Андрей Школин - Прелести
— В Россию-то летал за это время?
— Выбирался дважды, в последний раз лет пять назад. Ну, ты пей, а я пока ребятам позвоню. Ты, кстати, боксом не занимался? Здесь хорошие боксёры подобрались, возможность выступать есть. Я гляжу, ты крепкий, вроде.
— Нет, боксом не занимался. Дзю-до, рукопашным боем — приходилось, боксом — нет.
— Нет? Жаль… Ладно, сейчас позвоню, — он подошёл к телефону, набрал номер, долго ждал, потом положил трубку. — Никто не отвечает. В пять часов Серёга должен позвонить сам, а время… — посмотрел на часы. — А время полпятого. Подождёшь?
— Подожду, мне спешить некуда. Кто такой Серёга-то?
— Познакомишься. Из Питера парень. Твоего примерно возраста. Тебе сейчас сколько?
— Двадцать пять.
— Ну вот и ему где-то также. Он недавно из тюрьмы во Флюри освободился, ему компаньоны нужны. Вы с ним сойдётесь.
— А сидел за что?
— С фальшивыми франками попался.
— И много дали?
— Да нет. У него подельником француз был, а у того адвокат хороший. Отсидели по несколько месяцев, так до суда дело и не дошло. А могли хороший срок схлопотать. Во Франции и два пожизненных — дело не редкое. Правда, смертной казни нет.
— И что, потом его просто отпустили и не депортировали?
— А куда его депортируют? Я же говорю, тут все русские свои документы давно попрятали. А без документов поди докажи откуда ты. Сергей сказал, что он армянин. Придумал фамилию, заявил, что с войны сбежал. Он сейчас так и числится армянином «без родины — без флага». Ему, конечно, дали какую-то бумагу и предписали в трёхдневный срок выехать из Франции. Так Серёга эту бумагу выкинул сразу, только и всего, — Вагнер перевёл взгляд с меня на входную дверь и, улыбнувшись новым посетителям, с хорошо заметным акцентом произнёс. — Бон жур…
Ровно в пять зазвонил телефон. Владимир поговорил с невидимым собеседником и подмигнул мне блестящим от выпитого алкоголя глазом.
— Сергей будет здесь через час. Можешь подождать, а можешь просто подойти попозже.
Я выбрал последнее и ушёл в гостиницу. Принял душ, пытаясь освободиться от хмеля, и с горем пополам добившись намеченного, в пять минут седьмого вечера вновь появился на пороге торгового дома.
На этот раз Вагнер был не один. Кроме него в магазине находился малый примерно одного со мной возраста с хитрыми глазами и в синей кепке, а также присутствовала начатая бутылка виски.
— Знакомьтесь, — Владимир достал третий стакан, так что я даже сразу не сообразил, с кем надлежит знакомиться, со стаканом или с человеком.
— Сергей, — подал руку тот, что в кепке.
— Андрей, — пожал я его ладонь.
— Из Совка? — посмотрел он как-то исподлобья и наискосок.
— Ну да, — сообразил я, что под этим словом парень подразумевает нашу с ним «Историческую Родину». — Из Сибири.
— А-а-а… Из самого центра России, — улыбнулся Сергей. — Из сердца, так сказать. И надолго в Париж?
— Как получится, — пожал плечами. — Хотелось бы надолго.
— Ну, давайте за знакомство, — уже весёлый Вагнер разлил виски по стаканам.
Я посмотрел на свет сквозь коричневую жидкость и выпил западный самогон двумя глотками.
— А что, в Совке плохо, что ли? — выпив свой стакан, сощурил глаза Сергей. — Чего ты оттуда уехал?
— А ты?
— Ну, мне-то нужно было.
— Вот и мне нужно. Хочешь узнать подробности, дам телефон в Красноярске, позвони.
— Да всё и так узнается, если что… Тут люди разные бывают, поначалу смотришь, вроде пацан ничего, а потом оказывается столько косяков за ним числится… Недавно один такой приезжал. Из Кемерова, земляк твой, — он повернулся к хозяину заведения. — Помнишь, Володя?
— Угу, — кивнул головой последний.
— Так что, сам понимаешь, если что…
— Понимаю, ещё бы… — я облокотился о прилавок и внимательно посмотрел на нового знакомого. Был он ростом пониже меня, довольно плотным, кепка надвинута низко на глаза, вид совдеповско-бандитско-шпионский, но с французским колоритом. — То, что люди разные бывают, я и без тебя знаю. Чем умничать, лучше бы рассказал, какие тут в Париже движения происходят, а то я за границей впервые.
— Да ты никак обиделся?
— В России на обиженных кладут кое-что.
— Гляди, разбирается, — подмигнул Серёга Вагнеру. — Ладно, Андрюха, давай лучше выпьем. Вы тут с Володькой бутылку, я слышал, опустошили. А, может, курнёшь? Сравнишь чуйский кайф с марокканским. Не хочешь? А я пыхну, — он достал из кармана баретку гашиша и принялся набивать сигарету. — Сто франков такая доза стоит у арабов. Они из Марокко привозят. Я их всех уже в лицо знаю, кто этим занимается. Может, попробуешь всё-таки?
