередные серии "Мореходной луны". Но те нашли другую забаву. Весь день они проторчали в бильярдной, а в комнате было тихо и спокойно. Ник смог сосредоточиться.
А сегодня, утром солнечного воскресного дня, когда даже поскрипывание несмазанных качелей в раскинувшемся неподалеку парке располагало к приятному отдыху, Николаю позвонил Кир.
- Мне нужно поговорить с тобой о реальности, - приглушенно сказал он.
Уже по дороге в парк Ник понял, что не видел Кира больше двух лет. В городе с населением ровно 512 человек спрятаться было сложно, учитывая то, что на день Рождения собирались все до единого, а супермаркеты и магазины располагались исключительно в центре, но Киру это удавалось, потому что жил он обособленно, в опрятном бунгало в черте города, недалеко от песчаной Долины. На звонки горожан он не отвечал, гостей в дом пускал с неохотой. Но Ник с ним всегда хорошо ладил, одно время они почти одинаково поднимались по служебной лестнице, потому встрече бы обрадовался. Не согласись два года назад Рита быть его и Анны дочерью, - тогда она как раз развелась с Антом, пучеглазым и бледнокожим сухариком, - Ник бы обязательно Кира навестил. Из-за отцовских забот - не состоялось...
А теперь Кир, Философ, сам искал с ним встречи, чтобы "поговорить о реальности", о которой ему полагалось говорить по долгу службы. Судя по дрожи в голосе, делать это ему предстояло впервые.
Парк дышал свежестью и изобиловал красками. В тени развесистых ив на резной скамейке обнималась пара молодоженов. Проходя мимо них, Ник почувствовал укол безобидной зависти: с тех пор, как в доме появилась Рита, они с женой стали гораздо меньше времени уделять друг другу. Ник был Археологом, когда влюбился в Анну на раскопках Долины Древностей. Тогда они выкопали замечательную вазу династии Мин, - так значилось на этикетке, приклеенной к днищу сосуда. До последнего момента она стояла на столике в их спальне.
Над мангалами толпились друзья, шумели и шутили, деля барбекю. Ароматный дым жареных мяса и овощей пощипывал ноздри. На холме большая семья устроила пикник. Трое сыновей в такт музыке из радиолы двигали челюстями, пережевывая бутерброды с вегетарианским мясом. Ник невольно поморщился, потому что не любил сою и продукты, ее содержащие. Неподалеку, в искусственном озере, выгнав белых лебедей на обочину, плескалась полногрудая Дарья, дочка Романа и Екатерины. Почувствовав возбуждение и заинтересованный взгляд последней, Ник поспешил от женщины отвернуться. Он был честным и верным мужем, хоть и прощал Анне причуды с ее подружками-домохозяйками.
В результате, он чуть не прошел скамейку, где сидел Кир.
Даже мимолетного взгляда хватило бы, чтобы понять, как сильно он изменился. Его темные волосы, вечно торчавшие "ежиком", спадали теперь на плечи тяжелыми нитями, словно засаленные; скулы и бороду укрывала густая щетина, темно-синие глаза попали под защиту выпуклых, таких же густых бровей. Он словно сбежал с древнего барельефа или фрески, состоящий из выпуклостей и впадин, но не цветов и оттенков. Словно его только что выкопали из песков Долины и забыли обмахнуть кисточкой.
Обогнув скамейку, Ник осторожно присел рядом.