Уходящие из города - Галаган Эмилия
– Менты! – Сашка дернул его за рукав.
И верно, впереди шли два мента, где-то метров десять до них было. Менты шли в том же направлении, что и парни. Очевидно, патрулировали район.
– Иди вперед, не стой столбом…
– Они идут к нам… – Тощий, лопоухий Сашка смотрел на него светло-голубыми глазами (радужка почти сливалась с белком) с сетью алых прожилок. Он как будто покойника увидел, а не мента. На лбу у него аж испарина выступила. Хорошо хоть лето – жарко и такая реакция выглядит естественно.
– Иди вперед. – Сергей слегка подтолкнул его. – Иди, не привлекай внимания.
– Сейчас нас примут.
– Иди тихо. Они идут впереди нас, они нас не видят. Мы идем за ними.
– Они идут к нам. Нам пизда. Батя меня убьет. Мопед не купит. Нам пизда.
Все ясно. Сашке мерещилось, что менты шли прямо на них, как айсберг на «Титаник». Он встал как вкопанный и ждал неминуемой встречи, хотя менты продолжали отдаляться и даже не оборачивались. (Сейчас трудно отделаться от грустно-философской мысли, что вот если б тогда менты их и правда приняли, Сашка, может, и хапнул бы пизды от бати, но был бы жив, лишившись подарка на совершеннолетие: на этом мопеде он и разбился.) Сергей перевел взгляд на Олега, который вообще шел молча. Тот весь раскраснелся, как будто пробежал кросс, а по щекам у него текли слезы. Что ему там приглючило, Сергей не хотел и знать, но Олега плачущим он не видел с первого класса.
– Сейчас свернем во дворы и отдышимся, поняли?
Они пришли в себе спустя полчаса, кажется. На концерт опоздали, но это мелочи. Больше Сергей опытов с веществами не проводил, ни в компании, ни в одиночку: не хотелось больше выручать друзей из неприятностей, наблюдать целующихся Баскова и Киркорова или плачущего Олега. И то и другое, знаете ли, не слишком привлекательно.
Поэтому умной только с виду даме Сергей посоветовал:
– Сдайте квартиру человеку с животным. Лучше всего с котом. Кошки отпугивают… этих.
– Обои подерет…
– Из залога вычтете. Есть у меня знакомая, девушка с котиком… воспитанная, ответственная…
Сергей знал, что с кошатницей у квартирной хозяйки все сложится в лучшем виде (он вообще с недавних пор симпатизировал кошатникам – сам был из их числа). А вот этот племянничек, если не завяжет с веществами, скоро нарвется на большие проблемы. Будет тетке неприятный сюрприз.
Таких «нехороших» квартир Сергей повидал немало. Где-то якобы шалил дух мертвой хозяйки, где-то озорничали привидения умерших детей, где-то из стены выходил призрак, привыкший ходить старыми путями, проложенными еще до перепланировки. Все эти выдумки, отпугивавшие одних и привлекавшие других, Сергея трогали мало. Его дело – продать или сдать жилье, а там уж пусть сами разбираются, есть в нем какие другие жильцы или нет.
Поездка в декабре 2019 года в Болотный Рог, дальний райцентр, изначально казалась Сергею делом плевым, хоть и не особенно приятным. Нужно было осмотреть дом и участок, выставляемые на продажу, сделать фото для выкладки на сайт, пообщаться с хозяевами. На своем авто можно было смотаться туда-обратно за день, но как раз накануне его тогдашняя девушка попала в ДТП (вот надо было сменить резину, а не экономить) – и его любимец «Фокус» отправился в автомастерскую (с девушкой все было хорошо, дурам все нипочем). За день управиться у Сергея не получилось: пока приехал в Болотный Рог, пока дождался маршрутки до нужной деревни, пока осмотрел и сфотографировал дом, пока пообщался с людьми, пока вернулся в Рог… опоздал на последнюю электричку до Заводска. Можно было, разумеется, взять такси, но… хрен с ним, переночует в Роге, не развалится. Тем более что у них тут даже гостиница есть. Небольшой дом из бело-серого кирпича, расположенный недалеко от вокзала. Все узнаваемо советское, обветшалое, но не настолько, чтоб быть нестерпимым. В комнате истертый линолеум, кое-где вздутые пузырями обои, пыльный шар люстры у потолка, тумбочка с перекошенной дверцей, но кровать довольно сносная, с матрасом, а не ужас с панцирной сеткой вроде той, что были у них в детстве в санатории (кстати, тот санаторий недалеко отсюда, на машине за полчаса доехать можно… посмотреть когда-нибудь, что ли?).
