Почтовая открытка - Берест Анна

Он завершает речь и едет на автомобиле в госпиталь, навестить пострадавших от авиаударов. Камеры следуют за ним даже туда. Все будет показано в новостях. Журналисты расположились на площади у Опера Гарнье, чтобы следить за перемещениями процессии. На пути автомобиля собирается масса народа, толпа приветствует маршала.

Без предупреждения в Париж прибывает Ив. Он снимает какую-то комнатенку на верхнем этаже старинного здания в районе Клиньян курских ворот.

Хозяйка объясняет ему, что в случае авианалета надо держаться подальше от окна.

До дома Мириам и Висенте — прямая ветка метро. Но Ив все равно умудряется заблудиться.

Все идет не так, как он хотел. Их троице не удается воскресить беззаботные летние дни. Теперь все кажется таким далеким. Супруги отдаляются от Ива, иногда по нескольку дней не дают о себе знать. А он не понимает, что происходит, и очень тяжело переживает эту свою жизнь в Париже. Висенте утратил к нему всякий интерес, Мириам навещает изредка и всегда наспех.

Не так он представлял себе их встречу. Ив перестает выходить на улицу, сидит взаперти. С ним случается то, что позднее Мириам назовет приступом меланхолии. Первым из многих.

Мириам отправляется к Клиньянкурским воротам, она хочет образумить Ива. Сейчас трудные времена, Париж бомбят, готовятся освобождать от немцев. Мириам в конце концов признается Иву, что, кажется, ждет ребенка от мужа. Ив проводит в комнатушке свою последнюю парижскую ночь. Чувство беспросветного одиночества. Назавтра он возвращается в Сереет.

Висенте и Мириам не сказали Иву всей правды. После возвращения в Париж они вошли во франко-польскую сеть Сопротивления F2, насчитывающую две тысячи восемьсот подпольщиков.

Висенте раздобыл амфетамин — его используют военные, чтобы как можно дольше не спать. Благодаря наркотику он абсолютно не осознает опасность и каждый раз каким-то чудом остается в живых. Мириам, напротив, идет на риск сознательно, как будто беременность может ее защитить. Леля еще только зародыш, но уже изведала горький вкус желчи, которую вырабатывает организм в страхе. Тот же вкус ощущала и Мириам в утробе матери, слыша, как колотится сердце у Эммы, прячущейся от полиции.

Глава 24

Идут месяцы — апрель, май, июнь. Вот уже случилась высадка союзников, за ней — восстание в Париже. Висенте смотрит на чудовищно выпирающий живот жены и гадает, что из него выйдет. Девочка? Да, он хочет девочку. До будущих родителей доносятся через окно далекие звуки сражений за Париж, странные залпы, похожие на салют.

Двадцать пятого августа 1944 года после череды гроз Париж покрыт плотным шлейфом облаков. Висенте идет к площади Ратуши слушать выступление генерала де Голля. Но, увидев массу собравшихся, передумывает. Толпы пугают его, даже если они правильных политических взглядов. Лучше пойти в курильню к Леа.

А перед французами вот-вот появится тот самый генерал, которого они знали только по голосу из радиоприемника, исполинская статуя, на целую голову выше всех, кто жмется к нему.

Мириам так ничего и не знает о родителях, брате и сестре. Но продолжает верить, надеяться. В изнеможении последних недель она не устает снова и снова повторять Жанин: «Они вернутся из Германии, и тогда увидеть ребенка станет для них лучшим подарком».

Четыре месяца спустя, двадцать первого декабря 1944 года, в день зимнего солнцестояния, на свет появляется моя мама Леля, дочь Мириам Рабинович и Висенте Пикабиа. Она родилась в доме № 6 на улице Вожирар. В тот день Жанин держит Мириам за руку. Она понимает, что значит родить на свет ребенка вдали от близких, в стране, охваченной хаосом. У нее самой уже есть мальчик — Патрик, родившийся в Англии.

Годом раньше, в рождественскую ночь 1943 года, увидев вдали испанскую границу, Жанин дала себе слово, что, если выживет, родит ребенка. До этого она сначала шла в направлении, указанном ей проводником. Дальнейшее помнится смутно.