— Да нет, не хочу, — махнул рукой. — Я и сигареты-то лет пять не курю, не говоря про кайф.
— Как хочешь, хозяин барин, — Сергей подкурил забитую сигарету и глубоко затянулся. — Живёшь в гостинице?
— В гостинице.
— Один в номере?
— Один.
— Хорошо… Что не пьёшь-то? Я пока не буду смешивать, пейте сами.
Мы с Вагнером хряпнули ещё по одной. Виски я не любил, особенно после водки, особенно не разбавленные, особенно, чисто по-русски, сразу по полстакана.
— Как там, в России-то? — подождав, пока мы произведём акт уничтожения самогона, вновь продолжил Серёга. — Говорят, дурдом полный?
— Кто говорит, для того и дурдом. Я мало ещё здесь чего видел, а там вроде всё приелось, не знаю, что тебя интересует.
— Значит, жить там можно?
— Можно.
— А что же ты сюда приехал?
— А ты?
— Я же говорю, мне нужно было.
— И мне нужно.
— Гхе, — усмехнулся Сергей, вновь затянулся, затем закашлялся. — Из Питера никого не знаешь?
— Почему не знаю? Знаю, — назвал несколько имён, но он лишь замотал головой.
— Нет, об этих ничего не слышал. Я ведь сам питерский. Нас тут несколько человек.
— А из Сибири никого нет?
— Нет никого, — парень выбросил на улицу добитый косяк. — Приезжать-то приезжают, и из Сибири в том числе, но чтобы постоянные… Я лично не знаю.
— Ну ладно, познакомились и пока достаточно. Сегодня раньше закрыться хочу, — хлопнул по прилавку ладонями Владимир. — Давайте расходиться, — он принялся наводить порядок, складывать шапки и сапоги в специальный отсек.
— Ты-то сейчас в отель? — кивнул мне Серёга.
— Да, наверное, куда ещё?
— Подходи сюда завтра, часов в шесть вечера. Увидимся.
— Хорошо, подойду.
— Пока, Володька, — поднял Сергей руку.
— А бутылку-то кому оставили? — Вагнер закрутил горлышко виски. — Забирайте с собой.
— Забирай, Андрюха, — мой новый знакомый передал в свою очередь бутылку мне. — В гостинице выпьешь, не пропадать же добру…
Взял «добро» и побрёл вниз по переулку. Переулок упирался в католический собор, слева от которого находился мой отель.
— Ах, гостиница моя, ты гостиница.
На кровать присяду я, ты подвинешься…
Присел на ступеньках Божьего Храма и сделал глоток прямо из горлышка. Посидел. Глотнул ещё, затем спрятал виски во внутренний карман, поднялся и, пошатываясь, вошёл в холл отеля. Вошёл, остановился перед молодой девушкой за перегородкой, соображая, как будет двадцать четыре на французском. Разумеется, не сообразил и буркнул на английском: «Твенти фо». Она поняла и протянула с улыбкой ключи от номера. Красивая девушка, добрая…
* * *До теста Купера мы добрались с Михой без происшествий. Оттестировались… Оставалось пробежать по возможности большее число кругов по стадиону. На всё про всё двенадцать минут. Ранним утром группу, состоящую из двадцати волонтёров, одели в спортивные трусы и выстроили на плацу. Затем два капрала, один поляк, а другой тот самый украинец-физкультурник, легким темпом погнали всё воинство на близлежащий городской стадион. Остынуть не дали, быстренько выстроили в линию и дунули в свисток. Попёрли…
Среди толпы балбесов всегда найдётся один умник. Закон. Среди нас, разумеется, отыскался мастер спорта. Румын. Всё стадо устремилось в погоню за мастером спорта в том же темпе, что и он. И я тоже. Бежали полтора круга. Затем оказалось, что мастер он один. Задумались, но было поздно. По одному стали сходить с дистанции.
Я устал уже после первого круга и, плюнув на результат, героически отстал от будущих коммандос. После третьего круга, продвигаясь всё в том же неспешном темпе, обогнал две трети группы. Легионеры, надорвавшись в погоне за марафонцем румыном, хватались за ноги и, изображая конвульсии, падали на гаревую дорожку.
Когда прозвучала команда «стоп», оказалось, что я умудрился пробежать шесть с половиной кругов. Миха отстал ненамного. Тест Купера мы сдали и уже через час переоделись из зелёнки в старую поношенную комбу.
* * *На следующий день в шесть часов вечера я был в состоянии «ещё так себе». Подходя к торговому дому, издали услышал, что магазин не пустует. На прилавке красовались разномастные бутылки, преимущественно «Столичная», а возле прилавка тусовалась компания поддавших мужчин и женщин. Возле магазина стояли припаркованые автомобили, и на весь переулок разносилась песня о миллионе алых роз.
