Дитер Нолль - Приключения Вернера Хольта. Возвращение
Теперь и она заметила Хольта и, слегка склонив голову набок, посмотрела ему прямо в глаза. Этот взгляд смутил Хольта. Глаза у нее были голубые и ясные, как у Мюллера и Шнайдерайта. Они вместе вышли из вороти направились к трамвайной остановке.
— К вам, кажется, перешли обязанности Мюллера? — спросил он. И чтобы не стоять, в смущенном молчании, неудачно добавил: — Как вам нравится ваша новая работа?
— Нравится?.. — протянула она и, слегка склонив голову, снова посмотрела на Хольта. От этого движения волосы ее еще больше растрепались. Хольт хотел сказать ей это, но передумал, он предпочел бы, чтобы эта роскошная иссиня-черная грива рассыпалась по ее плечам.
— Нравится — не то слово, — возразила она с улыбкой, разгладившей морщинки у ее губ и стершей с лица выражение озабоченности. — Мы все еще не нашли замены доктору Бернгарду, а тут зима надвигается. — Она развела руками, и на пальце у нее блеснуло обручальное кольцо…
Перед ними с визгом затормозил трамвай. Фрау Арнольд кивнула Хольту и вошла в вагон.
Хольт пешком поплелся к себе в Южное предместье. Он знал, что ее зовут Юдит. Юдит Арнольд. Она замужем и еще очень молода. На завод ее пригласил Мюллер.
Вечером он попытался расспросить о ней отца. Профессор с похвалой отозвался о ее деловых качествах: фрау Арнольд полностью освобождает его от всякой текучки, она прирожденный организатор.
— Но уж очень молода, странно видеть такую молодую особу среди руководящего персонала крупного предприятия.
Не то двадцать два, не то двадцать три года — профессор и сам хорошо не знал. Но ему известно, что она до конца войны сидела в Равенсбрюке.
Больше Хольт не рискнул расспрашивать о фрау Арнольд. Но стоило кому-нибудь произнести ее имя, как он настораживался.
В следующий раз Хольт постарался раньше уйти от Блома. Он решил наудачу подождать фрау Арнольд на трамвайной остановке и боялся, что она будет не одна. Но она вышла из ворот одна, в том же платье в голубую полоску. Подойдя к остановке и узнав его, она вопросительно на него взглянула, склонив голову.
— Добрый вечер! — поздоровался Хольт.
Она протянула ему руку.
— Я был у Блома, — пояснил Хольт. — Он помогает мне по математике. Я надеялся снова встретить вас на остановке.
— У вас ко мне дело?
— Дело? Нет, я просто хотел вас увидеть. — Он взглянул на часы. — Без чего-то восемь. Может, вы не прочь пойти пешком, я бы с удовольствием проводил вас.
Она удивленно вскинула на него глаза, и ее прямой ясный взгляд снова смутил его.
— Видите ли, это потому… — начал он оправдываться. — Я недавно впервые увидел вас в этом платье, оно вам удивительно к лицу, эти полоски точь-в-точь такого цвета, как ваши глаза… С тех пор я не перестаю о вас думать. — В словах его от внутренней растерянности звучал неуместный задор.
— Вот это мне нравится, — ответила она, хотя голос ее не выражал ни малейшего удовольствия, скорее отчужденность и досаду. Складки у рта обозначились резче, в лице появилась враждебная настороженность.
Хольт понял свою ошибку.
— Пожалуйста, не гоните меня! Мне просто захотелось узнать вас поближе. И не спрашивайте зачем, как бы мне опять чего не сболтнуть, что вам не…
— Кто дал вам право мне указывать, что спрашивать и чего не спрашивать? — прервала она его с нескрываемым раздражением. — Разумеется, я спрошу вас: зачем? К чему вы ищете знакомства со мной? — И с резкостью, которую в ней трудно было предположить: — Зачем отнимаете у меня время? Чего вам от меня нужно?
— Не знаю, — сказал он малодушно. И с новым задором, от которого ничего не осталось при первом же ее взгляде: — Я веду себя по-идиотски, стою перед вами, как растерявшийся школьник. Я, право, сам не знаю, почему я стою здесь и жду вас. До сих пор я как-то вас не замечал, эта ваша прозодежда — зря вы ее носите! И не надо прятать волосы! Такие чудесные волосы не следует повязывать платком, Но дело не в волосах, право, нет! Вы меня интересуете, и самое поразительное то, что вы, очевидно, не подозреваете, как вы красивы!
Она покраснела и сказала тихо, но подчеркнуто резко:
— Свои наблюдения держите при себе! А меня прошу раз навсегда оставить в покое!
Она отвернулась и сошла на мостовую — показался ее трамвай.
«Вы еще далеко не разделались с прошлым», — предостерег Церник Хольта после его приключения с Каролой. Хольт про себя счел это обычной придиркой. Он сделал надлежащие выводы, да и вообще этот постыдный эпизод послужил ему уроком. Подобные авантюры его больше не привлекали, с этим у него покончено. Если он искал встреч с Юдит, то без всякой задней мысли.
