Ярослав Питерский - Падшие в небеса
— Ну, что-то вроде того. Что-то… — загадочно буркнул Андрон.
— Нет, я не буду этого делать. И более того — вы сами к этому придете, а не придете, то пеняйте на себя!
— А то, что? — вызывающе спросил Андрон.
— А то,… то, что когда-то, все равно, справедливость восторжествует…
— Ах, вот как. Да,… я, я вас недооценивал. Нет. Более того, я даже на каком то этапе поверил вам. Признаюсь. Но вы лгун. Обычный лгун, — Андрон скривив губы, ухмыльнулся. Противно и с сарказмом, презрительно сморщил нос.
— Что вы имеете в виду? — возмутился Павел.
— А то, что в принципе вы лгун. Лгун. Если вы верите в Бога. Если хотите, как написано в святом писании — за него на все, то почему вы лжете?! Лжете? А?
— С чего вы взяли, что я верю в Бога?
— А, что не верите? — Андрон вновь противно ухмыльнулся. Павел засмущался. Он хотел бросить ему в ответ — «конечно не верю!». Но не смог. Или не захотел. Он так и не понял. Но Клюфт промолчал. Он не ответил. Он смотрел внимательно — на этого, молодого, человека и молчал. Ждал. Маленький покачал головой и добродушно добавил:
— Ну, да ладно. Это, как говорится, на вашей совести. На вашей. Все, на вашей совести. Ладно. Я вот только еще раз хочу вас спросить — зачем было лезть на рожон, писать эти цитаты из библии? А? Если вы сейчас от них отрекаетесь?
— Я?! Я не отрекаюсь,… - осекся Павел. Он не понимал — куда клонит Маленький.
— Нет, нет. Клюфт, вы — отрекаетесь. Врете! Ладно. Так, значит, библию сжег Смирнов? А вам он давал ее почитать. Но ведь вы говорили, что у вас библия лежит в дровянике? А? На одном из допросов? Говорили?! Помните?!
— Не помню. После лазарета. Мало, вообще, что помню, — соврал Павел. Он, конечно же — помнил, как сказал Маленькому — что у него в дровянике есть библия. Что он — спрятал ее там. И сказал это неспроста — есть шанс открутиться. Ну, допустим — пойдет следователь в дровяник и не обнаружит там библию, что тогда? А тогда можно сказать — кто-то украл библию! Кто-то зашел в дровяник и унес книгу! Ведь сарай-то не запирается на замок, А там, потом, пусть ищут! А там, потом, пусть разбираются! Клюфт довольно улыбнулся. Следователь понял, что Павел лукавит:
— Так, так. Ну, ладно! — угрожающе пробасил Андрон. Маленький, нагнулся, открыв ящик стола — достал оттуда толстую книгу. Ее темно-коричневые бока переливались. Золотая тесьма и буквы слабо светились. Павел с удивлением смотрел на переплет и не мог поверить своим глазам.
— Вот, узнаете?
— Что это?! — переспросил Клюфт и сглотнул слюну.
— Эта библия. Она лежала у вас в сарае. В дровянике. Я ее там нашел.
— Что?! — Павел ухмыльнулся. — Это провокация. Это уже настоящая провокация! Вы же только, что, вписали в протокол — что главный редактор Смирнов сжег вещественное доказательство! Сжег! А теперь опять за свое?! Чего вам надо то?! А?! Что вам надо еще?! Ее не было в дровянике! Ее просто не могло там быть! Вы эту книгу, сами, откуда-то взяли сами!
— Успокойтесь! Успокойтесь арестованный! — Андрон грозно хлопнул ладонью по папке с уголовным делом. Из переплета — вылетело еле заметное облачко пыли и взметнулось вверх. Павел подчинился и опустив голову замолчал. «Откуда взялась эта библия?! Откуда? Маленький уверяет — ее нашел там, в дровянике! Но ее там не было! Не было! И не могло быть! Кто мог ее туда положить? А? Кто? Неужели Иоиль? Он?! Но откуда он знал, что ее нужно положить именно в это место? Откуда? Нет! Это не может быть? Да и зачем богослову — прятать книгу там? Да и вообще был ли это богослов? А? Может быть, это следователь его разыгрывает? Просто сам нашел библию и теперь врет ему, что она лежала в дровянике?» — лихорадочно мысленно рассуждал Павел.
Маленький боязливо покосился на дверь. Словно он, боялся, что их услышат. Андрон пригнулся к столу и тихо сказал тоном заговорщика:
— Я не собираюсь, не собираюсь ее к делу приобщать. К вашему. Пусть будет так, как все сложилось. Вы подчинились приказу Смирнова. И написали эту чертову статью. И библию он вам давал. Пусть. Пусть. Я не собираюсь, приобщать — этот вещ док, к делу. Я и осмотра то не делал. Так, зашел к вам домой. Просто зашел. Павел тяжело дышал. Он недоверчиво смотрел на следователя и ждал, что — тот скажет. Клюфт уже понял, просто так, этот человек от него не отстанет:
— Что вам надо?! Что? — зло спросил он.
— Мне надо тоже кое-что, кое-что. Поверьте, так же как и вам.