Из жадности Сергей взял койку в двухместном номере, решив, что едва ли кто-то решит составить ему компанию. Как же он ошибся! Когда уже ложился спать, в комнату завалился сосед – мужик лет пятидесяти, по виду обычный работяга, побитый жизнью, ссутулившийся и полулысый (Сергею, обладателю роскошной шевелюры, все лысые мужики казались или смешными, или жалкими). Сергей поздоровался, но мужик вместо приветствия громко кашлянул, швырнул на пол сумку с вещами и плюхнулся на кровать. «И принесли же тебя черти! – подумал Сергей, засыпая. – Командировочный, что ли?» Проснулся он от звуков громкого надсадного кашля. Когда взгляд освоился в темноте, Сергей повернулся в сторону соседа – на кровати сидела мрачно сгорбленная фигура. Мужик кашлял. Он то заходился в приступе, то замолкал на какое-то время – у Сергея начинали слипаться глаза, – а потом вновь принимался кашлять. Он не ложился – Сергей понимал, что лежа мужик задыхался, – а сидел на кровати черной глыбой, сотрясаемой чем-то средним между лаем осипшего цепного пса (в Балбесовке такие были – приветствовали чужака, выпрыгивая из будок, гремя цепями и лая, лая, лая, пока не надрывали глотки) и вороньим карканьем. У Сергея не было шансов заснуть: стоило ему отплыть недалеко от берега реальности, как его лодку снова прибивало к этому самому берегу. Почему Сергей не встал, не пошел к дежурному, не попросил дать ему другой номер – поистине загадка. Он никогда не страдал от застенчивости и нежелания потревожить кого-то вполне законными требованиями. Возможно, виной всему было полусонное состояние, странная вялость, почти оцепенение. И внезапная мысль: а что если он, Сергей, уже умер? Что, если он в аду, и эта ночь никогда не закончится? Он помнил какой-то миф, кажется, греческий, про мужика, который стоял по горло в воде – но стоило ему попытаться отхлебнуть, и она отступала. То же самое было с ним: только-только он погружался в сон, как снова и снова звук проклятого кашля вырывал его из сна, как морковку из рыхлой земли. Сергей вертелся с боку на бок, пытался засунуть голову под подушку. Пару раз даже, кажется, громко ругнулся, не в силах сдержать эмоции. Старик никак не реагировал на его слова, все так же сидя на кровати. Возможно, он боялся что-то сказать, чтоб не закашляться, хотя такая мера предосторожности была бессмысленна – кашель все равно снова и снова вырывался из него. «Это не человек, – подумал наконец Сергей, – это демон, я знаю, это…» И тут он заснул, и проснулся только утром, очень поздно, гораздо позже, чем рассчитывал. Голова гудела, все тело ломило. Старик отсутствовал, его кровать была даже не разобрана. Сергей заставил себя встать. Он понимал, что, кажется, подхватил простуду. На стойке дежурного взял градусник, измерил температуру. Так и есть, тридцать семь и восемь. Нужно ехать домой, лечиться. По правде говоря, он с удовольствием бы лег и выспался, но мысль о том, чтобы остаться в этой гостинице еще на одну ночь, пугала его до глубины души (теперь он понял тех людей, которые за бесценок продавали квартиры, которые считали «нехорошими»). Нужно поторопиться, чтоб успеть на электричку, утреннюю он уже проспал, следующая шла ближе к обеду.
Уходя из гостиницы, Сергей подумал, что вот если бы он сейчас спросил у дежурного, кто был его соседом по номеру, то не удивился бы, если бы дежурный, в лучших традициях фильмов ужасов, пожал плечами и сказал:
– Никто. Вы были одни.
Сергей уже открыл было рот для вопроса, как вдруг в его грудь будто что-то ударило, и он зашелся в приступе неистового кашля. Прикрывая рот шарфом, он вышел из гостиницы. В электричке на него недобро косились, он отводил глаза, но даже не пытался извиняться: из него рвался наружу только кашель.
Домой он приехал совершенно разбитым, с высокой температурой, слезящимися глазами и жутким кашлем, которым он тут же заразил свою девушку (мощная зараза, даже эту дуру проняла). Впоследствии он любил доказывать всем знакомым, что переболел «тем самым», когда это еще не стало мейнстримом. Ему не верили, но Сергей напирал на то, что все в этом мире возможно, а официальная версия возникновения пандемии может быть так же далека от истины, как совковая гостиница в Болотном Роге – от рая.