Ему предстоял долгий искус. Предстояло учиться, овладеть профессией, искать и добиваться, пока не настанет его час, пока он не вытеснит Шнайдерайта в сердце Гундель. Внешне между ней и Хольтом установились хорошие отношения: они посещали вместе театр, бывали и на концертах. Хольт больше не открывал ей своих чувств. Пусть даже у нее в лагере и было что-то со Шнайдерайтом, Хольт от нее не отказывался. Он будет ждать. Но не должен же он тем временем избегать женского общества! С Ангеликой он вел нечестную игру, тут ему нет оправдания, но он уже в сущности исправил свою ошибку. Он перестал с ней встречаться под предлогом, что предстоящие экзамены не оставляют ему свободной минуты.
На самом деле он сильно преувеличивал. Ему надо было лишь немного подогнать языки. В своем любимом предмете, математике, он давно опередил школьную программу; Блом уже проходил с ним векторальную алгебру, дифференциальную геометрию и сферическую тригонометрию. По физике, химии и биологии он рассчитывал на хорошие отметки, а также по литературе и истории. Правда, он по-прежнему много и напряженно работал, но оставалось время и на книги и на театр и хоть отбавляй времени на размышления о фрау Арнольд. Фрау Арнольд не выходила у него из головы.
«Зачем вы ищете со мной знакомства? Чего вам от меня нужно?» Хольт тщетно искал ответа на эти вопросы. Снова им овладела та внутренняя растерянность, которая толкнула его на постыдный эпизод с Каролой. Вспоминались беспощадные, уничтожающие обвинения Церника. Хольт опять запутался.
То, что фрау Арнольд так сурово с ним обошлась, не слишком его обескуражило. Он глупо вел себя. Она — замужняя женщина и не привыкла к тому, что посторонний мужчина поджидает ее на улице. Она, пожалуй, растерялась не меньше его. В дальнейшем он будет умнее и осторожнее. В дальнейшем?.. А разве все не оборвется на этой несчастной попытке? Он чувствовал себя вовлеченным в приключение, которое еще только началось и должно продолжаться. Хольт не искал его, оно налетело внезапно, и он не станет от него отказываться.
Настроение его быстро менялось в эти дни. То фрау Арнольд представлялась ему несбыточной мечтой, она парила где-то на недосягаемой высоте. То его неудержимо тянуло ее увидеть, и он боролся с искушением тут же побежать к ней на завод.
В следующий раз на уроке Блома Хольт был крайне рассеян. Увидев из окна, что фрау Арнольд направляется к воротам, он второпях попрощался и бросился ее догонять, но, к великому своему разочарованию, поспел только к отходу трамвая.
У него было чувство, словно они давно знакомы. Он видел перед собой ее ясное узкое лицо, бледное и немного усталое от напряженной работы. Видел иссиня-черные волосы и юный рот… Он перестал ходить к Блому. Когда он работал, она вторгалась в его мысли, мешая сосредоточиться. Не было еще случая, чтобы женский образ так осязаемо жил в его воображении. Ута, маленькая Тредеборн, Карола?.. Бледные, расплывчатые силуэты, поблекшие от времени, да никогда по-настоящему его и не волновавшие. Другое дело Гундель, ее образ не угасал в его душе; пусть ее временно заслонила другая — любовь к Гундель жила в нем неискоренимо. Об Ангелике Хольт думал нежно и преданно, с сознанием вины; впрочем, он относил ее уже к воспоминаниям, тогда как Юдит занимала все его мысли и чувства. Чего же ему от нее нужно?
Не думай об этом! Постарайся что-нибудь сочинить на случай, если она опять спросит. Сам ты не нуждаешься в ответе. А то еще полезут дурацкие мысли, вроде того, что ты хочешь возместить в своих собственных глазах неудачу с Каролой, или что замужнюю женщину легко завоевать… Не думай и о том, будто надо лишь дать ей почувствовать, что всякое сопротивление бесполезно. Ни о чем не спрашивай! А то еще окажется, что, несмотря на все твое прилежание, жизнь твоя построена на песке. Итак, ни о чем не спрашивай, а то как бы тебе не слететь с пьедестала твоего «я», на котором ты с таким трудом утвердился, а ведь жизнь без ореола собственного превосходства, пожалуй, утеряет для тебя всякую цену.
Когда Церник снова к ним пожаловал, Хольт завел разговор о роли выдающейся личности. Отвечая ему, Церник подчеркнул значение народных масс в истории. Хольт привел в пример такого незаменимого человека, как Мюллер. Церник стал излагать историю рабочего движения в Германии. Тут Хольт привел пример — ну, скажем, Шнайдерайта. При всей своей молодости он занимает на заводе ответственное положение… Церник, как и следовало ожидать, заговорил о Юдит Арнольд.