Очнулась она в Испании, в женской тюрьме, где ее вымыли, завели личное дело, допросили испанские власти. Она оказалась одновременно в безопасности и в плену. Оттуда, благодаря связям с Красным Крестом, ее перевели в Барселону. Из Барселоны она смогла добраться в Англию, чтобы там присоединиться к женскому отделению Свободных французских сил.

По прибытии в Лондон она узнала, что аббат Алеш, седовласый священник, так располагавший к себе с первого взгляда, на самом деле был агентом разведки немецкого Генштаба, получавшим двенадцать тысяч франков в месяц за работу в качестве двойного агента. Днем он был священником и участником Сопротивления, а ночь проводил на улице Спонтини в Шестнадцатом округе с двумя любовницами, которых содержал на деньги, полученные за коллаборационизм. Он поощрял молодых лкщей вступать в Сопротивление, чтобы ему легче было доносить на них и получать премиальные.

Тогда Жанин узнала о гибели большинства членов сети, включая Жака Леграна. Ее верный друг, ее альтер эго был депортирован в Маутхаузен по доносу аббата.

В Лондоне она познакомилась с одной бретонкой — Люсьенн Клоарек. Немцы расстреляли брата этой девушки из Морле прямо у нее на глазах. Люсьенн решила присоединиться к генералу де Голлю. Единственная женщина среди семнадцати мужчин, она отправилась в Англию на маленьком паруснике «Жан». Переход через Ла-Манш занял двадцать часов. Морис Шуман, на которого девушка произвела сильное впечатление, пригласил ее сразу после прибытия выступить в своей программе на Би-би-си.

По решению генерала де Голля указом от двенадцатого мая 1943 года Люсьенн Клоарек и Жанин Пикабиа станут первыми женщинами, награжденными медалями Сопротивления.

Вскоре после этого Жанин забеременела. Исполнила данное слово.

Когда Жанин и ее сын Патрик возвращаются в Париж, их размещают в отеле «Лютеция». Эта гостиница, долгое время служившая немцам и отобранная у них Свободными французскими силами, первое время принимала у себя крупных деятелей Сопротивления. Жанин приходила в себя и несколько недель жила там с новорожденным ребенком. Ее номер располагался в одной из круглых башен, под сводом-козырьком. Кошка Жанин любила сидеть на подоконнике овального окна. Номер казался Жанин таким роскошным, что она предложила брату Висенте взять к себе и маленькую Лелю.

Она догадалась, что после рождения девочки отношения у супругов разладились.

Мама,

я сижу на заднем сиденье твоего маленького белого «Рено-5», мне лет шесть или семь, мы проезжаем бульвар Распай, и ты указываешь на огромный отель, настоящий дворец, и говоришь, что провела там первые месяцы своей жизни. Я прижимаюсь лицом к стеклу и смотрю на здание, которое кажется мне таким же огромным, как весь Шестой округ Парижа. И я не понимаю, как это возможно, чтобы моя мама жила в таком месте. Это еще одна загадка, еще один ребус в дополнение ко всем ребусам, которыми полно мое детство.

Я представляла, как ты бегаешь по коридорам, устланным толстыми бежевыми коврами, как воруешь с тележек свежие пирожные и съедаешь их тайком. Точно как девочка в книжке с картинками, которую ты читала мне, когда я была маленькой.

Но у тебя, мама, странные истории из прошлого вовсе не были детскими сказками, они были правдой и случались на самом деле. И пусть теперь я знаю, при каких обстоятельствах ты провела первые месяцы своей жизни в «Лютеции», и пусть я знаю, что твое дальнейшее детство было лишено материального комфорта, в моем сознании навеки осталась картинка. Одновременно правдивая и совершенно неверная. Сказочное видение: моя мать делает первые шаги в коридорах роскошного дворца.

А.

В начале апреля 1945 года Министерству по делам военнопленных, депортированных и беженцев поручено организовать возвращение на территорию Франции сотен тысяч мужчин и женщин. Реквизированы крупные парижские здания. Задействованы вокзал Орсе, казармы Рёйи, бассейн «Молитор», большие кинотеатры «Рекс» и «Гомон-палас». А также Зимний велодром. (Его больше не существует. Зимний велодром был разрушен в 1959-м. Годом раньше по приказу префекта Мориса Папона в нем размещали задержанных алжирских мусульман.)