Александр Шелудяков - ИЗ ПЛЕМЕНИ КЕДРА
Начинал просыпаться прибрежный лес. «Куль-куль-курлы», – заливались ранние кулички. Отощавшие дрозды прилетели на берег выискивать выброшенных волнами червей и букашек.
Лена любовалась пробуждающейся рекой и думала о том, что Нина Павловна сейчас уже плывет по Оби, а рыбак выжимает из мотора всю скорость, на которую только способен лодочный мотор. Через два-три часа мальчик будет в надежных руках… Ее радовало, что они пришли на помощь вовремя.
Неожиданно набежал легкий ветер, пошла плясать рябь по воде. Зашелестела листва прибрежных осин и берез, зашипели кедры, цедя сквозь хвойные лапы свежую утреннюю прохладку.
Лена думала об Андрее, о том, как она придет тихонько к дому, как достанет ключ под ступенькой крыльца и тихо откроет дверь. Она представила себе удивленного Андрея. Увидев ее рядом, он обязательно спросит…
Вот-вот должно взойти солнце. Оно раскинуло над горизонтом ярко-багровые радуги, похожие на отсветы большого подземного костра.
Лена посмотрела вдоль берега. Большой ворон уселся на пень, выброшенный половодьем, и клевал подобранную у воды снулую рыбину. Вдруг он каркнул тревожно, схватил рыбину и, тяжело махая крыльями, улетел в тальники за мыс. Лена улыбнулась, проводив встревоженную птицу.
– Ишь ты, глупый, раскаркался. Не трону я тебя… – сказала она.
За ее спиной внезапно затрещал старый сухой плавник. Лена вздрогнула, оглянулась. Вскочила на ноги. К ней подходил небритый и какой-то помятый весь человек. Колени его заправленных в сапоги брюк были вымазаны свежей глиной.
– Что, сучка, торчишь тут?.. – прошипел незнакомец, кося глаза на яр, откуда спускался еще один, очень похожий на этого, только пошире в плечах.
– Чего вам нужно? – стараясь спрятать испуг, спросила Лена. Приглядевшись, она узнала в первом Левака из улангаевского общежития буровиков, во втором – взлохмаченном – Каткова.
Она чувствовала, что эти люди неспроста оказались здесь, что они что-то таят. Где-то в этих зарослях хранится их тайна. Мужские настороженные глаза глядели на нее дико, с озверелым испугом.
5
В Улангае, как и в любом таежном поселке, радостные известия или горестные разносятся от дома к дому, словно на стремительных крыльях.
– Доктора Лену убили… – передавалась из уст в уста печальная весть, и все, кто мог, бежали к больничке. Лену в деревне любили и давно уже считали своей.
Кеша Тукмаев рассказывал собравшимся, как все случилось.
Притихшая толпа ловила каждое слово рыбака:
– Перед рассветом взял я облас и поплыл режевку в заводи просмотреть. На язя ставил. Выпутываю рыбу. И вдруг утопленник… Обрезал ножом сеть, подтабанился к берегу. Гляжу, не утопленник это вовсе… Лена… Раны на теле ножевые… Нарвал травки, постелил в облас и положил ее, бедненькую… Потом пошел по берегу след искать, кто ее… Нашел то место, где сердешную спогубили… Глянул, у воды что-то поблескивает, песком замытое. Пнул ногой. Нож. Пошел в гору по следу. А там, в чащобнике, куча разного добра схоронена, лапником закидана…
– Третьеводни еще прошел слых, – подала голос всезнающая Андрониха и затараторила: – Вермаг в Медвежьем обчистили. Золоты кольца, часы, браслетики разны – все слизнули! Шевьеты, шелка да габардины, говорят, тюками тащили… Много тыщ забрали. Моторист с почтовского катера ко мне забегал давеча за сушеной малиной для ребенка. Он брехать не станет. У него брат в милиции расследователем служит…
– Золотых вещичек не видал, – оборвал бабку рыбак. – А вот отрезы материи всякой лежали. Помешала, видать, Лена им прятать краденое…
– Дай сюда тот нож, Тукмай, – попросила Югана тихо, но требовательно.
Нож с рукояткой витого корня и врезанной в нее блестящей костяной рыбкой, видела Югана, висел в ножнах на ремне над койкой Семена Каткова, когда ходила старая эвенкийка в общежитие искать плохих людей.
Незаметно ушла Югана из больнички. Да и не до нее было взволнованным людям.
– Пусть мужики ловят его!
– Кого ловить-то?
– Я Сеньку Каткова видел, – сказал дед Чарымов. – Вчера в потемках со зверофермы я шел, а он с ружьем в лес подался…
– О, господи, понавез ты, начальник, люду поганого… – набросилась бабка Андрониха на подошедшего к толпе Геннадия Яковлевича.
Вышел Андрей на крыльцо. Молча, увядшими глазами обвел толпу и тихим, с хрипотцой, голосом спросил:
– Югана где?
– Нету ее, – ответила Андрониха.
– Только ведь была… – удивилась Нина Павловна.
– Где Югана? – машинально повторил Андрей.
– Тукмай, она же у тебя нож взяла и ушла… – сказала Андрониха.
– Ушла… – тихо произнес Андрей.
– Дядя Андрюша, я провожала корову пастись и видела бабушку Югану, Она у зверофермы села на Пегаску дедушки Чарымова и поехала рысью, – зачастила внучка Пивоварова.
– Ружье с ней? – деловито осведомилась Андрониха.
– Нет, без ружья она, – торопливо ответила девочка. – Без всего…
6
В пятнадцати километрах от Улангая, на берегу реки в старой рыбацкой землянке сидели Семен Катков с Леваком.
– Зря на мокрое дело пошел. Надо теперь пятки смазывать. В тайгу подаваться, – трусливо пробормотал Семен. – В тайге нас никакая милиция не найдет.
– Заткнись, сволочь!.. – рявкнул презрительно Левак и вдруг насторожился.
Где-то поблизости от землянки заржала лошадь. Катков схватил ружье, переломил, заложил патроны с картечью.
– Постой, не выходи, – сказал Левак, разглядывая в дверную щель старуху, которая остановилась, не доезжая до избушки с полсотни метров, слезла с седла и привязала лошадь к талине.
– Сенька в избушке стоит! – крикнула Югана.
– Не стреляй… без шума надо. Придушим и в речку кинем, – шепотом произнес Левак.
– Югана на берегу след сапога Семена нашла. В избушку Семен бежал…
– Подмани ее, а я поленом пристукну. Пришел мой черед, – шепнул Левак, выбирая полено поувесистее.
– Я тут, – распахнув дверь сказал Семен, не расставаясь с ружьем.
– Твой нож? – спросила Югана.
– Мой…
– Лови!..
Семен поднял нож, брошенный Юганой ему под ноги, и сунул за голенище. Левак вышел из дверей, встал рядом со своим дружком и с независимым видом затянулся папиросой.
– Югана ждет… – сказала старая эвенкийка, выхватив из сумки ракетницу со взведенным курком. – Медвежья пуля в маленьком ружье ждет…
– Стреляй суку!.. – истерически завопил Левак.
– Поздно стрелять, – равнодушно откинув ружье в сторону, ответил Семен. – Не успеешь курки взвести, пришьет на месте…
– Семен убил жену вождя племени Кедра…
– Стреляй! – взвыл Катков, рванул рубаху так, что пуговицы полетели в стороны.