— Хм, и что же? Как и мне? — зло хмыкнул Павел.
— Да так… — Маленький откинулся на стуле. — Ведь я делал осмотр еще и в вашей комнате.
— Ну и что? — напрягся Павел. Страшно. Это, очень страшно! У него, козырная карта, которую нечем бить!
— А, вот, в вашей комнате. В вашей. Я еще кое-что обнаружил.
— Хм и что же?…
— Вернее не что, а кого…
Павел сжал кулаки. «Броситься, броситься на этого человека! Сдавить ему горло!
Сдавить и придушить молча. Тихо. Успеть придушить. Вера! Вера! Он видел Веру! Он видел Веру!»
— Нет, я вижу — у вас есть выдержка. Есть. Да, я общался с гражданкой Щукиной. С ней.
— Что? Кого? Щукину? — переспросил Павел. — Она тут ни причем. Ни причем. Она ни причем. Вы зря эту женщину задержали! Она не при чем! — Павел старался не подать вида, что он кипит от злости. Но от напряжения — у Клюфта вздулись на любу нервы. Сердце колотилось. Павел задержал дыхание. Маленький заметил его возбуждение. Он, покачал головой, и тяжело вздохнув, пододвинул на край стола пачку папирос:
— Вижу, вот и ваше слабое место. Нашел я его все-таки. Вот и все.
— Что вам надо? Она не причем! Если вы хотите и ее сюда впутать — так это вам не удастся! — прошипел Павел. Он с негодованием смотрел на Андрона. Тот почувствовал угрозу — увидел ненависть и готовность к самому страшному. Маленький тоже заволновался. Он понял, еще мгновение и арестант кинется на него — а в кабинете никого нет! И помощь придет, не сразу.
— Успокойтесь! — прикрикнул Маленький, — Вот, папиросы — курите! Павел, видел — следователь испугался. Победа пусть и незначительная — одержана. Он, не позвал на помощь. Значит — с ним можно договорится, но, что он запросит взамен? Клюфт медленно взял пачку и достав папиросу посмотрел на нее, сунул в рот. Маленький встал. Обойдя стол, подошел совсем близко к Павлу и чиркнув спичкой, поднес огонек к лицу Клюфта. Они, какое-то мгновение, смотрели в глаза другу — другу, через огонь спички, сквозь рыжее, маленькое пламя. Они смотрели в глаза друг другу и ждали. Ждали! Наконец Павел опустил взгляд и подкурил. Затянувшись, он грубо сказал:
— Вы что-то хотите?
— Да, я, что-то хочу.
— Что? Что вам надо?
— Мне надо закрыть дело. Закрыть и отправить вас в лагерь. Все. Все. Понимаете. Все решено. Вы же понимаете — что вас неизбежно осудят. Понимаете. Вижу. И поэтому наверняка смерились с этим. Но прежде, чем я сдам дело в канцелярию, для заседания суда, мне надо знать — что вы не будете делать больше никаких заявлений. Никаких. Павел молчал. Он нервно курил. Маленький, стоял рядом.
— Что я могу сделать? Какое заявление? — выдохнул, наконец, Павел.
— Ну, хотя бы по вот этой книге. Мало ли?! Там, вас могут передопросить так, сказать. А вы возьмете и заявите — мол, у меня была библия. Вот эта, — Андрон кивнул на книжку на столе.
— Но я действительно вижу эту книгу впервые! — бросил Клюфт.
— Ой, не верю. Не верю. Ну, да ладно. Черт с этой библией! Черт с ней! Хотя конечно и ее надо было приобщить. Приобщить к делу. Но я это не сделаю. Не сделаю.
— Почему?!
— Потому, что есть еще много вопросов. Много! На которые я, к сожалению, не смогу ответить. Не смогу. А если я не смогу ответить — значит, я плохо выполнил работу. Значит, могу получить по шапке. А сейчас такое время — когда каждый выговор может стоить дорого.
— Хм, оно и видно — это Поляков! Вы не хотите, что бы с вами поступили так же, как с Поляковым? — хмыкнул Павел.
— Нет. Вы же прекрасно понимаете — Поляков получил по заслугам! Или нет?! Он не бил вас, не мучил?! А?! Разве вы не рады — что Поляков оказался за решеткой? И его будут судить?! Разве вы не рады?
— Хм, вы же тоже били меня!
Маленький чуть не поперхнулся дымом, закашлялся. Клюфт ожидал, что следователь сейчас заорет и их разговор закончится. Но Андрон, поразительно спокойно и виновато сказал:
— Да, но я бил вас за дело! И потом по новой инструкции от наркома товарища Ежова — я не просто имею право, а обязан в случае явного саботажа следствия явных врагов народа — применять метод номер три. Вот так.
— А Поляков тоже говорил — что бьет за дело. И тоже применял метод номер три.
Вдумайтесь — до чего все дошло! Если народная власть применяет к своим гражданам метод номер три, попросту — пытки?! А?! Так, что какая разница между вами и Поляковым?
— Слушайте Клюфт! У нас так разговора не получится! — в конец разозлился Маленький. Засунув руки в карманы галифе, он отошел к окну.
